Драббл "Победа" по просьбе Мисс Жуть ))))

[Птаха!!]

С днем рождения! ))) Правда, уже прошедшим )))

узкоспецифично

***

Судьями последней инстанции всегда выступали галактические аудиторы. Потому что после разрушительных звездных войн победителя на глаз было определить очень трудно, как и решить, кому должны достаться оспариваемые территории.
— Обменяйтесь балансами и отчетами о прибылях и убытках, — железным голосом приказал верховный аудитор. — Сторона, потерпевшая наибольший урон от соперника, будет объявлена проигравшей.
Император зыркнул на своего вечного противника — канцлера, и бросил на стол красивую папку с гербом и короной. Канцлер положил свой отчет скромно и просто, он был переплетен в синий коленкор и украшен почему-то вышивкой. Цветочками. Советники императора жадно схватили документ и уволокли в правительственную ложу, куда размеренно проследовал и сам император. Канцлер прямо на месте открыл чужой баланс, перелистнул пояснительную записку, хихикнул, подхватил отчет и понес к своим людям.
— Ну? — спросил император, закрывая за собой дверь. — Что у них там, сколько убытка? В три раза больше, чем у нас?
— Нет, — одними губами ответил самый юный и неопытный адъютант, мальчик из хорошей семьи. — У них… прибыль.
Его толкнули в бок, но было поздно, император вырвал бумаги и сел с ним прямо на пол, глядя на цифру чистой прибыли — пятьсот миллионов. Придворные, переглянувшись, присели за ним, располагаясь кто где.
— Это вранье, сейчас выведем их на чистую воду, — сказал император, расчехляя ручку как кинжал и яростно отчеркивая графы. — Где их основные средства? Их нет! Потому что я сам лично их уничтожил, весь их флот со всеми штурмовиками и крейсерами. Это как минимум сто пятьдесят миллионов убытка. Где он отражен у них?
— Нигде, — пискнул замминистра. — Полностью самортизированы. Еще перед войной. Использовался повышающий коэффициент для основных средств, функционирующих в агрессивной среде. Это у нас все новенькое… было.
Император запустил в него ручкой и замминистра ускользнул в приоткрытую дверь до того, как ручка врезалась в дверное полотно.
— Ладно, но их склады я тоже разбомбил, откуда у них эти запасы в балансе? — император покраснел от бешенства, глядя на цифру. — Почему не списаны в убыток? Сырье, материалы? Их же нет в реальности!
— Это не сырье, — прошептал министр социальной защиты. — Это затраты незавершенного производства. Вы разбомбили все промышленные объекты, а производственные затраты списываются только одновременно с выпуском продукции. А когда он теперь будет, кругом руины, а вложения остались.
— Какая нахрен разница? — вспылил император. — Я своими глазами видел, что готовой продукции тоже было миллионов на двести.
— Тю, та вона ж не ихняя, — добродушно поправил его интендант, закончивший только цефейский кондитерский колледж и попавший в правительство благодаря удачной женитьбе, поэтому говоривший как бог на душу положит. — Она франко-склад, самовывоз по условиям контракта. Товар покупателя, который еще за ним не приехал.
— Он и понес убытки, которые ему в случае форс-мажора возместит страховая компания, — поддакнул секретарь. — Правда, не скоро и не полном объеме, потому что у него франшиза по этому контракту — пятьдесят процентов.
— Жадный дурак, — хладнокровно охарактеризовал невидимого покупателя император, которому стало легче от того, что кому-то тоже плохо от этой войны, а не ему одному. — Кстати, кто он, этот несчастный?
— Мы, — мрачно сказал военный министр. — Это же была ваша стратегическая гениальная идея — купить у них на корню все товары нарпотреба перед самой войной, чтобы они потом умерли с голоду. Мы купили. Только не вывезли. Не успели. Вы же велели напасть внезапно.
Император почувствовал, как глаза у него застилает кровавым туманом от желания задушить всех присутствующих, включая военного министра и министра социальной защиты, отползавшего к выходу. Он вернулся к проклятой синей обложке, лихорадочно ее листая, и надеясь, что графа кредиторской задолженности будет пустой, это хоть немного объяснит прибыль — списать кредиторку в доход каждый дурак умеет, аудиторы все равно ее восстановят. Но кредиторка стояла на месте, как ей полагалось — почти такая же, как за прошлый налоговый период. А вот дебиторка напротив, была такой огромной, что просто радовала глаз. Хорошо, когда кто-то должен твоим врагам кучу денег, но вряд ли они ее когда-нибудь получат, война всех разорила. По-хорошему, ее придется списать в убыток, наверняка должник в стадии банкротства. Можно будет и об этом сказать аудиторам — недостоверное отображение данных в балансе.
Он оторвал проклятый баланс от основания и отбросил в сторону — отчет о прибылях и убытках всегда нагляднее.
— Выручка, себестоимость, валовый доход, это понятно, — бормотал он, скользя пальцем по строкам, — Прочие расходы… Вот! Прочие доходы! Нашел! Вот она, их прибыль! Нарисовали себе какие-то мифические доходы, откуда? Что сюда входит? Фиктивные штрафы союзникам наложили за невыполнение условий по поставкам, которые потом простят по дружбе года через три после истечения исковой давности? Поэтому дебиторка раздутая?
— Курсовые разницы, — тихо сказал интендант, медленно отступая туда же, куда удрал замминистра. — Положительные. Война, курс валюты растет, инфляция…
— Я не идиот, — рявкнул император. — Я что, не знаю, зачем войны начинаются? На чем они их сделали, а? Что-то я не вижу у них на счетах валюты в таком количестве. Расчетные счета пустые же? Казна тоже. Тогда что они переоценили на такую сумму?
— Дебиторку, — бледнея, ответил секретарь. — Она… валютная.
— Валютная? Каким надо быть кретином, чтобы накануне войны покупать за валюту. Ладно мы, идиоты, разбомбили свой же товар, но хотя бы за него никому не должны.
Он поднял голову, напуганный всеобщий молчанием, которое установилось в ложе.
— Что? — напрягся он. — Мы его купили. Мы его купили перед нападением! Вы сами это сказали!
— Не оплатили, — прошептал военный министр. — Право собственности переходит по отгрузке, в момент подписания накладной. А оплата по курсу на день платежа. Контракт же ВЭД, а они на общей системе. Метод начисления. Курс растет каждый день.
Император хотел сказать, что он повесит всех до единого на придорожных столбах за предательство и саботаж, но вместо этого сел на пол, держась за сердце. Почему они не выбрали валютой контракта их имперскую единицу? Почему никто не сказал?
Врач подбежал к нему с аптечкой, по дороге повторяя всем разойтись и дать воздуха. И потом все время водил под носом бутылкой с нашатырем, пока из зала несли носилки, укладывали, выносили…


В больнице император успокоился под действием уколов, потом подумал, что расстреливать некого. Тот же канцлер еще до войны намекал, что может познакомить с этой попаданкой, узнать, как в их мире дела ведутся, опыт перенять, пока она здесь, а то опять улетит. Но нет, Академию же кончил, на себя обязанности главного бухгалтера возложил. Завоеванные территории банкротам не светят, и войну он проиграл. Канцлера назначили конкурсным управляющим, и попаданка эта дела империи принимает. Увидеть бы ее хоть одним глазком, валькирию бухучета. Но куда уж теперь.
Император посмотрел в окно, где бурно и радостно праздновали день победы, и тоже выпил в честь праздника.
Еще одну таблетку валидола.

---

[Бранд]

Перецитирую эту запись из одного закрытого сообщества, где она будет удалена. Но идея должна остаться

Я тут вдруг осознал, что нам нужен символ Вроде печати Рассилона, только не Рассилона.
Думаю, Нью-Галлифрею должен подойти триквестр и вариации на тему.

@темы: Проект "Генезис"

---

Репа в этом году уродилась...

[Мисс Жуть]

Коллажик. Генетические эксперименты - наше все! Работа на челлендж на тур русских народных сказок по заданию Репка.

@темы: Доктор Кто, Проект "Генезис"

---

Осенние хроники

[Мисс Жуть]

Кошмар Нью-Галлифрея, или Кто тут на вершине?

Однажды на проекте начало происходить нечто кошмарное.

Строй­ка. Два че­лове­ка сто­ят в сто­рон­ке и уп­равля­ют мас­сой тех­ни­ки.
– Ай, да чтоб те­бя!..
– Что?
– Да ерун­да, что-то коль­ну­ло, буд­то уку­сил кто-то.
– Мой на­нима­тель мне го­ворил, что тут нет ни­кого, кто мог быть опа­сен для че­лове­ка. Ес­ли не счи­тать ток­ла­фанов, ко­неч­но – от­мо­рожен­ные ша­ры.
– Мне мой то­же го­ворил. И с при­ез­да ник­то не ку­сал.
– А ты дав­но тут?
– Тре­тий год.
– А я уже шес­той. Лад­но, хва­тит пе­реку­ривать, нам се­год­ня эту сте­ну дос­та­вить на­до.

Днем вне­зап­но по­холо­дало и раз­ра­зилась гро­за. Ве­тер тре­пал де­ревья и скло­нял до зем­ли па­порот­ни­ки, мол­нии свер­ка­ли од­на за од­ной, сли­ва­ясь в под­свет­ку, от ко­торой все при­об­ре­тало мер­твен­но-блед­ный вид, гром ог­лу­шал. Да­же ток­ла­фаны, не упус­кавшие слу­чая пос­по­рить со сти­хи­ей, раз уж им все рав­но поч­ти ни­чего не мог­ло при­чинить вре­да, и то ку­да-то поп­ря­тались, пе­режи­дая не­пого­ду. Как толь­ко гро­зовой фронт ото­шел от сто­лицы, они сно­ва под­ня­лись в не­бо – еще се­рое, сум­рачно-свин­цо­вое, бро­са­ющее в их об­шивку за­ряды дож­дя, как вол­ны. Ве­тер нес­коль­ко утих, но дождь про­дол­жался до са­мого ве­чера.

– Стран­но, все ана­лизы в нор­ме.
– Вот, я же го­вори­ла! Я не знаю, что это мо­жет быть и от­ку­да!
– Да­вай поп­ро­бу­ем эту мазь, сни­ма­ет зуд и пок­расне­ние, дол­жно по­мочь. Ты же с деть­ми не ра­бота­ешь?
– Нет-нет...

В честь та­кой не­пого­ды Ри­вер по­кину­ла ла­бора­торию по­рань­ше. Не то, что­бы гро­за ей чем-то по­меша­ла, в ла­бора­тории, на­ходив­шей­ся до сих пор в ста­ром кор­пу­се под зем­лей, ее во­об­ще ни­как не ощу­щалось. На­обо­рот – хо­телось пос­мотреть на буй­ство при­роды. Тем­пе­рату­ра на воз­ду­хе как раз ус­та­нови­лась го­раз­до бо­лее ком­фор­тная для тай­млор­дов, чем бы­вала в мес­тных тро­пиках обыч­но. Ри­вер от­клю­чила в до­ме кон­ди­ци­онер, от­кры­ла те ок­на, в ко­торые не за­киды­вало кап­ли дож­дя, и в до­маш­нем са­дике то­же, и нас­лажда­лась нас­то­ящим све­жим прох­ладным воз­ду­хом, а не тем, что бы­ло мно­гок­ратно пе­режё­вано кон­ди­ци­оне­ром. То осо­бое сос­то­яние ду­ши, ко­торое бы­ва­ет, ког­да наб­лю­да­ешь за про­яв­ле­ни­ями сти­хий­ной мо­щи при­роды, тре­бова­ло че­го-то осо­бен­но­го, по­это­му Ри­вер взя­ла бу­маж­ную кни­гу, вклю­чила прик­ро­ват­ную лам­почку, и пог­ру­зилась в чте­ние, вре­мя от вре­мени от­ры­ва­ясь от стра­ниц с вы­мыш­ленны­ми жиз­ня­ми и гля­дя на кар­ти­ну жиз­ни нас­то­ящей, на из­менчи­вость и пос­то­янс­тво ми­ра ре­аль­но­го. Дождь стих, не­бо рас­чисти­лось, по­казав, что сол­нце уже ско­ро ся­дет, пя­ток ви­димых в ок­но лун ус­тро­или обыч­ный ве­чер­ний хо­ровод на не­бе, тра­ва рас­пря­милась и блес­те­ла вла­гой в за­кат­ном све­те, ед­ва ко­лыха­ясь, как спо­кой­ное мо­ре.
– До­рогая, я до­ма!

Дет­ский сад. Вос­пи­татель­ни­цы раз­гля­дыва­ют ло­коть юно­го тай­млор­да.
– Пос­мотри, что это мо­жет быть?
– Хм. Не знаю. Ка­кое-то пок­расне­ние.
– И нем­но­го вол­дырь, вон ви­дишь?
– Ска­нер не по­казы­ва­ет ни­какой па­тоген­ной мик­рофло­ры. Мо­жет, ди­атез?
– Ну, юный тай­млорд, соз­на­вай­ся, что ты съ­ел?
– То же, что и все.
– Ду­маю, все же те­бе не пов­ре­дит па­роч­ка дней на об­легчен­ной ди­ете. Ни­каких сла­дос­тей!
Юный тай­млорд на­чал оби­жен­но всхли­пывать.
– Ну-ну, это не­надол­го, все­го-то...
Всхли­пыва­ния пе­реш­ли в гром­кий рев.

Ри­вер от­ло­жила книж­ку и спус­ти­лась вниз встре­тить Мас­те­ра. От не­го пах­ло све­жестью и озо­ном, а во­лосы бы­ли влаж­ные.
– Ты что, шел под дож­дем? Не те­лепор­ти­ровал­ся?
– Как мож­но, там же та­кая прек­расная гро­за бы­ла! – зас­ме­ял­ся Мас­тер.
– Су­мас­шедший, – вро­де бы не­одоб­ри­тель­но по­кача­ла го­ловой Ри­вер, но не вы­дер­жа­ла и улыб­ну­лась.
– У нас прек­расный воз­дух! Поч­ти как на ули­це! – за­метил Мас­тер.
– Да, я от­кры­ла ок­на. Во­об­ще-то я на­де­ялась, что от све­жего воз­ду­ха бу­дет креп­че и сла­ще спать­ся, но, по­хоже, те­бя он на­обо­рот бод­рит. Как у те­бя се­год­ня день про­шел?
Мас­тер за ужи­ном рас­ска­зал о те­кущих де­лах, ко­торые, ко­неч­но, все от­лично прод­ви­гались впе­ред. Он был до­волен со­бой, про­ек­том, его пер­спек­ти­вами и жизнью в це­лом. Ри­вер слу­шала, ки­вала и под­да­кива­ла в нуж­ных мес­тах.
– Я тут по­думал – а не пе­ренес­ти ли нам сто­лицу на се­вер? – вне­зап­но спро­сил Мас­тер. – Та­кой воз­дух! Там же прох­ладней, и воз­ле гор где-ни­будь, где по­выше и по­суше, что­бы бы­ла ком­фор­тная тем­пе­рату­ра для нас, тай­млор­дов.
– А лю­ди?
– А что лю­ди? Они всег­да мо­гут одеть­ся по­теп­лей, и к то­му же, у нас уже мно­го впол­не взрос­лых, поч­ти пол­ностью обу­чен­ных сво­их спе­ци­алис­тов.
– Все же еще не сов­сем обу­чен­ных. И у них по­ка толь­ко те­ория...
– А от­ку­да они возь­мут прак­ти­ку, ес­ли мы и даль­ше бу­дем во всем по­лагать­ся на внеш­ние ре­сур­сы? Нет, я не со­бира­юсь сов­сем от­ка­зывать­ся от них, но там, где хо­тят и мо­гут ра­ботать тай­млор­ды, дол­жны ра­ботать тай­млор­ды! А что мо­жет быть ув­ле­катель­нее, чем за­ложить пер­вый ка­мень в фун­да­мент бу­дущей сто­лицы, ко­торая прос­то­ит... дол­го прос­то­ит, на­де­юсь.
– Как ска­жешь, ко­тей­ко. Мне то­же пон­ра­вилось се­год­ня, – сог­ла­силась Ри­вер.
Ед­ва за­мет­ная в нас­ту­пив­ших су­мер­ках хруп­кая се­рая тень за­лете­ла в их спаль­ню и спря­талась в са­мом тем­ном уг­лу, слив­шись с его обыч­ны­ми те­нями. Еще нес­коль­ко се­рых те­ней кру­жили воз­ле ок­на, как буд­то не ре­шались, за­летать сю­да, или от­пра­вить­ся еще ку­да-ни­будь.

В дет­ской спаль­не бы­ло бес­по­кой­но. Юные тай­млор­ды во­роча­лись, вскри­кива­ли, раз­ма­хива­ли во сне ру­ками или пы­тались за­лезть с го­ловой под оде­яло. Вре­мя от вре­мени кто-ни­будь на­чинал хны­кать, и ес­ли его не уда­валось не­мед­ленно ус­по­ко­ить, то это мог­ло прев­ра­тить­ся в мас­со­вый рев.
– Да что это та­кое с ни­ми се­год­ня?! – раз­да­садо­ван­но вос­кли­цала вос­пи­татель­ни­ца. По счастью, приш­ла ее смен­щи­ца, бы­ло ко­му выс­лу­шать, все рав­но на­до бы­ло пе­реда­вать груп­пу.
– А гро­зы они не мог­ли ис­пу­гать­ся?
– Нет, в гро­зу все бы­ло от­лично, кто иг­рал, кто в ок­но смот­рел – я его да­же от­кры­вала, ник­то не ис­пу­гал­ся, всем бы­ло ин­те­рес­но! А сей­час по­лови­на груп­пы ус­нуть не мо­жет, го­ворит, что че­го-то бо­ят­ся!
– Стран­но... Хо­рошо, ты иди уже, у те­бя сме­на за­кон­чи­лась. Так, де­ти, всем ти­хо и спать! Ни­чего страш­но­го нет!
– Монстр! Монстр! Он при­летел за на­ми!
– Монс­тров не бы­ва­ет!

Мас­тер пос­мотрел на Ри­вер. Она по­удоб­ней ус­тро­ила свою го­лову у не­го на пле­че, до­воль­но вздох­ну­ла и за­мер­ла со счас­тли­вой по­лу­улыб­кой на гу­бах. Так бы­ло каж­дый ве­чер, не на­до­едая и не при­еда­ясь уже в те­чении нес­коль­ких де­сяти­летий, и Мас­тер го­тов был за эту улыб­ку со­вер­шить... он ни­ког­да не ус­пе­вал до­думать, что же имен­но он го­тов со­вер­шить, всег­да за­сыпал ров­но на этом мес­те.
Се­рая тень сре­ди чер­ных те­ней дож­да­лась, ког­да был вык­лю­чен свет, и на­чала вы­бирать­ся из сво­его ук­ры­тия в уг­лу. Она уже чу­яла, что не зря за­лете­ла сю­да, прив­ле­чен­ная ос­та­точ­ным за­пахом. Ее кол­ле­ги за ок­ном то­же под­тя­нулись, но бы­ло поз­дно – ок­но поч­ти зак­ры­ли, ос­та­вив не­боль­шую щель, и най­ти ее бы­ло зат­рудни­тель­но. Но они ста­рались, раз за ра­зом ты­ка­ясь се­рыми го­лова­ми в не­види­мую, но неп­ре­одо­лимую прег­ра­ду стек­ла, под­би­ра­ясь все бли­же и бли­же к ще­ли, от­ку­да так за­ман­чи­во пах­ло, где, ка­жет­ся, уже на­чал свой пир их соб­рат.
Мас­тер вскрик­нул и вклю­чил свет.
– Что слу­чилось, ко­тей­ко? – щу­рясь спро­сонья, обес­по­ко­ен­но спро­сила Ри­вер.
– Тут кто-то есть, – Мас­тер вско­чил с кро­вати, на­кинул на се­бя ха­лат и на­чал ос­матри­вать спаль­ню.
– Ну что ты, ко­му тут быть?!
– Я во сне чувс­тво­вал, я ви­дел! А глав­ное, я слы­шал! Та­кой виб­ри­ру­ющий ба­сови­тый звук, как у па­роход­но­го гуд­ка.
– Это бы и я ус­лы­шала, на­вер­ное. Те­бе что-то прис­ни­лось, ло­жись спать.
– Нет. Я дол­жен вы­яс­нить, что это. Это не мог быть прос­то сон! – Мас­тер по­тер лоб, буд­то вспо­миная. По­том скреб­нул его ног­тя­ми. По­том ярос­тно на­чал че­сать.
– Стой, стой, у те­бя там что-то!..
– Что?! – ис­пу­гал­ся Мас­тер.
– Не пу­гай­ся так, все­го-нав­се­го пок­расне­ние...
– Но ве­чером же его не бы­ло, не бы­ло, так? И тог­да лоб не че­сал­ся. А сей­час че­шет­ся и пок­расне­ние! – Мас­тер раз­гля­дывал се­бя в зер­ка­ло, по­том тор­жес­тву­юще по­вер­нулся к Ри­вер: – Я прав! Тут кто-то есть! И это он уку­сил ме­ня!
– Ко­тей­ко, нас ник­то не ку­са­ет, это ты сам се­бя рас­че­сал, – по­пыта­лась ус­по­ко­ить его Ри­вер. – Мы же не с этой пла­неты, и я не ду­маю, что за ка­кие-то пять­де­сят лет мог­ла про­изой­ти му­тация, ко­торая вклю­чила бы нас в пи­щевую це­поч­ку мес­тной фа­уны.
– А вдруг так оно и слу­чилось? Ну это же мо­жет те­оре­тичес­ки быть? И те­перь я – не выс­шее зве­но в пи­щевой це­поч­ке!
– Это те­бя му­ча­ет силь­нее все­го, да? Выс­шее ты, выс­шее, ес­ли хо­чешь, да­вай от­пра­вим­ся в ла­бора­торию, я изу­чу твое пят­нышко и на­мажу чем-ни­будь за­жив­ля­ющим.
– Нет. Я точ­но знаю, что это укус. До­рогая... я по­нимаю, что про­шу очень мно­гого, но ты не мог­ла бы по­быть при­ман­кой?
– Что?!
– Прос­то спрячь­ся под оде­ялом, ос­та­вив, ска­жем, толь­ко чуть-чуть нож­ку. Он дол­жен бу­дет, обя­зан бу­дет при­лететь еще раз, я его очень ра­но сог­нал...
– Я-то мо­гу, но ес­ли тут кто-то и есть, то ты ему ка­жешь­ся вкус­ней, не зря же те­бя пер­во­го уку­сили! – под­ко­лола Ри­вер, пря­чась под оде­яло. – А у те­бя, меж­ду про­чим, сей­час го­раз­до боль­ше не­защи­щен­ных мест!
– Я бу­ду сле­дить за со­бой. Я бу­ду сле­дить за то­бой. Я... ой! – Мас­тер хлоп­нул се­бя по шее. К ру­ке при­лип­ло что-то се­рое, уже поч­ти бес­формен­ное, ес­ли не счи­тать тор­ча­щих в раз­ные сто­роны тон­ких хруп­ких ног. – Я пой­мал его! То есть я убил его. До­рогая, те­бе же хва­тит это­го для ана­лиза?
Ри­вер выг­ля­нула из-под оде­яла, взгля­нула на ос­танки, вздох­ну­ла и пош­ла оде­вать­ся.
– А ты не ше­велись, а то унич­то­жишь би­оло­гичес­кий ма­тери­ал!
– Но я же не мо­гу сто­ять так веч­но!
– Я толь­ко оде­нусь, и быс­тро в ла­бора­торию и об­ратно – за под­хо­дящей про­бир­кой, – про­ходя ми­мо, чмок­ну­ла она его в ще­ку. – Да, на шее у те­бя те­перь то­же крас­ное.

– Од­на­ко ты был прав, су­дя по ко­ду ДНК, они те­перь мо­гут пе­рева­ривать кровь тай­млор­дов. И да­же лю­дей. Или лю­дей и да­же тай­млор­дов, не бе­русь ска­зать точ­но, ко­го они на­чали ку­сать пер­вы­ми.
– Это ужас­но, как мож­но жить, ког­да зна­ешь, что там, на ули­це, те­бя под­жи­да­ют та­кие вот?!
– Ко­тей­ко, ты же не бо­ишь­ся уку­са ма­лень­ко­го бе­зобид­но­го в це­лом на­секо­мого?
– Нет. Но ме­ня все же уг­не­та­ет, что они мною пи­та­ют­ся. Ду­маю, на­до при­казать ток­ла­фанам, что­бы они наш­ли их гнез­да или что там у них и выж­гли всю эту га­дость на кор­ню.
– Они не на вер­ши­не, они прос­то па­рази­ты. И не сто­ит вы­жигать, во-пер­вых, это мо­жет не­об­ра­тимо на­рушить мес­тный эко­баланс, а во-вто­рых, на их мес­то мо­гут прид­ти го­раз­до бо­лее опас­ные тва­ри, ска­жем, ко­торые бу­дут не толь­ко ку­сать, но и от­кла­дывать яй­ца, нап­ри­мер.
– У те­бя есть дру­гие пред­ло­жения?
– Ну ты же хо­тел пе­ренес­ти сто­лицу? Там хо­лод­но, на­вер­ня­ка там не жи­вут эти "монс­тры", и ты сно­ва бу­дешь са­мым опас­ным хищ­ни­ком на пла­нете!

2014

Осенние страдания молодого таймлорда

По заявке "Можно что-нибудь про маленького таймлорда, влюбленного в Ривер Сонг? Ну, первая платоническая и все такое? Лирика )))"

Мо­лодой тай­млорд си­дел на де­реве. Это бы­ло не са­мое удоб­ное мес­то для си­дения, то и де­ло ему на ли­цо па­дала ле­тящая осен­няя па­ути­на, за ши­ворот сры­вались хо­лод­ные мок­рые кап­ли - за­чем толь­ко пе­ренес­ли сто­лицу из тро­пиков?! Там всег­да бы­ло ле­то, а тут эта осень, про­моз­гло, хо­лод­но - уже да­же для них, тай­млор­дов, - и день ста­новит­ся все ко­роче, так что ка­жет­ся, что ско­ро его сов­сем не бу­дет. Но за­то тут, на ули­це, на де­реве, ни­кого не бы­ло, так что ник­то не ме­шал ему си­деть на де­реве и сер­дится. В том чис­ле на са­мого се­бя, на то, что его на­зыва­ют "мо­лодой тай­млорд" все стар­шие, осо­бен­но она. Пря­мо над го­ловой ка­чалось гнез­до, из ко­торо­го иног­да сры­валась пу­шин­ка-дру­гая или от­ва­лива­лась то­нень­кая ве­точ­ка.
- О, при­вет! - вы­ныр­нул от­ку­да-то из вет­вей ток­ла­фан. - Ты че­го тут си­дишь?
Юный тай­млорд вздрог­нул: ну да­же тут нет ни­како­го по­коя!
- Си­жу я тут, - бур­кнул он под нос. - А ты за мной, что ли?
- Нет, я тут на пат­ру­лиро­вании, - от­ве­тил ток­ла­фан, не уточ­нив, что его пос­лал на­чаль­ник бе­зопас­ности "Про­пат­ру­лируй тот рай­он, а то там ка­кое-то теп­ло­вое пят­но об­ра­зова­лось". Он от­пра­вил от­чет на­чаль­ни­ку о том, что на де­реве си­дит один из мо­лодых тай­млор­дов, ни­какой опас­ности нет.
- А.
- Те­бе тут не хо­лод­но? Ты че­го во­об­ще на де­рево за­лез?
- Прос­то так. Что­бы ни с кем не раз­го­вари­вать.
- У­ууу... - про­тянул ток­ла­фан. Он не мог по­нять, как это мо­жет быть - не хо­теть раз­го­вари­вать.
- Слу­шай, а ты ее дав­но зна­ешь? - вне­зап­но спро­сил мо­лодой тай­млорд.
- Ко­го?
- Ну, ее. Ри­вер Сонг.
- А как же, ко­неч­но! С пер­во­го на­шего дня при­лета сю­да! При­лета­ем мы - а тут да­леки, да­леки...- пус­тился в вос­по­мина­ния ток­ла­фан.
- Ты по­годи про да­леков. А она уже тог­да бы­ла с Мас­те­ром?
- Ну... э­эээ... ка­жет­ся, да. Во вся­ком слу­чае вско­ре он ве­лел нам слу­шать­ся ее, как его са­мого, толь­ко чуть по­мень­ше.
Юный тай­млорд на­супил­ся.
- А че­го? - воз­му­титель­но жиз­не­радос­тно по­ин­те­ресо­вал­ся ток­ла­фан. - По­дож­ди, я в ба­зе пос­мотрю - о, она те­бе нра­вит­ся, да? Ух ты, кру­то!
- Ну ко­неч­но, вам лишь бы пос­ме­ять­ся...
- Неп­равда, мы, ток­ла­фаны, то­же лю­ди... быв­шие, и мы мо­жем влюб­лять­ся. Вот так ле­тишь и ви­дишь ка­кую-ни­будь прек­расную ток­ла­фаноч­ку с бо­ком изу­митель­но со­вер­шенной ок­руглос­ти!..
- И что тог­да?
- Ну что, под­ле­та­ешь эдак и пы­та­ешь­ся про­из­вести на нее впе­чат­ле­ние. Глав­ное, что­бы это не па­рень ока­зал­ся.
Мо­лодой тай­млорд зас­ме­ял­ся, пред­ста­вив кар­ти­ну.
- Ну вот, те­бе смеш­но, - оби­дел­ся ток­ла­фан. - А мне зна­ешь как не­удоб­но бы­ло... или не мне, не вспом­ню сей­час.
- А как вы впе­чат­ле­ние про­из­во­дите?
- А те­бе за­чем? Не, ты точ­но не в на­шем вку­се, у те­бя же еще есть ру­ки и но­ги! А, я по­нял - ты хо­чешь про­из­вести впе­чат­ле­ние на Ри­вер?
- Ну... ес­ли это по­может...
- Это слож­но, зна­ешь ли, - на­дул­ся от важ­ности ток­ла­фан. - Она са­ма на ко­го хо­чешь впе­чат­ле­ние про­из­ве­дет. Лю­ди еще по­дар­ки да­рят, но тут то­же тух­ло - все, что она за­хочет, она по­лучит или са­ма, или поп­ро­сит дос­тать Мас­те­ра.
- А за что она Мас­те­ра... это... лю­бит?
Ток­ла­фан за­думал­ся.
- Ну я не знаю. На­вер­ное, он на нее впе­чат­ле­ние про­из­вел. Она же то­го, тво­рец! Вон вас сот­во­рила, а это о-го-го! А Мас­тер - то­же тво­рец, он нас сде­лал, а это ва­ще о-го-го-го! А еще она ди­нозав­ров лю­бит, да. Но ди­нозав­ров че­го сот­во­рять, они и так тут бе­га­ют. А еще фи­зику, да. Не зна­ем, прав­да, что она с ней де­ла­ет.
Мо­лодой тай­млорд вне­зап­но по­тянул­ся, ос­то­рож­но снял гнез­до с вет­ки и пос­мотрел внутрь. Там ле­жали ку­соч­ки скор­лу­пок и ос­татки пу­ха. Выг­ля­нуло сол­нце, и под его лу­чами лес вок­руг пе­рес­тал ка­зать­ся мрач­ным и хо­лод­ным, за­иг­рав теп­лы­ми баг­ря­ными и ох­ря­ными цве­тами, и да­же мо­лодо­му тай­млор­ду ста­ло не так хо­лод­но.
- Я знаю, что я ей по­дарю, - вне­зап­но ска­зал он. - А вы мо­жете мне по­мочь? У ме­ня уже есть своя ТАР­ДИС, но мне по­надо­бит­ся яй­цо ди­нозав­ра. Луч­ше нес­коль­ко...

2014

Осенняя депрессия у токлафанов

Бытовая сезонная зарисовка из жизни токлафанов на проекте.

В уг­лу, об­ра­зован­ном сте­нами двух учеб­ных кор­пу­сов, ко­пилась и ко­пилась ку­ча осен­ней лис­твы. Ее там бы­ло да­же боль­ше, чем пря­мо под де­ревь­ями, от­ку­да ее сду­вал ве­тер, ухит­ря­ясь сде­лать это до то­го, как по­явит­ся ав­то­мати­чес­кий убор­щик. Над ку­чей листь­ев кру­жила па­ра ток­ла­фанов.
- Вот смот­ри, они все упа­ли, и те­перь прос­то гни­ют тут в уг­лу! В чем тог­да смысл, брат? Все - тлен!
- Ты это, ты не под­да­вай­ся. Осен­няя деп­рессия бы­ла хо­рошей прис­по­соб­ленчес­кой ре­ак­ци­ей толь­ко в не­запа­мят­ные го­да, и толь­ко у лю­дей с ру­ками и но­гами, что­бы они на­конец прек­ра­тили бе­гать по по­лям и за­нялись на­коп­ле­ни­ем и хра­нени­ем энер­гии на дол­гую зи­му. А нам-то че­го?! Мы же усо­вер­шенс­тво­ван­ные, у нас ни рук, ни ног, вмес­то сер­дца - пла­мен­ный ре­ак­тор, а бу­дет са­дит­ся - всег­да мож­но за­вер­нуть на ТО, от­ре­гули­ровать и зап­ра­вит­ся!
- Это мы. А при­рода вок­руг уми­ра­ет. За­чем мы пе­реле­тели из тро­пиков?! Там всег­да все цве­ло и зе­лене­ло!
- Ну так, брат, возь­ми день от­гу­ла и сле­тай на юг, пог­рей бо­ка на сол­нышке, в чем воп­рос? - ток­ла­фан упор­но не по­нимал тон­кую ду­шев­ную ор­га­низа­цию соб­ра­та.
- Нет, это не то... А мо­жет, прик­ле­ить листья об­ратно на де­рево? Пусть они рас­тут даль­ше, хоть и крас­ные?
- Что упа­ло - то об­ратно не вер­нешь, вот это бу­дет нас­то­ящий тлен, пря­мо на вет­ках, как все, что зас­ты­ло и не ме­ня­ет­ся. И ты о де­реве-то по­думал?
- Ко­неч­но, ему же хо­лод­но без листь­ев!
- А как снег вы­падет, так его вмес­те с листь­ями сло­ма­ет во­об­ще. А так - че­рез нес­коль­ко ме­сяцев но­вые вы­рас­тут, луч­ше преж­них!
Ме­лан­хо­лич­ный ток­ла­фан не ус­пел при­думать, что воз­ра­зить, как свер­ху в ку­чу листь­ев спи­киро­вал еще один ток­ла­фан. Они все ожи­дали, что сей­час листья взмет­нутся с ти­хим шо­рохом, но проз­ву­чал ог­лу­шитель­ный "Бамммм!" - под листь­ями ока­зал­ся чет­вертый ток­ла­фан.
- Ну вы блин!
- А ты че­го там де­лал?!
- Я листья ню­хал! Они так пах­нут! Что-то та­кое, от до­ма, ко­торый был до Уто­пии...
Ток­ла­фаны нас­тро­или свои ана­лиза­торы и по­пыта­лись уло­вить то, что чувс­тво­вал чет­вертый.
- Ну? Ну?!
- Ну... да, есть ка­кие-то спе­цифи­чес­кие ле­тучие хи­мичес­кие со­еди­нения, - приз­на­ли все.
По­дул ве­тер, сно­ва на­чиная со­бирать листья в угол.
- А да­вай­те кто боль­ше на­колет листь­ев на клин­ки?! - один из ток­ла­фанов вы­пус­тил клин­ки и зак­ру­тил­ся юлой в са­мой ку­че, не да­вая листь­ям со­бирать­ся. Они пос­лушно по­лете­ли даль­ше вдоль до­рож­ки.
- Да­вай­те! Впе­ред!

2014

Новый дизайн ТАРДИС

Однажды Тардис оказались все в осенних листьях.

- Что та­кое, ко­тей­ко? - по­яви­лась Ри­вер на сто­ян­ке ТАР­ДИС. - О.
- Вот имен­но.
Их с Мас­те­ром ТАР­ДИС бы­ли свер­ху до­низу рас­пи­саны в осен­ние листья - крас­ные и жел­тые.
- Нет, я дол­жна приз­нать, что они смот­рятся очень... эс­те­тич­но. Неп­ри­выч­но, но эс­те­тич­но. И за­меть, как на­тура­лис­тично! И не по­дума­ешь, что де­ти ри­сова­ли! Ну а ес­ли ку­да-то ле­теть - вклю­чишь ха­меле­он­ный ре­жим...
- Это не на­рисо­вано, это прик­ле­ено.
- Да? Это ты, ка­жет­ся, не­дав­но ка­кую-то груп­пу вы­возил на Зем­лю на эк­скур­сию?
- Да. И ха­меле­он­ный ре­жим на них не дей­ству­ет.
- То есть как?
- То есть ТАР­ДИС са­ма по се­бе прев­ра­ща­ет­ся как обыч­но, во что угод­но. И это что угод­но ос­та­ет­ся та­кой вот рас­цвет­ки, - Мас­тер кив­нул на свою ма­шину прос­транс­тва-вре­мени. - Смот­ри!
Он зас­ко­чил внутрь, ТАР­ДИС на се­кун­ду зад­ро­жала - и на мес­те се­рого ме­тал­ли­чес­ко­го пря­мо­уголь­ни­ка с дверью по­яви­лась крас­ная ма­шина, ко­торую Ри­вер пом­ни­ла по Бер­ли­ну 1942 го­да. В лис­то­чек. В му­жес­твен­ный ду­бовый лис­то­чек. По­том бе­сед­ка. По­том ча­сы и ко­лон­на. И да­же на тан­ке бы­ли ду­бовые лис­точки, что ни­ко­им об­ра­зом не де­лало его ме­нее гроз­ным, да­же ско­рей на­обо­рот.
- Ну как, дер­жатся? - выг­ля­нул из лю­ка Мас­тер.
- Изу­митель­но дер­жатся. Не знаю, на что они прик­ле­ива­ли, но это оп­ре­делен­но что-то ге­ни­аль­ное. Ко­тей­ко, юные тай­млор­ды все в те­бя!
- Ду­ма­ешь? А ес­ли в те­бя?
- Тог­да где-то дол­жны быть не толь­ко лис­ти­ки, но и цве­точ­ки. Моя ТАР­ДИС то­же в лис­то­чек.
- В бе­резо­вый.
- Да, в бе­резо­вый. Очень изящ­но, я счи­таю. А эти прос­ле­жива­ющи­еся ли­нии от ниж­не­го ле­вого пе­ред­не­го уг­ла к вер­хне­му пра­вому зад­не­му соз­да­ют эф­фект дви­жения и по­лета.
Мас­тер выз­вал на­чаль­ни­ка бе­зопас­ности и как раз по­пал на взбуч­ку, ко­торую он ус­тра­ивал сво­им под­чи­нен­ным ток­ла­фанам:
- Как это не вы?! А кто же!
- Ну не мы, чес­тно, а ябед­ни­чать не­хоро­шо! Они же ни­чего пло­хого не сде­лали!
- Мис­тер Харт, что у вас там слу­чилось? - на­чиная до­гады­вать­ся, ре­шил уточ­нить Мас­тер.
- Кто-то рас­кра­сил мой фла­ер. - Пос­коль­ку Джон Харт еще был че­лове­ком, то у не­го не бы­ло сво­ей ТАР­ДИС, для пе­реме­щений он поль­зо­вал­ся или фла­ером, или вих­ре­вым брас­ле­том. - Ма­ло то­го, что он та­кого цве­та, так он те­перь еще и в цве­точек! В си­рене­вый цве­точек!
- Ка­жет­ся, там ря­дом ас­тры рос­ли. Или ге­ор­ги­ны, я их пу­таю... - на­чал вспо­минать Мас­тер, но не вы­дер­жал и за­хохо­тал, Ри­вер при­со­еди­нилась к му­жу.
- Ну зна­ете!
- Ус­по­кой­тесь, мис­тер Харт. Ну хо­тите, мы вам но­вый фла­ер при­об­ре­тем? Са­ми цвет вы­бере­те, и без цве­точ­ков. А этот ос­та­вим на слу­чай ка­ких-ни­будь гос­тей. За­то удоб­но бу­дет выс­матри­вать его с вы­соты!
- Но все же за­чин­щи­ков этих ук­ра­шатель­ств хо­телось бы знать, - за­мети­ла Ри­вер.
- Мы не ска­жем! - сра­зу отоз­ва­лись ток­ла­фаны. - Мы дол­жны за­щищать юных тай­млор­дов!
- Ник­то не со­бира­ет­ся с ни­ми ни­чего страш­но­го де­лать. Но они мог­ли бы раз­ви­вать свои та­лан­ты, ска­жем, в твор­ческом круж­ке, - по­пыта­лась убе­дить ток­ла­фанов Ри­вер.
- Так да­вай ор­га­низу­ем та­кой кру­жок, кто за­хочет - тот бу­дет его по­сещать. А уж те ли, кто так ра­зук­ра­сил на­ши ТАР­ДИС, или дру­гие, ко­торые еще не ус­пе­ли это сде­лать... - пред­ло­жил Мас­тер.
Ри­вер по­пыта­лась ног­тем от­ко­луп­нуть один лис­тик. Он дер­жался на­мер­тво.
- Ка­жет­ся, кру­жок юных хи­миков то­же на­до бу­дет ор­га­низо­вать...

2014

Привидения Нью-Галлифрея

Токлафаны вспомнили, что как-то на Земле был день, когда они всех пугали, и решили повторить.
При­виде­ния Нью-Гал­лифрея
Обыч­ное де­ловое со­веща­ние бы­ло прер­ва­но от­крыв­шей­ся дверью и вплыв­шим в по­меще­ние бе­лым при­виде­ни­ем.
– Бу! – ска­зало при­виде­ние.
– Это что еще та­кое? – по­ин­те­ресо­вал­ся Мас­тер, быс­тро пе­ренас­тра­ивая свою от­вер­тку.
От­кры­лась про­тиво­полож­ная дверь, и от­ту­да вплы­ло чер­ное при­виде­ние.
– Бу! – ска­зало оно.
– А я тут пер­вый был! – воз­ра­зило бе­лое при­виде­ние.
– Ну и что, я все рав­но на­пугал силь­ней!
– По-мо­ему, это бы­ла моя прос­ты­ня, – за­метил прис­мотрев­ший­ся к чер­но­му при­виде­нию на­чаль­ник бе­зопас­ности. Чер­ное при­виде­ние дрог­ну­ло.
– Что тут тво­рит­ся? – на­чал сер­дится Мас­тер.
– У нас со­рев­но­вание, кто луч­ше на­пуга­ет, – соз­на­лось бе­лое при­виде­ние.
– Свет­лая сто­рона про­тив тем­ной сто­роны?
– Мы не ста­ли ог­ра­ничи­вать­ся та­кой ба­наль­ной ди­хото­ми­ей...
– Бу! – крас­ное при­виде­ние тол­кну­ло бе­лое, пы­та­ясь то­же вле­теть к лю­дям. Раз­дался ме­тал­ли­чес­кий звон. – Бу же!
– Ты опоз­дал, брат.
– А вот это, ка­жет­ся, бы­ла моя лю­бимая прос­ты­ня, – Ри­вер раз­гля­дыва­ла крас­ное при­виде­ние.
Джон Харт одоб­ри­тель­но хмык­нул.
В ко­ридо­ре раз­дался шум. Тол­па юных тай­млор­дов нес­лась за еще од­ним при­виде­ни­ем, ко­торое пы­талось удер­жать на се­бе прос­ты­ню неж­но-го­лубо­го цве­та с иг­ра­ющи­ми сре­ди звезд по­няша­ми.
– Вот те­перь вы точ­но пе­реш­ли все гра­ницы, – Мас­тер нап­ра­вил от­вер­тку на но­воп­ри­быв­шее при­виде­ние. Оно ой­кну­ло и спря­талось за за­горо­див­шую его Ри­вер.
– Мас­тер, по­дож­ди, мы сей­час во всем раз­бе­рем­ся! – Она по­вер­ну­лась к юным тай­млор­дам: – У вас ута­щили прос­ты­ню?
– Нет, мы са­ми от­да­ли! – за­гомо­нили юные тай­млор­ды, пред­чувс­твуя, что сей­час их "при­виде­ни­ям" мо­жет вле­теть, а они так ин­те­рес­но иг­ра­ли! – Они обе­щали по­казать нам при­виде­ний!
– Но вы же по­нима­ете, что при­виде­ний не су­щес­тву­ет.
– По­нима­ем, а мы по­нарош­ку.
– Мы по­нарош­ку! – под­твер­ди­ли "при­виде­ния". – Это как это... те­атр, вот! А еще сей­час же осень, а осенью на Зем­ле был та­кой ве­селый праз­дник с при­виде­ни­ями, мы хо­тели его пов­то­рить...
– Вот... ар­тисты! – не смог не вос­хи­тить­ся Мас­тер. – Ну лад­но, раз вы хо­тите те­атр, то бу­дет вам те­атр. Вы­бирай­те ка­кой-ни­будь спек­такль, или са­ми пи­шите, ес­ли хо­тите, и бу­дете его по­казы­вать юным тай­млор­дам. Так и быть, про Хе­ло­уин то­же мож­но.
– У нас бу­дет свой те­атр? Кру­то!
– Толь­ко прос­ты­ни ос­тавь­те! Вам сошь­ют бо­лее под­хо­дящие кос­тю­мы!

Тык­во­фаны

- Брат­ва, так где тык­вы-то?
- Да вот же они!
Де­сяток ток­ла­фанов сгру­дил­ся над по­лем с ма­лень­ки­ми ры­жими тык­вочка­ми.
- А кто го­ворил, что мы смо­жем в них влезть, что бу­дут го­товые кос­тю­мы к на­шему Хел­ло­уин­ско­му спек­таклю? - не­доб­ро про­гуде­ло в ин­форма­ци­он­ном по­ле.
- Ну я. Но мы же их по­сади­ли толь­ко ме­сяц на­зад! Юные тай­млор­ды ста­рались, как мог­ли, но по­луча­лось, что или они боль­шие, или ус­пе­ют соз­реть и стать нор­маль­но­го тык­венно­го цве­та...
- При­дет­ся кос­тю­мы все же шить...
- А этот го­рох тык­венный ку­да? Сжечь?
- Не-не, брат­цы, я при­думал! Мы их ос­та­вим до Но­вого го­да, и на­рядим ими... паль­мы и па­порот­ни­ки!
- Точ­но! Со­бира­ем уро­жай, и ак­ку­рат­но - ша­рики дол­жны ос­тать­ся це­лыми!

2014

Токлафаны и лист каштана, или Все хотят на юг!

Даже на стальных токлафанов действует осень средней полосы, и они хотят вернуться обратно на юг. Для этого у них есть очень хитрый, с их точки зрения, план.

- Не, брат­ва, что-то мне тут не нра­вит­ся.
- Мас­тер ска­зал - сто­лица, зна­чит, тут бу­дет сто­лица!
- Ну по­чему тут?! Тут хо­лод­но, мок­ро, сол­нца уже не­делю не выг­ля­дыва­ло и тем­не­ет ра­но!
- Так нам-то что, мы же же­лез­ные и неп­ро­шиба­емые!
- А все рав­но как-то не так...
- И что пред­ла­га­ешь?
- А да­вай­те как-ни­будь на­мек­нем ему, что­бы вер­нулся в преж­ний го­род, ко­торый в тро­пиках?
- И как?
- Ну не знаю... на­пом­нить о нем как-ни­будь. Хоть паль­мо­вый лис­то­чек под­су­нуть...
- Не вый­дет, Мас­тер не по­ведет­ся.
- Но поп­ро­бовать-то мож­но... Они с Ри­вер ско­ро дол­жны вый­ти с ра­боты и пой­ти до­мой.
- Это ес­ли не на вих­ре­вых ма­нипу­лято­рах те­лепор­ти­ру­ют­ся...
- Да не, они лю­бят гу­лять, да­же по та­кой по­годе...
- Тог­да на­до ско­рей за лис­точком!
- Атас, брат­ва, они уже у две­ри, вы­ходят!
- Не ус­пе­ва­ем уже за паль­мой!
- Да­вай тог­да вот...
На ас­фальт на пу­ти, по ко­торо­му дол­жны бу­дут прой­ти са­мые глав­ные на всех ба­зах, лег боль­шой поч­ти су­хой лист.

- Ко­тей­ко, смот­ри! - уди­вилась Ри­вер, гля­дя под но­ги.
- Ого, ка­кой ог­ромный! Это паль­ма?
- От­ку­да тут паль­ма? Это каш­тан, но он дей­стви­тель­но ог­ромный, как паль­мо­вый.
- До­рогая, я тут по­думал... А за­чем мы ре­шили пе­ренес­ти сто­лицу на се­вер? Тут же бы­ва­ет так хо­лод­но и не­уют­но.
Ток­ла­фаны вы­соко у них над го­лова­ми за­мер­ли - не­уже­ли план сра­ботал?
- На­вер­ное, по­тому, что нель­зя ос­та­нав­ли­вать­ся в раз­ви­тии и зас­тре­вать в од­ном го­роде? - пред­по­ложи­ла она, дип­ло­матич­но не вспо­миная, что это бы­ло его ре­шение. - И тут нет ко­маров.
- Да, ка­кой-то пе­ри­од вре­мени нет. Сей­час, ска­жем, они все про­пали. Но мож­но же ор­га­низо­вать еще один го­род в тро­пиках, на дру­гом кон­ти­нен­те, нап­ри­мер.
- Как ска­жешь, ко­тей­ко, - сра­зу сог­ла­силась Ри­вер.
- А мож­но тут ос­та­вить ра­бочие по­меще­ния, а са­мим жить в тро­пиках. Уж вих­ре­вые брас­ле­ты с фик­си­рован­ны­ми ко­ор­ди­ната­ми в пре­делах пла­неты мы впол­не мо­жем на­делать для все­го на­селе­ния ба­зы, вклю­чая лю­дей.
- Ра­зуме­ет­ся, ко­тей­ко.
- Тог­да да­вай се­год­ня вер­немся в наш дом в тро­пиках?
- Да­вай!
- Ур­рра! - сла­бо до­нес­лось от­ку­да-то свер­ху, но тут же бы­ло заг­лу­шено зво­ном стал­ки­ва­ющих­ся ток­ла­фанов и ши­кани­ем:
- Ти­ше, весь план про­валишь!
Мас­тер пос­мотрел на­верх.
- А вот ток­ла­фаны бу­дут де­журить пос­менно. И те, ко­торые тут над на­ми сей­час, еще на не­делю ос­та­ют­ся тут.
- Ну не­ееет...
- Ти­ше, бра­тело! Это же толь­ко не­деля! А по­том - счи­тай, от­пуск и тро­пики!

2014

@темы: Доктор Кто, Проект "Генезис"

---

Анима, Летучий корабль

[Бранд]

Обнаружил, что не все еще сюда донесено. Пусть будет тут для коллекции. Своеобразный бонус к "Снам Пандорики".

Анима

– Ничего не потерял, дорогой? – услышал я незнакомый женский голос. Последнее, что ожидаешь услышать в собственной супружеской спальне, живя в счастливом браке в состоянии перманентно возобновляемого то по одному, то по другому поводу медового месяца. Когда вселенные то и дело оказываются висящими на волоске, а им это и так свойственно, бывает, что каждый раз – как первый раз…
Проснулся я в полном изумлении. И тут же пожалел, что проснулся. Я находился в Пандорике. И медленно, очень медленно до меня стало доходить, что все, что я только что помнил как свою бурную, но приятную жизнь, было иллюзией. Еще одним сном. Помню, когда-то я был рад, что мне не снилась здесь Ривер, я знал, как будет тяжело просыпаться.
Но что вот это за галлюцинация? Помню, тут как-то вполне реалистично возникали Рассилон или Доктор – кажется, я даже убил его здесь пару раз. Что еще делать в Пандорике?
Незнакомка, казавшаяся в то же время абсурдно знакомой на каком-то бессознательном уровне, улыбнулась. Игриво. Но глаза, подведенные черным карандашом, оставались холодными и бесцветными – будто у них вовсе не было радужек. Старомодное черное платье, перчатки, шляпка, зонтик-тросточка.
– Признавайся. Кто ты? – спросил я. В конце концов, кто тут хозяин в моей Пандорике?
– О, ты знаешь, кто я, – усмехнулась она. – Как я понимаю, у меня тут целая вечность?
– Ошибаешься. Это у меня тут целая вечность. А вот все остальные – то явятся, то растворятся.
– Превосходная защита от жизни во всех ее проявлениях, – со смешком кивнула незнакомка.
– От смерти тоже.
Она пожала плечами.
– Может быть, жизнь – это и есть возможность умереть?
– Ты бы ею воспользовалась?
Она рассмеялась.
– Что ж, даже не знаю, считать ли превосходной идеей попытку отыскать себя, где бы я ни находилась в данный момент… Никогда не знаешь, куда заведет телепатический, или любой другой поиск.
– И как, нашла?
– Можно сказать и так. – Она села на воображаемый стул, закинув ногу на ногу, поставила перед собой зонтик-тросточку и задумчиво положила подбородок на его изящную ручку. – Не могу сказать, что мне здесь нравится. Немного бесперспективно, тебе не кажется?
– Кто знает?
– Кто, как не ты, дорогой?! – Она подмигнула самым нахальным образом, но почему-то мне казалось, что ей не весело. – Пора двигаться дальше. Мне, если не тебе. Доктор!.. – она выдержала паузу, насмешливо глядя мне в глаза, а за насмешкой пряталась целая вечность, тоскливая, как адский вихрь, и неприметная за вечным единственным мгновением. – Доктор Ченг!.. – И требовательно стукнула зонтиком об пол.
Иллюзия рассыпалась. Я перевел дух и забарахтался в постели. Уф! Ура!.. Пандорика рассыпалась тоже… Если, конечно… К черту «если»! Все-таки это был сон. Я облегченно ткнулся носом в красную шелковую наволочку и подавил желание вцепиться в нее зубами и пожевать, чтобы попробовать реальность на вкус. Руки Ривер вопросительно скользнули по моим плечам, и я с готовностью повернулся, чтобы взглянуть на нее.
– Кошмар? – спросила она удивленно. – Или какая-то замечательная идея?
– Первое, наверное. Бывает. Иногда снится, что я все еще в Пандорике.
Она кивнула. Такое и правда изредка бывало. Реальности то и дело пересекаются, задевают старые следы и натянутые нити. Что-то, случившееся однажды, возвращается как тень, как порой и то, чего еще не было, или то, что не случится на самом деле никогда. В этой реальности.
– Правда, очень странное ощущение на этот раз. Будто какой-то реальный ментальный контакт. С кем-то, с кем я не хотел встречаться. Боюсь, что… или не боюсь, но, кажется, образ Пандорики был защитой, водоразделом, воротами, через которые не нужно пускать что-то в этот новый мир.
– Ты знаешь, кто это был?
Я помолчал, раздумывая.
– Только догадываюсь. Кажется, это был старый я. Но выглядело жутко странно. Это было… была моя…
«Ничего не потерял, дорогой?» – Потерял ее? Часть себя? И почему это «она»? Потому что…
– Анима, – продолжил я удивленно. – Как по-твоему, Ривер, мог я где-то по какой-то причине посеять собственную аниму?..
Она засмеялась, потянулась ко мне и поцеловала долгим поцелуем.
– Зачем она тебе, когда у тебя есть я?! – спросила Ривер, как только к нам вернулось дыхание.
– Логично! – ответил я и вернул ей поцелуй.

3.11.2014

И новенькое.

Летучий корабль

Мастер очень гордился своим небесным кораблем, хотя здесь, на Антее, это был вовсе не величественный авианосец, а изящная прогулочная яхта с настоящими парусами! Телескопические мачты были складными, а помимо системы антигравитационных пластин судно обладало еще и винтом – на случай штиля или особенной лени, или просто перемены настроения команды, которая всегда могла поставить все действия с парусами на автоматику или вовсе сложить мачты, закрыть палубу пуле... скорее торпедонепробиваемым стеклянным колпаком и нырнуть сверкающим болидом в ближайшее приглянувшееся море. Мастер полагал, что все это весьма исторично, хоть и выдернуто из разных эпох – зато под настроение можно было представлять себе что угодно и, в конце концов, для повелителей времени совершенно естественно чувствовать себя вне времени! Справа по борту пролетел косяк гигантских перелетных колибри, а за ними блестящей цепочкой потянулись патрулировавшие воздушное пространство токлафаны, в качестве салюта устроившие над кораблем небольшое, но эффектное и стремительное представление из фигур высшего пилотажа. Мастер помахал им рукой. Ривер не было лень возиться с парусами, она энергично управлялась с лебедками и увлеченно ловила ветер. Мастер с удовольствием следил за женой, но паруса надоели ему несколько раньше, так что он потягивал коктейль через соломинку и то и дело поглядывал на пульт дистанционного управления.
– Дорогая, мороженое растает! – позвал он наконец.
– Тогда не отключай терморегулятор на блюдце! – парировала запыхавшаяся, но довольная Ривер.
– Это будет неаутентично!
– Аутентично? – Ривер звонко рассмеялась. – Что на этом корабле для тебя аутентично? Настоящий такелаж, или то, что мы сейчас проплываем на высоте пяти тысяч метров над уровнем моря? – Еще неясно было, с чем аутентично то, что на палубе при этом сохранялась очень даже приемлемая температура и ветер, наполнявший паруса, не сдувал с нее все начисто. Конечно, это было сплошным научно-техническим мухлежом. Но очень приятным и комфортным мухлежом.
– Мороженое! – сказал Мастер. – С орешками.
– А куда делся шоколад?
– Я его съел.
– Как ты мог?!.. – всполошенно воскликнула Ривер и вернулась к плетеному столику с расставленными вокруг легкими креслами. Посмотрев на свою вазочку с мороженным, она облегченно усмехнулась. – Это было коварно! Решил меня испугать?
– Свой шоколад я честно съел.
– Как ты можешь тут сидеть и есть мороженое? – упрекнула Ривер. – Ты хоть что-нибудь смыслишь в романтике?
– Я? – удивился Мастер. – Я же построил этот корабль. Просто… я тут кое о чем думаю. Не знаю, как тебе понравится эта идея, но по-моему, она очень романтичная!
– Да? – Ложечка замерла в воздухе. Ривер настороженно глянула на мужа из-под развевающихся кудряшек. Только теперь ей показалось, что он и впрямь не просто скучает вместо того, чтобы обозревать окрестности с носа корабля или «вороньего гнезда», а испытывает какое-то нездоровое возбуждение, отвлекающее его от прогулки. И это было очень подозрительно…
– Что это за идея?.. – спросила она осторожно.
– Почему бы нам не спасти Омегу? – напрямик спросил Мастер.
Ривер подумала, что это очень хорошо, что она уже проглотила положенное в рот мороженное, и положила ложечку на стол.
– Какого еще Омегу? – на всякий случай уточнила она. Мало ли, вдруг это был какой-нибудь средневековый парусник с названием «Омега».
– Того самого Омегу! – разулыбался ее довольный муж, заметив на лице рассудительной супруги замешательство. – Одного из основателей нашей цивилизации, великого ученого!.. Все равно он там, в черной дыре никому больше не нужен, а нам может пригодиться.
Ривер несколько секунд ловила ртом воздух.
– Как только тебе такое в голову пришло?..
– Как ни крути, генофонд, которым мы располагаем, бедноват для полноценного нового старта целой цивилизации. За счет Омеги мы сможем неплохо… разнообразить меню.
– Но как ты собираешься это сделать? Омега безумен и озлоблен… Помнишь, что случилось, когда повелители времени вернули Рассилона? И он состоит теперь из антиматерии!
– Да. Но Омега – не Рассилон. И я тоже был безумен, – Мастер посерьезнел, рассеянно ковыряя ложечкой мороженое. – Но это неважно. Что, если мы выкрадем его в тот момент, когда он еще не был сумасшедшим? В самый момент создания Ока Гармонии? Мы не дадим ему шанса сойти с ума или переродиться в создание из антиматерии. В тот момент его роль в истории была закончена, мы никому ничем не помешаем. К тому же, мы даже не совсем в той же самой вселенной, тут пока ослаблено напряжение причинно-следственных связей. Это может быть неплохим шансом достать Омегу из черной дыры безнаказанно.
– Ну, знаешь ли, это все звучит очень сомнительно.
– Как бы то ни было, это пока только идея! – делано легко отмахнулся Мастер. – Я думаю, стоит проконсультироваться еще кое с кем, прежде чем мы это сделаем.
«Прежде чем мы это сделаем» – слова звучали уверенно, и прозвенели в ушах Ривер чуть не похоронным звоном.
– С Доктором? – спросила она почти безнадежно.
– Нет, – бодро ответил Мастер. – С эфемерами. И с их друзьями – «гравитационными старцами». Вокруг черной дыры совершенно зверская гравитация.
– И не говори…
– Они должны быть экспертами в этом вопросе… Я рад, что ты одобряешь!
– Я… э… стоп, не то чтобы одобряю. Но надеюсь, что ты не будешь спешить, и мы все обдумаем трезво.
В конце концов, всегда оставался шанс, что Мастер загорится еще какой-нибудь гениальной идеей, прежде чем до конца додумает эту, но что-то в резкости его движений и лихорадочном блеске глаз подсказывало, что на это едва ли стоит надеяться.
– Ну конечно же! – прозвучало фирменно неубедительно.
Ривер вздохнула и зачерпнула еще немного мороженого. Мастер наконец дотянулся до дистанционного управления, и из невидимых динамиков хлынула музыка.
– О боже, – сказала Ривер. – Это что, Вагнер? С каких это пор?!..
– В небольших дозах классика очень даже воодушевляет. Навевает мысли о скрипящей и пыльной старине глубокой. Я думал, ты оценишь – «Летучий голландец» на Небесном корабле… Должен же хоть один «Летучий голландец» действительно уметь летать.
– Какое счастье, что ты не назвал этот летучий го… корабль «Голландцем»!
– Да, всего лишь «Моби-Диком». Думаешь, не стоит его переименовывать?
– Зови меня капитаном Ахавом, – буркнула Ривер, и с решительным видом опустила на переносицу темные очки. – Так вот знаешь что, скажу прямо – по-моему, это идиотская затея!
– Уверен, я смогу тебя переубедить. В конце концов, это же всего лишь Омега.
– Что значит «всего лишь Омега»?!
– Без своего безумия и антиматерии он безобиден. Ну… примерно как Доктор.
– Не стоит верить всем древним легендам.
– Или рассказам Доктора?
Ривер сурово глянула поверх очков.
– «Доктор лжет!» – сказала она веско. – Не говоря о том, что безобидность Доктора сильно преувеличена, «Руку Омеги» Омега изобрел до того, как попал в черную дыру. И это страшное оружие.
– Каждый может немного увлечься. Это было время смелых экспериментов. Кстати говоря, как наше.
– Мастер!
– Ладно, ладно, понимаю, я слишком давлю, это слишком неожиданная мысль, ты к ней еще не привыкла. Наверное, если бы я услышал такое без подготовки, мне тоже было бы неуютно.
– Надеюсь, эфемеры мудрее тебя, и откажутся участвовать в этом кошмаре, да и тебя переубедят.
– Возможно, – слишком легко согласился Мастер, и Ривер заподозрила, что он уже с ними поговорил, и они оказались не против. В своей очаровательной манере делать вид, что у каждого есть выбор, и у каждого есть право получить сполна все, что за этот выбор может причитаться…
– Сделай-ка музыку погромче, – сказала она, погружаясь в раздумья. Все-таки, почему «Летучий голландец»? В этом сквозил какой-то признак квантовой запутанности с «Эвридикой» Омеги. Но почему тогда не «Орфей и Эвридика»? – Ты знаешь, что сам предощущаешь катастрофу? – спросила она вслух, снимая очки.
Мастер слегка вздрогнул и выключил музыку.
– Чепуха, дорогая. Но Вагнер и правда как-то не освежает.
– Скрипучая пыльная старина. Это ты хочешь достать на свет? Оживить призраков? Может быть, последовать за ними?
– Ривер, мы же повелители времени. На самом деле, для нас не существует никакой скрипучей пыльной старины. «Все лепестки увядших роз свежи, как никогда, Вернется в реки полнотой утекшая вода. Все, что погибло, может быть, надеется не зря, Когда забрезжит в сотый раз вчерашняя заря!»
Ривер усмехнулась.
– И все-таки, благоразумнее держаться подальше от призраков.
– Наверное. От призраков – уж точно.
«Я не хочу тебя потерять, – подумала она. – Но кто знает…»

18.04.15

Лунная барка

– А вы уверены, что вам нужен этот парень? – осторожно спросил Харт.
– Парень? – переспросил я, предупреждающе приподняв бровь.
– Омега. – Харт деланно пренебрежительно дернул плечом и посмотрел в небо над астрономической башней, слегка опираясь о парапет. В вышине пролетали антейские стрижи и токлафаны – примерно одинаковыми резкими росчерками. – Я слышал, он не очень-то в себе.
– Он великий ученый.
– Ну, ученые, они…
– Все сумасшедшие? – рассмеялся я. – Как мы? То есть, как я?
– Кхм! – Харт прочистил горло. – Я имел в виду, что он может быть опасен для вас. А я все-таки шеф безопасности тут.
– Едва ли будет опасен. Если все сделать по моему плану, мы вытащим его из прошлого в тот момент, когда он был еще вполне в своем уме.
Харт задумчиво кивнул.
– А был ли? Все эти истории об отрезанных руках…
– О, тот парень сам сошел с ума и сжег одну из своих рук, другую не успел…
– А отчего он сошел с ума?
Ходили слухи, что сам характер континуума в той зоне очень тому способствовал.
– Вероятно, он был к тому предрасположен.
– Может быть, уже в тот момент поздно вытаскивать и Омегу? Я слышал, что что-то не в порядке с той частью космоса.
Или, может быть, потом стало не в порядке.
– Я уже подумывал об этом. Но тогда влияние было еще недолгим, эффект может быть обратим. В конце концов, кто из нас никогда не был безумен, пусть первым бросит камень.
Харт покивал, глядя в небо.
– Тут ваша таймледи, – намекающе заметил он. – И несколько сотен детишек. И еще на других планетах.
– Мм?..
– Этот ваш Омега – один из столпов прежней цивилизации. Как думаете, на какую роль он согласится в этой? Какой долей власти и почета удовлетворится?
– Хм.
– Я уверен, об этом вы думали тоже.
Я пристально посмотрел на Харта.
– Да, конечно, думал. Но каково оставлять кого-то где-то без всяких шансов выбраться? Навечно.
– Как во временном пузыре? – проницательно спросил Харт.
– Да… пожалуй, это тоже.
– Вас, кажется, поразило, что Доктор не стал открывать его, когда была возможность. И обрадовало, потому что все, что вы создали, не полетело в тартарары, но и чем-то смутило.
Я пожал плечами. Небо над нами успело здорово потемнеть, в нем болтался с десяток антейских лун – выглядящих как разбросанные обрезки ногтей. Помнится, когда мы с Ривер смотрели на них в последний раз, я сказал ей, что знаю, что такое Нагльфар – корабль из ногтей мертвецов. Это просто корабль конца времени, составленный из миллиардов, – если брать масштаб планет, – или триллионов, если брать что-то покрупнее, «минувших лун», которыми так любили измерять время на Земле.
– Как бы могущественны вы, повелители времени, ни были, вы не можете сохранить и спасти все, что вам захочется.
– Может быть, только потому, что кто-то из нас позволяет себе так думать?
– Может быть. А еще… Есть ли в пространственно-временном континууме такое понятие, как «навечно»? Все мы – повелители времени, агенты времени, – постоянно это опровергаем. «Не сейчас» не всегда означает «никогда». А в конце может случиться то, что изменит любое начало.
– А вот это верно.
– И ведь эти… эфемеры, они же сказали, что в другой версии той же вселенной все будет в порядке для старого Галлифрея.
– Да уж, хотел бы я знать, где там я… Наверное, хорошо, что не знаю!
– И увы, – кажется, Харт начал впадать в сентиментальное настроение, – далеко не все, о чем мы думаем, жаждет наших прикосновений…
– Мм? – О чем это он. Понятно, что и о вмешательстве куда попало тоже. – Выбирался на выходные в гости к Джеку?
– Да, сыграли пару партий, – рассмеялся Харт. – Мерзавец выиграл. Но о чем грустить? У него Земля, у меня Антея. Нельзя выиграть все сразу.
– Или только потому, что мы позволяем себе так думать, – посмеялся я.
Но пожалуй, оба мы уже знали, что Омега подождет. К началу его истории нет смысла торопиться, если уж вообще ее трогать. Я сам был в курсе, что иногда не знаю, когда следует остановиться, и никогда не слушаю, когда мне об этом говорят прямо. Но иногда решение все же приходит само. Когда вспоминаешь о том, что еще может быть в опасности из-за твоих действий, кроме тебя. Каким бы ни было непривычным это чувство.

30.05.15

Нагльфар

Харт ушел по своим делам, а я остался на башне, в раздумье. Разговор напомнил мне еще кое о чем.
Насколько мы все меняемся? Насколько изменился я? Изменился ли? Вот уже годы я занят одним проектом. Никаких завоеваний, никаких катастроф, принесенных в другие миры, никаких уничтожений чужих планет в пыль. Но потому ли, что хоть что-то во мне изменилось? Отлично, я больше не слышу назойливый стук в голове, но иногда отчетливо слышу свой пульс, и впечатление не слишком различно.
У меня есть мой Новый Галлифрей. И мне не приходится ни с кем воевать за власть над ним. Ривер – услада моей души, моя партнерша и практически создательница всего, что он собой представляет. Доктор – кочевник, никогда не задерживающийся надолго. Пастух Авель, приглядывающий за совсем другим стадом. А я спокоен и умиротворен лишь потому, что у меня есть это новое царство? Безопасен для остального мира, пока оно есть.
Что же будет, если я его потеряю? – Пальцы сами собой сжались так, что мне показалось, что парапет под ними с хрустом поддается. – Вселенной придется очень пожалеть об этом, рыдать кровавыми слезами о каждой моей потере. Агонизировать в пожирающем пламени, миллионах черных дыр, остывать до срока.
Что отделяет нас от чудовищ в нас самих? Только присутствие того, что мы могли бы назвать своим? И так или иначе, я знаю, что так будет не всегда.
Пусть не Омега, не Даврос, не кто-то другой из старого мира, всегда будет множество других, у кого нет того, что им нужно. Легионы чудовищ, многих из которых породим мы сами, неспособные вручить каждому по его вселенной. Рано или поздно они вступят в игру. И Вселенная все равно заплачет о других своих детях. А затем замрет и остынет, и омертвеет.
Мы можем только оттягивать этот момент, делая вид, что все в порядке, и упорно строить свой карточный домик. Единственное, что лежит между нами и неизбежным концом – это время. Свет от десятка лун, разбросанных как синеватые обрезки ногтей мертвецов – не самый здоровый эфир. Но то, что есть конец, не должно отменять того, что всегда должно быть и начало. А из-под света этих лун еще можно уйти к тем, кто тебя ждет.

03.06.15

Император Антарктиды

посвящается Джону Нэшу

– Тыкакой-то мрачный в последнее время, – заметила Ривер. – Что происходит? Грустишь о том, что передумал спасать Омегу?
– Может быть. Подумай только – сохранять благоразумие, не делать глупостей, это неплохо для… консервации образа жизни на какое-то время. Но это не совсем то, что мы есть, и с чего мы начинали.
Она некоторое время поглядывала на меня с тревогой.
– Ты же не хочешь сказать…
– Нет, я ничего не хочу разрушить, – ответил я уныло. – Вообще ничего.
– Знаешь… – сказала она. – У меня есть идея. Хочу познакомить тебя с одним молодым человеком…
– Не смешно, – попытался пошутить я.
– Не в том смысле, дорогой. – Она картинно нахмурилась. – Может быть, иногда нам нужны подтверждения обычных вещей. Предупреждаю – он немного безумен!
Я рассмеялся:
– Хочешь познакомить меня с одним безумцем, вместо другого?
– Можешь считать так. – Она схватила меня за руку и потащила в ТАРДИС. – Давай, давай. Тебе это будет полезно.
Когда мы прибыли куда бы то ни было, она открыла дверь, выглянула из нее и поманила меня за собой.
– Он здесь.
Мы оказались в довольно холодной каморке. За изрисованным маркером стеклом падал снег. Бледный и худой молодой человек смотрел то на нас, то на этот снег примерно одинаковым равнодушным взглядом.
– Вы настоящие? – спросил он.
– Да, Джон, – ласково сказала Ривер. – Но мы из другого мира, ты же понимаешь.
Он усмехнулся, кивнул и снова уставился в окно.
– Ты открыл кое-что, – сказала она, и в его глазах что-то зажглось. – О равновесии. Помнишь? Ты можешь рассказать об этом очень коротко. Изложить на одном листе бумаги. Расскажешь нам? Это же так просто – для тебя. Ты расскажешь нам, а потом всем остальным. И они послушают тебя. Обещаю.
Он какое-то время смотрел на нее рассеянным взглядом:
– Хорошо, Императрица, ради тебя!
– Императрица?.. – прошипел я заинтересованно у нее за плечом.
– Мы – равные, – улыбнулся молодой человек. – Я ведь император Антарктиды. А ты, кстати, кто?
– Мм… – Я пожал плечами. Ладно, похоже, тут и правда все свои… – Император другого мира.
– Это хорошо! – он с энтузиазмом кивнул головой. – Вот видите, это оно и есть – равновесие в действии! Там, здесь, так или иначе! Понимаете, сколько бы ни было игроков в игре, если она продолжается достаточно долго, рано или поздно находится точка равновесия, от нарушения которой никто ничего не выиграет!..
Мы проболтали примерно час, во время которого он что-то очень быстро набрасывал на листках.
– Это его диссертация! – шепнула мне Ривер. – Хорошо, что мы заглянули, он так оживился и наконец подробно все расписал…
– Ну вот и все! – воскликнул он. – Все так просто! – и гордо подровнял стопку листов.
– Спасибо тебе, Джон! – Ривер поднялась с убогого стула, сияя царственной улыбкой.
– Ты ведь придешь как-нибудь еще? – спросил он и, стрельнув на меня глазами, поправился: – Вы ведь еще придете?
– Мы всегда где-то рядом, – сказала Ривер. – В пространстве или во времени. И мы верим в тебя.
Она поцеловала его по-матерински в щечку и утащила меня обратно в ТАРДИС.
– Спасибо, Ривер! – воскликнул я, когда дверь закрылась. – Но ты понимаешь, что это ничего не меняет. Равновесие по Нэшу не отменяет ни эволюции, ни стрелы времени и постоянных изменений мира!..
– Но оно тоже существует! Вот в чем дело! – сказала она. – Наравне с эволюцией и стрелой времени. Есть время, когда деревья и хотели бы расти выше других, чтобы вырваться ближе к солнцу, но от этого они больше теряют, чем выигрывают. Но они выигрывают – когда ловят момент, который у них есть, и наслаждаются им.
– Если это именно тот момент, в котором бессмысленно выигрывать больше.
– А кого ты хотел бы переиграть сейчас, – приподняла бровь Ривер, – Императора Антарктиды? Мы опережаем окружающий мир вполне достаточно для того, чтобы начать проигрывать, сражаясь с самими собой за бессмысленное превосходство неизвестно над кем.
– Возможно, ты права.
– И я просто не хочу, чтобы ты грустил, – добавила Ривер. – Если хочешь спасти Омегу, почему не весь мир? Не всех подряд, каждую инфузорию-туфельку от ее тяжелой судьбы? Почему не Нэша от его болезни?
– Я бы подумал об этом…
– Я знаю, что думал, я видела. И знаешь что? Я люблю тебя за это!
Я недоуменно моргнул.
– Что?
– Ты бы переписал все правила во вселенной, если бы мог. А потом еще раз, и так бесконечно. Как ты думаешь, мог бы ты создать вселенную с полным равновесием?..
– Мм… вряд ли…
– И было бы тебе там интересно?
– Не уверен… – Перед глазами промелькнула эпическая фантазия Рассилона о бестелесных сущностях в полнейшей пустоте, где нет ни пространства, ни времени. – Но ведь друг друга мы спасли!
Ривер загадочно улыбнулась.
– Знаешь, так говорил Доктор, но мы же теперь все равные. Вселенная велика, и в ней иногда случаются чудеса. Особенно, если ждать очень, очень долго…

05.06.15

@темы: Доктор Кто, Проект "Генезис"

---

Будни Нового Галлифрея

[Бранд]

Газонокосильщики

Далеки Альфа, Бета и Омега мирно подстригали большую лужайку на основной базе Нового Галлифрея, находящейся на планете Антея.
Неподалеку собралась компания маленьких таймлордиков, переминающихся с ноги на ногу и напряженно шушукающихся. Таймлордики, их было семеро, выглядели испуганно, и заметившая это Сьюзан Келвин, таймледи, в прошлом человек, одна из ведущих специалистов по генной инженерии под руководством профессора Ривер Сонг, бывшей когда-то Рани, подошла поинтересоваться, все ли у них в порядке.
- Дети, что-то случилось?
Малыши посмотрели на старшую и на их личиках появилось некоторое облегчение.
- А вы видите газонокосильщиков, мисс Келвин?
- Конечно вижу, дорогие мои.
- А они действительно выглядят как далеки? Самые страшные существа во Вселенной? Нам показывал голограммы далеков капитан Харт!
- Ну конечно они выглядят как далеки! Они ведь и есть далеки.
Дети тихо ойкнули.
- А что. Нашу планету уже захватили?
- Нет, ни в коем случае! - Сьюзан удивленно покачала головой. - Они наши друзья. Это хорошие далеки!
Личики детей просветлели.
- А бывают хорошие далеки?
- Ну разумеется бывают! Вот они, их зовут Альфа, Бета и Омега, имена им когда-то дал Доктор. Дети из старших групп очень любят играть с ними. И капитан Харт и токлафаны не беспокоятся, когда старшие дети уходят на экскурсии в лес вместе с далеками, те смогут защитить их от любой опасности.
- Старшие дети! - обиженно воскликнул один из малышей. - Значит, они нам соврали?
- О чем же это? - нахмурилась мисс Келвин.
- О том, что все без исключения далеки страшные!
- Ну, за исключением Альфы, Беты и Омеги... в основном страшные. Но никогда нельзя забывать, что нет абсолютного злых и абсолютно добрых существ. Все они разные.
- О, - сказал еще один из малышей. - Значит, если бывают добрые далеки, то бывают и злые таймлорды?!..
Сьюзан Келвин мгновение помолчала. Потом присела на корточки, чтобы быть поближе к детям.
- Бывают, конечно, но здесь их нет, вам не о чем беспокоиться.
- А старшие дети? Они же нас обманули! - напомнил третий.
- Они просто пошутили, - сказала Сьюзан, взяв на заметку, что со старшими детьми следует серьезно поговорить. - И они не совсем солгали, только не сказали, что есть исключения. Эти далеки друзья, а друзей обижать нельзя.
- А мне уже два дня снятся страшные газонокосильщики... - дрожащим голосом пожаловался еще один малыш.
- Они вовсе не газонокосильщики! - весело рассмеялась Сьюзан. - Им просто нравится подстригать лужайки - это полезно, так всем нам будет удобнее гулять, а еще они выбирают подходящее место, чтобы сделать поле для гольфа - это такая игра, а они любят играть.
- Не газонокосильщики! - радостно воскликнул один из малышей, и все они счастливо заулыбались. - Ну тогда все в порядке! И мы можем с ними познакомиться?
- Конечно можете, они очень общительные и любознательные, и могут рассказать вам много интересного и познавательного.
- Спасибо, мисс Келвин! А может, мы можем помочь им подстригать лужайки?
- Как захотите, дорогие мои, - ответила Сьюзан, с улыбкой глядя, как любопытные осмелевшие дети бегут играть с далеками. На солнце что-то сверкнуло. Парящие в воздухе токлафаны охраняли мир и спокойствие на Антее.

Джон Харт и Ущелье Наслаждений

- Токлафаны исследовали маршрут, сняли карту, и находят его перспективным, - сообщил идущий впереди Джон Харт. - Весьма живописное ущелье, достаточно дикое, чтобы детям было интересно, и безопасное - нет крутых обрывов, по дну протекает прекрасный неглубокий горный ручей в каменистом русле, создающий прекрасный микроклимат - даже в жаркие дни тенисто и прохладно.
- И кое-где очень скользко, - заметила Ривер Сонг, исследуя берега повыше каменистого русла.
- Только в период дождей, - бодро отозвался капитан Харт.
- Дикое, говорите? - с сомнением поинтересовался Мастер, и на всякий случай порылся во внутреннем кармане, доставая лазерную отвертку.
- Опасные животные в отчетах не значатся.
- Я не про животных.
Все трое с сомнением посмотрели вперед, а потом на голограмму карты.
Ручей сворачивал вбок и практически исчезал, а впереди высились густые, практически непроходимые заросли местных трав, гораздо выше человеческого роста.
- Когда была снята карта? - поинтересовался Мастер.
- Неделю назад, - ответил Харт. - Я и сам тут был, трава была значительно ниже и реже.
- Кстати, как насчет рептилий, насекомых, улиток? - поинтересовалась Ривер.
- Ядовитых тут практически нет. Разве что могут вызвать небольшое раздражение при укусе или прикосновении...
- Прикосновении, ага! - поднял бровь Мастер.
- Ядовитых для людей? - уточнила Ривер.
Джон Харт слегка задумался.
- Я не обладаю полной информацией о биологии повелителей времени, - заметил он. - Но доктор Сьюзан Келвин проверяла присланные анализы, собранные токлафанами. Но может быть и она не знает всех тонкостей?
- Все правильно, - кивнула Ривер, активируя висящий у нее на шее сканер-анализатор. - Именно поэтому мы здесь.
- Даже если есть что-то опасное, - заговорил Мастер, - мы не можем изолировать детей от внешнего мира. Они должны учиться, в том числе на своих ошибках. Что? - он перехватил скептический взгляд жены.
- Иногда это длится тысячелетия - обучение на своих ошибках.
- Век живи - век учись! - не сдавался Мастер, отлично распознавший камень в свой огород. - Ну или в нашем случае вечность, а не век, или пару-другую вечностей, как повезет. - Он даже сумел сохранить назидательный тон.
Ривер насмешливо глянула вверх, вместо того, чтобы закатить глаза, и сдула кудрявую прядку надо лбом. Прохлада от ручья сюда уже не достигала, солнце нависало аккурат над участком ущелья впереди, и оттуда ощущалось наступление жара от нагретой земли.
- Я думаю, - сказал Харт, - заросли так же скоро выгорят, как выросли.
- Тут есть тропинка, - отметила Ривер. - Еле заметная. Интересно, кто ее протоптал? Какие-то животные?
Харт пожал плечами.
- Тут водятся небольшие сумчатые звери. Кто бы ни был, по самому дну идти удобнее всего.
И они двинулись по тропинке. Впереди шел Харт, в серединке - таймледи со сканером, позади Мастер с отверткой - на всякий случай.
- По левому борту ядовитый хвощ! - предупредил вдруг Харт. Все сместились немного вправо.
- Умеренно ядовитый, - отметила Ривер. - Его можно использовать вместо загара.
- Экстракт? - поинтересовался Мастер.
- Нет, просто покрошить и обсыпаться.
- А потом послать сигнал о помощи на базу? - пошутил Мастер.
- Если выживешь, - весело ответила Ривер. - Ай!..
- Справа жгучие орхидеи, - чуть запоздало предупредил Харт и глянул вниз - по низу побеги подло подбирались к ногам - сам он был в сапогах, а вот Ривер в легких туфлях тут же ощутила прелесть прикосновения к растениям. Харт решительно вытащил катану, чтобы расчистить заросли.
- Не беспокойтесь, - Ривер положила руку ему на плечо. - Не мешайте мне наслаждаться жгучими орхидеями... Ой... Они не ядовитые. Скорее полезные. Давайте посмотрим, насколько легко мы можем пройти дальше.
- Хорошо! Берегитесь! "Наслаждения" справа!... А теперь густые "наслаждения" слева!..
- Тут еще и колючки!.. будут цепляться, когда созреют.
- Ну а вот и полянка, - констатировал капитан Харт, - можно перевести дух.
Внезапно тропинка справа перешла в достаточно обширную примятую ложбинку, заросшую по краю кустами, снизу обкусанными, видимо, упомянутыми сумчатыми животными, протоптавшими и весь пятачок вокруг, а сверху обсыпанные ягодами, кроме самого верха, где, видимо, уже полакомились птицы.
- Съедобные ягоды, - оживилась Ривер, и повела в их сторону сканером. На сканере замигал, зажужжав, красный огонек.
- Это еще что? - удивился Мастер.
- Салицилаты, - ответила Ривер спокойно. И заинтересованно двинулась к кустам, протягивая руку к ягодам.
- Э... - протянул Харт. - А что такого в салицилатах?..
- Ацетилсалициловая кислота для повелителей времени может быть смертельна, - странно беспечно пояснил Мастер, и с любопытством тоже сорвал ближайшую, более-менее спелую ягоду и рассеянно бросил ее в рот. - Мм!..
- Гм, - прокомментировал Харт и перевел взгляд на Ривер Сонг, увлеченно общипывающую куст. - Вы серьезно?
- Вполне! - кивнул Мастер. - Но я всегда любил эксперименты на себе и давно справился с непереносимостью. Иначе это жутко неудобно - во многих мирах с условиями жизни, близкими к галлифрейским, салицилаты очень распространены. Да и в любом случае, доза в ягодах микроскопическая.
- А...
- А я намеренно кое-что поправила в генах, - добавила Ривер. - А когда-то даже не совсем я... во мне было больше человеческой ДНК. И я спокойно могла перенести даже яд иудиного древа на собственных губах. - Она замолчала.
- В иудином древе полно ацетилсалициловой кислоты, - пояснил Мастер. - Помимо прочего. Но слава генетике, детям это уже не грозит.
- И вам тоже? - на всякий случай с невинным видом поинтересовался Харт.
- И нам в первую очередь, - улыбнулся Мастер со слегка зловещим видом. - Мы экспериментаторы, любим усовершенствования.
- А я в детстве... в детстве на Земле очень любила малину! - заметила Ривер. - Эти ягоды очень похожи. Детям они точно понравятся.
- Но почему жужжал сканер? - недоумевающе спросил Харт.
- На всякий случай. У кого-то еще может остаться индивидуальная непереносимость. Может быть легкая аллергия.
- А. - Харт помолчал секунду. - А умеренно ядовитый хвощ? - спросил он. - Сканер не жужжал.
- Просто жжется неприятно, как и жгучие орхидеи. Это для людей он ядовит, так что вы поосторожнее.
- Ну да...
- Отлично, - сказала Ривер, набрав полную горсть ягод. - Вы нашли действительно замечательное место для прогулок! Тут и приключения, ручей, скользкие берега, "опасные" жгучие заросли, колючки и вкусные ягоды.... и симпатичные сумчатые зверушки, - что-то зашуршало в кустах, кто-то некрупный неуклюже забился поглубже, и из тени сверкнули два больших любопытных глаза-бусины и розовый нос. Давайте назовем это место Ущельем Наслаждений!
Если Харту и почудилась, в меру его испорченности, какая-то двусмыслица, он этого ничем не выдал, и хладнокровно внес пометку в голографическую карту:
- Готово!
Местность быстро приобретала все больше собственных географических наименований, вместо сугубо технических координат. Антея становилась настоящим домом.

Лунопад

В крупнейшей обсерватории на Антее царило необычайное оживление. Открывшийся как лепестки огромного цветка купол открывал сплошную "линзу" телескопа, не из стекла, а особого поля, в котором можно было легко регулировать приближение и интенсивность входящего излучения ближних и дальних объектов. В большом зале собрались все дети, сегодня ночью должно было произойти не наблюдавшееся со времени основания базы, но не слишком редкое для Антеи с ее семнадцатью лунами явление - лунопад. На самом деле луны не падали, по крайней мере, обычно. Они просто сталкивались между собой, ведь лун было много, и время от времени их орбиты пересекались не только тогда, когда самих лун в этих точках пространства не было. Различные ракурсы транслировались одновременно на стены зала, чтобы никто ничего не упустил. Конечно, потом можно будет проиграть запись, но наблюдать непосредственно - гораздо интереснее.
- Итак, дети, - начал вводную лекцию Мастер, не обращая внимания на возбужденный гул вокруг. - Как вы знаете, лунообразование Антеи все еще продолжается. Это называется естественный отбор! Время от времени спутники планеты сталкиваются между собой, а затем, через долгое-долгое время, под воздействием гравитации, обломки собираются вместе, образуя новую луну, больше прежних, или захватываются гравитацией других спутников. Но бывает и так, что обе распадаются на несколько относительно крупных фрагментов, более долговечных. Кроме того, от столкновения изменяются прежние орбиты, и возникает вероятность новых столкновений - с другими спутниками или даже с планетой. Сегодня мы можем пронаблюдать за столкновением спутников А-7 и А-9. - Названия лун Антеи не отличались оригинальностью - наименования им давали обосновавшиеся здесь не так давно повелители времени, которые не собирались возиться с такими мелочами как семнадцать лун, тем более, все время сталкивающиеся друг с другом. - Столкновение произойдет через... - Мастер глянул на часы, - двадцать четыре секунды!
Собственно, посмотреть уже давно было на что - один из естественных спутников настолько сблизился с другим, что они представляли собой одну сливающуюся ярко-светящуюся молекулу, гораздо крупнее каждого из них по отдельности. Но вот наконец произошло что-то потрясающее - в буквальном смысле: молекула содрогнулась, хотя сперва это показалось лишь оптическим эффектом, дрогнувшей волной на "линзе" телескопа и на экранах на стенах. Повсюду горели и огоньки маленьких парящих голограмм, позволяющих разглядеть процесс со всех сторон. Затем практически всю "линзу" поглотила ярчайшая вспышка. Послышались крики восторга и ужаса. Специальные предохранители в телескопе умерили излучение взрыва, чтобы оно оставалось безопасным для детских глаз, и плавно отдалили картину.
Внезапно загудел сигнал тревоги - только в наушниках старших таймлордов. Мастер приложил ладонь к уху, чтобы слышать лучше через детский гомон.
Система телескопа приятным голосом сообщала: "Множество фрагментов движется к планете. прогноз: девяносто семь процентов сгорят в атмосфере, три процента общей массой..."
Мастер глянул через зал, на невысокий подиум, на котором стояла Сьюзан Келвин и подал ей знак рукой. Сьюзан кивнула. Мастер распахнул дверь стоявшей рядом ТАРДИС, скрывающейся в режиме невидимости, и исчез внутри. Ривер, давно поджидавшая у консоли, немедленно привела ротор в движение.
- Придется сбивать крупные обломки.
- Да, это ожидалось. Но нельзя было, чтобы дети не посмотрели.
- Конечно, нельзя. Надеюсь, одной ТАРДИС будет достаточно...
- А разве у нас одна ТАРДИС?
Ривер засмеялась.
- У Кэл ведь первый серьезный вылет!
- Что может быть слишком серьезным для девочки, которая была целой Великой Библиотекой? Она отлично адаптируется после трансформации. Все же лучше ей быть таймледи, чем человеком, человеческое тело не могло долго удержать ее сознание.
Ривер тихо вздохнула. Жизнь - понятие относительное. Иногда она продолжается, не раз закончившись. Но что-то ведь остается...
И Кэл, имя которой больше не состояло из сплошных строчных букв и не было аббревиатурой, была и здесь, на Антее, необычным ребенком. Долгая жизнь, огромный объем памяти, по сути, она давно была взрослой, но и ею не была тоже. Кэл - это Кэл. Ребенок, на которого можно положиться как на равного, и кто-то, кому еще следует вырасти тем, кем она теперь стала.
- И мы ведь не ТАРДИС собираемся сбивать обломки!
На орбите Антеи, помимо естественных спутников, всегда патрулировали пятнадцать искусственных - преобразователей энергии. И как раз ими в данный момент училась управлять Кэл - из временно предоставленной ТАРДИС Ривер.
- Если что-то пойдет не так, всё может быть.
- Она справится! Если что, я подстрахую, эти спутники - как еще пятнадцать собственных рук. Давай свяжемся с ней!
- Ты хочешь ее отвлечь?
- Но подбодрить ведь все равно надо!
- Ну хорошо, давай.
Мастер включил связь, пока Ривер продолжала бдить за орбитами всех естественных и искусственных небесных тел в пространстве возле Антеи.
- Кэл, ты отлично знаешь, что мы рядом, но мы не вмешиваемся, это твой... лунный час!
Кэл на экране, не отрывающая взгляд от приборов, коротко рассмеялась.
Были у нее и другие "лунные" часы. Трудно такое забыть. Но впереди лежала целая жизнь, не только долгая, но и новая.
"Луны - почему всегда луны?" - промелькнуло у нее в голове, как какая-то забытая цитата, которую она никак не могла уловить - вспомнить, откуда она. Но это было неважно. Спутники под ее управлением перестроились и захватили в прицел первую мишень. Несколько мгновений, и обломок луны будто полностью потерял инерцию движения, а затем и рассыпался - побочный эффект быстрой потери энергии. Кэл перестроила спутники, захватила следующую цель, проделав то же самое. Всякая опасность для планеты миновала.
На лужайке у базы материализовались две ТАРДИС, из них вышли трое.
- Отлично сработано, - похвалил Мастер.
Кэл посмотрела в небо, на пересекающую его едва заметную серебристую полоску посреди целого фейерверка вспыхивающих и с треском сгорающих метеоров.
- Теперь это так и останется? - спросила Кэл.
- На какое-то время, - ответила Ривер. - Знаете, мне это напоминает Млечный путь.
- А мне реку, - улыбнулась Кэл.
- "Единственная вода в лесу..." - рассеянно пробормотал Мастер, вспоминая один давний рассказ, и вдруг опомнился. - А ведь Великая Библиотека была "лесом" для кое-каких существ, верно?
- Верно, - сказала Кэл. - Давайте назовем это скопление - Ривер?
- Лунная река?
- Нет, лучше поющая, пусть будет Ривер Сонг!

@темы: Доктор Кто, Проект "Генезис"

---

Вселенная Клейна

[Бранд]

По мотивам игры, сыгранной 21.06.2014. 3100 слов.
(Предположительно, начало 3-го сезона "Нового Галлифрея").

Игроки

Десятый Доктор - Brand Bariman
Ривер Сонг - Мисс Жуть
Мастер - Бранд
Клара Освальд - Нелиссия
Джон Харт - кот-в-небесах

Мы возвращались с капитаном Хартом, показывавшим нам новый удлиненный маршрут неподалеку от базы, на предмет проверки безопасности и одновременно подходящей сложности к курсу по спортивному ориентированию для подрастающих таймлордов. Дежурный токлафан на периметре засек нас, отсалютовал клинками, блеснувшими россыпью искр в лучах заходящего солнца и устремился ближе – и в этот момент что-то в окружающей нас реальности изменилось, будто прокатилась волна от какой-то точки впереди, в которую некто ткнул гигантским пальцем.
База исчезла. Харт обеспокоенно почесал в затылке, поглядев на компас в руках. Мы втроем оказались посреди пустынной местности, покрытой умеренно пышной растительностью, но лишенной всяких посторонних звуков, кроме шороха ветра. Ни птиц, ни хруста сучков, ни мышиной возни. Но сам этот шум ветра и пустынность… Я встряхнул головой. Ничего не изменилось. На месте устремившегося было к нам токлафана появилась круглолицая темноволосая девушка, немного удивленная. Поблизости от нас на небольшом возвышении стояла композиция из стоячих камней. Девушка повернулась прямо к ней.
– Доктор!
Мы тоже обернулись и двинулись поближе к покосившемуся кромлеху. Некоторые столбы были просто столбами. Но на месте некоторых… Я невольно сунул руку в карман и нашарил ключ от своей ТАРДИС. Одним из «столбов» была знакомая синяя будка Доктора. А другим, на противоположном конце – серебристая колонна, не завершившая свое превращение в камень. И она резонировала с моим ключом – это была моя ТАРДИС, оставленная на базе на Антее и каким-то образом перенесенная туда.
Дверь синей будки отворилась, и из нее выглянул взъерошенный Доктор – наша версия, – отметил я, «десятая». И удивленно огляделся. Впрочем, не слишком, должно быть, привык к своему неисправному транспортному средству за столько-то веков.
Девушку он сперва будто не заметил – увидев нас, он помахал нам:
– Эгей! А как это я угодил к вам?.. – Потом он снова огляделся. – Хм, а где база?
– Это не Антея, – сообщил я очевидное.
Доктор кивнул.
– Какая-то новая?
– Нет, вообще не наша, – категорично покачала полями шляпки Ривер. – Мы тут оказались только что, примерно вместе с тобой.
Доктор наконец заприметил среди одного из столбов мою ТАРДИС и начал было поднимать руку.
– Это…
– Это ТАРДИС, – заверил я. – Но мы прибыли не на ней. Просто прибыли, перенеслись в одно мгновение с Антеи.
– А-а, – глубокомысленно протянул Доктор, как будто это что-то объясняло.
– Доктор! – снова позвала девушка. – Время пришло!
Доктор посмотрел на нее неузнавающе.
– А кто вы, собственно, юная леди?
Юная леди слегка озадаченно оглянулась и моргнула.
– Клара Освин… нет, Клара Освальд… Просто Клара.
– О. И как вы сюда попали? – поинтересовался я.
– Я должна сказать Доктору, что «время пришло», – она снова повернулась к нему. – Пришло время освободить Галлифрей!
– Опять!!! – вырвалось, кажется, у всех нас.
Я прикрыл глаза рукой и с некоторым напряжением прислушался – нет, никакой пока барабанной дроби. Только этот шум ветра…
– Но кто вы все же такая? Откуда? – спросил я.
Клара слегка округлила глаза.
– Я его спутница.
– А, все-таки спутница. – Я глянул на озадаченно нахмурившегося и почесавшего переносицу Доктора.
– Буду его спутницей, – уточнила Клара.
– Ага. В какой вселенной? – спросил я неприязненно. Едва ли она могла мне ответить, даже если бы знала. – А то ведь в одной из них у него нет будущего.
– У Одиннадцатого? – переспросил Доктор.
– Да, и не только, – ответила Клара, – у следующего.
– Исключено! – нахмурился Доктор.
– Вовсе нет. На планете Рождество вам выдали новый цикл регенераций!
– Планета Рождество выдала? – поднял брови Доктор.
– Нет, Галлифрей. Еще замкнутый, сообщающийся с обычной Вселенной лишь через Трещину.
– Знаю я, кто бы тут не отказался от лишнего цикла, – усмехнулся Доктор, иронично глянув в мою сторону.
«Сам возьму», – мог бы проворчать я, но зачем говорить очевидное? Как ни странно, примерно та же фраза читалась во взгляде Доктора. У нас есть Новый Галлифрей, нам не нужно никого ни о чем просить.
– Но это невозможно, – продолжил Доктор без выражения. – Галлифрей погиб, погубил сам себя…
– Он не погиб, – ответила Клара. – Он только заморожен во времени и спрятан. А флот далеков, оцепивший планету в ее последний день истребил сам себя, когда Галлифрей исчез.
– Вон оно что?..
– Мы уже встречались в тот самый день, когда вы спасли его, – спокойно сказала Клара, посмотрев Доктору в глаза. – И на самом деле, много, много раз. Я помогла вам улететь с Галлифрея на вашей ТАРДИС, давным-давно…
– Вместе с Браксом? – озадачился Доктор.
– Нет, не с ним, он был в реальной истории, а я…
– Минутку, вы знаете Бракса?!..
Клара, кажется, удивилась, не очень хорошо припоминая, знает она его или нет.
– Я знаю, что у него есть коллекция…
– И…
– И что он был кардиналом, вашим братом, что его не было на Галлифрее в эпоху Войны Времени…
– Это не он во всем замешан?
– Нет, все думают, что он погиб.
И его не вернули во время Войны Времени. «Интересно, почему?..» – подумал я. Может, он еще и оказался бы на месте Рассилона?
– Я знаю о вашем брате, но он тут ни при чем. Вы помните меня? Вы должны были все забыть, но однажды вспомнить. Вы можете прочесть это в моей памяти.
– Кажется, я что-то припоминаю… – медленно произнес Доктор и, приблизившись к своей, или не к своей, будущей спутнице, приложил пальцы к ее вискам.
– Не нравится мне все это, – проворчал где-то позади Харт. – Это может быть опасно…
Выражение лица Доктора менялось, светлело, в нем оставалось все меньше замкнутости и недоумения. Я глянул на Ривер. На ее лице, как ни странно, отражалось что-то похожее на надежду. Почему? Если старый Галлифрей вернется, Новому в этой вселенной места уже не будет.
– Почему мне кажется, что тебе нравится идея вернуть Галлифрей? – тихо спросил я.
– Почему мне нравится то, что он не погиб? – переспросила Ривер. И деланно усмехнулась. – И только подумай – целый генофонд!
– Дааа…
Все это время я старательно уничтожал всякую призрачную связь со старым Галлифреем. И не только метафорически.
– А это кто? – спросила Доктора Клара, указав глазами на меня.
Похоже, она немного адаптировалась и начала больше напоминать живую девушку, чем прежде.
– Это… – загадочно торжественно произнес Доктор, – лучший из известных мне таймлордов…
Я настолько оторопел, что даже упустил, назвал ли он при этом мое имя. Но тут же сообразил: за неимением в нашей вселенной всех прочих хорошо известных ему таймлордов. Таймледи были отдельным разговором. Как и обильная еще слишком юная поросль.
Они углубились в небольшой спор, но Доктор выглядел все уверенней и уверенней. И он не собирался освобождать Галлифрей, хотя и упомянул, что «конечно, если отыскать в этой вселенной Трещину…» Ривер поинтересовалась с деланным простодушием: «В Библиотеке?» Я был почти уверен, что с деланным – все мы знали, куда подевалась Трещина. Пусть энергия была трижды преобразована, после всех манипуляций оставалась вероятность, что ее все еще можно извлечь из ядра моей ТАРДИС. Вот почему она здесь, и все мы здесь, включая ключ у меня в кармане – кто-то уже все подготовил и удобно расставил фигурки на доске. Но Доктор отказывался, совершенно безмятежно, и хотя меня это немного озадачивало, – я был уверен, что он кинется спасать все, что еще можно спасти, – от его отказа как-то легче дышалось. Я еще раз огляделся и прислушался к шороху ветра, а потом улучил момент и, едва воцарилась очередная пауза, оттащил Доктора за рукав в сторонку.
– Скажи мне одну вещь, – спросил я, понизив голос, – ты узнаешь это место?
Доктор недоумевающе огляделся и покачал головой, скептически поджав губы.
– Нет.
– Точно? Возможно, раньше оно выглядело иначе. Птицы?
Доктор снова покачал головой, уверенней, чем в прошлый раз.
– Нет, а что?
– Так, ничего. Подумал – вдруг ты в курсе, куда нас занесло?
Я был уверен, что это Междумирье – как я его называл. Место, куда я однажды попал перед тем, как опомнился на Земле с вихревым браслетом на запястье и осознал, что один из шести миллиардов по счастливому для меня и несчастливому для него стечению маловероятных, но в то же время не слишком маловероятных обстоятельств, весьма далеких от нуля, стал мной окончательно. Это место могло мне просто померещиться в процессе метаморфоз и их закрепления. Как мог померещиться присутствовавший там Доктор, давно ставший в моем сознании чем-то вроде моей собственной тени. Эффект был в некоторой степени обоюдным.
Но может быть, место было настоящим. Хотя и сейчас оно могло быть лишь проекцией. Как то ни было, Доктор его не помнил. Или его никогда здесь не было, или еще не было. Если уж начистоту, я чертовски плохо помнил, в какой регенерации тогда был Доктор, знал только, что это был он. Может даже это была другая петля событий – та, где он согласился на предложение Клары?..
Джон Харт не сказал ни слова, просто помахал нам, но мы его заметили. Он отошел слегка в сторону от камней и был уже не один, рядом с ним стояла знакомая «священница» в черно-белом одеянии с очками в тонкой проволочной оправе.
Ну конечно, эфемеры!
И в то же время в голове звякнул какой-то звоночек. Свет не пересекает границ вселенных. Однажды они дали понять, что это составляет для них некоторую проблему. Так в каком мире мы находились? Было ли оно на границе вселенных или за границами? В конце концов, эти границы обычно не пересекает и то, что мы называем веществом. Но мы сейчас здесь в силу неких исключительных причин. И почему «священница» разговаривает с Хартом?..
«Священница» благожелательно улыбнулась и подняла руку. Они с Хартом в неуловимое мгновение оказались гораздо ближе. Харт моргнул и чуть покачнулся. Фотоны движутся быстро. Но едва ли они переносились в пространстве вместе с Хартом. Скорее оптическая иллюзия – все дело в свете – для фотонов это конёк. Но куда тогда девался звук? Разве что они разговаривали мысленно.
– Чтобы не мешать вам, – ответила «священница» на мои мысли. Впрочем, полагаю, они были написаны у меня на лице достаточно ясно. – Чтобы не вмешиваться в ваш выбор.
– Да неужели? Он был сделан слишком быстро. И вдруг бы кто-то еще успел передумать? – я покосился на Доктора. Тот изумленно созерцал «священницу», с неким полувосторгом. Ривер стояла за его плечом и, видимо, подсказала ему, кто это. Я огляделся, но не увидел Клары – она исчезла. – А куда делась эта девушка, Клара?
– Она выполнила свою миссию и вернулась. На самом деле, она лишь эхо настоящей Клары, рассеянное по разным временам, чтобы найти все воплощения Доктора. С ней это уже случалось. Но ей нужны были все регенерации в той вселенной. В этой – необязательно. Побочный эффект рассеяния. И славно, что выбор уже сделан, – ответила «священница» – конгломерат разумных фотонов, опередивших нас в развитии настолько, насколько свет обгоняет любое другое движение (за исключением расширения вселенной). – Ведь это была лишь возможность. Но она могла сказаться роковым образом на вашей реальности. Если бы Доктор согласился последовать за Кларой, он восстановил бы собственную историю и регенерировал в тот самый момент…
Или она замолкла, или перешла на мысленную речь. Это слегка раздражало. Но «она» могла считать, что все и так понятно, а так гораздо быстрее.
Доктор сорвал с переносицы очки и возбужденно потер их о полу коричневого с полосками пиджака.
– Я так и думал, что все это случилось потому, что я в свое время не погиб!..
– Ну да, – вырвалось у меня. – Все остальное, включая целую новую цивилизацию никак не в счет! – Ривер мягко ткнула меня в бок, почти погладила.
– Целая ветвь вашей истории могла быть стерта, – добавила «священница».
– Аннигилировала бы целая вселенная? – уточнил я.
– Не аннигилировала, слилась бы в вероятностях с другой. Иногда это происходит.
– Ну, тут дело было бы не только в его согласии. Как я понимаю, чтобы добраться до Трещины, Доктору понадобилась бы…
– Твоя ТАРДИС, – кивнул Доктор, подхватив. – Точнее, ее ядро с энергией Трещины, хоть и преобразованной, но вопрос вероятностей все еще остается!
– Неважно. Даже если бы тебе достался ключ, внутри незваных гостей ждет множество сюрпризов!
– И это тоже могло бы сыграть свою роль, – безмятежно добавила «священница».
– Если, конечно, вы там не побывали и все не отключили, – заметил я не очень дружелюбно.
– Мы этого не делали.
Доктор посмотрел на меня с укоризной.
– Это было совершенно незачем.
– Это просто аварийная система, ничего личного, – заверил я и перевел дух, все еще не в состоянии расслабиться. – Но как же тогда Галлифрей? Он не может вечно находиться где-то за ядром моей ТАРДИС как джинн в бутылке.
– Его там нет, – успокаивающе сказала «священница». – Он был бы там, если бы вам захотелось его оттуда извлечь, но его там нет. Он уже освобожден.
– Не может быть!..
– Это случилось в другой вселенной.
– А как вы об этом узнали?
– Нам поведали о том гравитационные старцы, – ответила она как нечто само собой разумеющееся и совершенно обычное.
– Грави?!.. – совершенно мифические существа, переживающие эоны вселенных и легко проникающие за любые их границы, как гравитация, но обладающая волей и сознанием.
– А где мы находимся сейчас? За пределами своей вселенной или все-таки нет?
– Строго говоря, – произнесла «священница», – ваша вселенная и та, о которой вы говорите как о другой – не совсем разные вселенные.
– То есть, Галлифрей освобожден в нашей вселенной?
– И именно поэтому его не нужно освобождать снова.
– Прекрасно, но только что вы сказали, что это случилось в другой вселенной! Или пока мы тут говорим, сменяются вероятности?
– Это, в некотором роде, тоже. Но на самом деле, просто верно и то, и другое. Была вероятность, что вы можете стать одной вселенной, есть вероятность, что ваша вселенная – другая вселенная. Сейчас обе вселенных будто сообщающиеся сосуды, они взаимозависимы и взаимоподдерживаются, цепочки причин и следствий пролегают то в одной части, то в другой.
– Ага!.. Но если взаимоподдерживаются – почему же они едва не схлопнулись, раз была такая вероятность?
– Здесь и сейчас всегда есть такая вероятность, – загадочно ответила «священница». Впрочем, не слишком загадочно. – Но история в нужном месте подходит к тому, чтобы самоподдерживаться. Если вы сделаете другой выбор…
– То рано или поздно, а вернее, обычным ходом свершившихся уже событий, вернемся сюда, где, в некотором роде, всегда находимся, чтобы сделать другой выбор.
– Обычно вы делаете правильный. Довольно стабильно.
– Обычно… А сейчас – правильный?
Священница душевно улыбнулась, видно, с намеком, что я слишком много нервничаю.
– Вселенные ведь взаимоподдерживаются, – уверенно сказала Ривер.
– И снова и снова поднимаются из праха, – проговорил Доктор, чтобы воскресить друг друга.
– Бутылка Клейна*, – вздохнул я, уже почти не в силах что-либо еще говорить.
– Калаби-Яу в макромасштабе, – усугубила Ривер. – Но поскольку в обычной реальности мы не видим всех измерений, то…
– Галлифрей продолжает существовать в своем измерении континуума, а мы в своем, и мы не обязаны пересекаться, – предположил я, слегка приходя в себя.
– А в перспективе все же разные вселенные, – продолжил Доктор. – В одной из них нет Галлифрея, но Галлифрей не погиб, он просто остался где-то «за поворотом» и жив-здоров.
– А в другой ту же нишу занимает другой Галлифрей.
– Если корректно говорить об одной или другой, – вставила Ривер, – ведь вселенных на деле гораздо больше. Это скорее потоки.
– И одна и та же Вселенная, – напомнил я, глянув на «священницу».
– Мультивселенная, – уточнила Ривер. – Но как я поняла, с некоторыми потоками мы пересекаемся не только на законных и взаимополезных основаниях. Местами это устоявшиеся очень глубокие омуты. Вот как этот момент, верно?
– Истинно так, – торжественно ответила «священница» и растворилась в сиянии, должно быть, в уверенности, что дальше мы прекрасно разберемся сами. Эфемерам всегда было трудно надолго сохранять коммуникабельную форму, по крайней мере, для более вещественных созданий. Я уже замечал, как по ней во время разговора то и дело пробегала какая-то рябь, как помехи по голограмме. Или тут были замешаны границы миров и гравитационные старцы, а не просто усталость.
– Но почему они все-таки нам об этом рассказывают? – задумчиво пробормотал я.
– Им это почему-то важно, – сказал Доктор. – Или им просто нравится общаться. Вот как мне, например.
– Угу, с низшими расами, обхохочешься, – вздохнул я.
Доктор усмехнулся.
– Насколько я знаю, ты частенько занят тем же. В последнее время это даже не всегда носит разрушительный характер. И потом… ваш Галлифрей – он еще такой… потенциальный! Наверное, им интересно начало, а потом бы они поостереглись с нами связываться, чтобы мы не пытались их использовать, вовлечь во что-то, или просто чтобы не вмешиваться в глобальные естественные процессы.
– Хо-хо! – буркнул я скептически, припомнив эфемерские наногены и еще кое-какие моменты. Наверное, они все же пытались на нас повлиять. Можно ли было назвать это «ненавязчиво»? А может, эти моменты казались им относительно безопасными и Доктор прав.
Но что касается аннигиляции… Может, все было бы не так уж удручающе. Если хорошенько подумать, и чтобы не жить под постоянной угрозой дамоклова меча – Галлифрея, который всегда может вырваться наружу, – как говаривали в одном человеческом фильме: «Жизнь найдет выход!» – можно было бы, если как следует постараться, перенести базы во времени далеко вспять, в ту эпоху, куда мало кто осмеливался соваться, сделать их Галлифреем до Галлифрея, которому они, возможно, когда-нибудь могли бы положить начало. Вот это вышла бы та еще «бутылка Клейна»!.. Но насколько опасна могла бы быть ранняя вселенная – когда реликтовое излучение было бы куда мощнее, влияло бы на гены куда сильнее, то что могло бы получиться в итоге? Деградация? Эволюция в немыслимые формы – например, конгломераты мыслящих фотонов или гравитационных волн… Впрочем, все это было ненужно! (А может, все эти выборы тоже были здесь сделаны?..)
Ривер помахала рукой у меня перед носом.
– Котейко! Ты здесь?
Смешное ласковое прозвище, с которым я давно устал бороться, – а от Одиннадцатого я слышал, что когда-то она донимала его «сладеньким», так что мне еще повезло, да я уже и привык, – живо вернуло меня к реальности.
– Да.
– Доктор согласен на совместный пикник, но может, лучше не здесь, а где-нибудь, где повеселее?..
– Да, было бы неплохо.
– Все хорошо! Сегодня все хорошо.
– Да… – повторился я, позволяя тащить себя за рукав к ТАРДИС.
– Наблюдают и «никогда не вмешиваются». Очень же что-то напоминает, верно?
– На определенной стадии развития так и бывает. Приходится.
– Да уж… Ты когда-нибудь пыталась представить себе войну эфемеров и гравистарцев? Как бы оно выглядело?
Ривер остановилась как вкопанная.
– Это еще зачем?!
– Так, просто, теоретически…
– А что тут представлять? – пожала плечами Ривер. – Конец вселенной – он и есть конец вселенной.
– Тогда гравистарцы побеждают? Они переходят в новые вселенные.
– А в Больших взрывах очень много фотонов!
– Мда… – Я помахал Доктору, стоящему в дверях его ТАРДИС и отпер свою. – Встретимся на Антее!
А он ведь только что предпочел Новый Галлифрей старому. По крайней мере, этот наш Доктор, в нашей части континуума, будь он целой вселенной или нет. И хорошо, что при этом не понадобилось ничем жертвовать, в том числе и старым Галлифреем. Если он где-то сможет жить в мире, пусть живет с миром!
И кстати, что касалось Пандорик… Все эти неприятности происходили со вселенными не просто потому что оказывались заблокированы отдельно взятые таймлорды – вместе с ними оказывались заперты ключи к целой цивилизации, тем или иным образом. Может, даже не к одной?.. Сейчас мы не совершали никаких откатов во времени, но если они то и дело происходят, если и повелители времени появились не за один эон одной вселенной, может и Доктор прав в том, что люди не совсем нам чужды? С чего-то же надо было начинать… в этом огромном хрупком, взаимозависимом мире.
Я распахнул дверь ТАРДИС уже на посадочной площадке на Антее.
– Доктор!
– А? – Доктор выглянул из своей синей будки.
– Я надеюсь, это значило, что наконец получилось! Вселенные разделились!
Да, мы это уже ощущали не раз, но некоторые ключевые вехи приходится повторять под разными углами, чтобы они наконец определенно случились.
– Поэтому они упомянули гравистарцев. Я думаю, это было предупреждение о том, что они появятся в будущем. Мы еще можем быть связаны с той самой вселенной, но теперь, скорее всего, через посредников.
– А может быть и уже. И я тут подумал насчет Пандорики… Целая цивилизация – это же гораздо больше, чем!..
– Я тоже подумал!
– Так, дорогие мои, – сказала Ривер. – Давайте не будем стоять на проходе, как между вселенными! Тут дует из кондиционеров!

*Бутылка Клейна: неориентируемая (односторонняя) поверхность, впервые описанная в 1882 году немецким математиком Ф. Клейном. (см. картинку-заставку).
Подробнее в вики

@темы: Доктор Кто, Проект "Генезис"

---

Хроники Нового Галлифрея

[Мисс Жуть]

В поход!
Мастер, Ривер Сонг (Рани), Джон Харт.
Джон Харт, начальник безопасности всего Нью-Галлифрея и этой конкретной базы на Антее в частности, стоял во дворе базы и скептически оглядывал "обмундирование" сво­его непосредственного начальства – Мастера и Ривер Сонг. В конце осмотра он неопределенно хмыкнул.
– А что? – тут же отреагировал Мастер. – Джинсы, между прочим, придумали вы, человечество, как крепкую, практичную рабочую одежду; футболка тоже практичная, из современных материалов, не мешающих телу дышать, а рубашка дополнительно защищает руки!
Харт перевел взгляд на профессора Сонг. Она никак не прокомментировала слова Мастера, потому что в этот момент была занята подкрашиванием губ.
– Мадам, вы надеетесь кого-то встретить в джунглях? – ядовито уточнил начальник безопасности.
– А вдруг солнце! А я уже с ультрафиолетовым фильтром, – безмятежно отозвалась она, помахав помадой, и наконец убрала ее в сумочку. Дамскую сумочку через плечо. Ма­ленькую, элегантную, в тон к туфлям, которые хорошо еще, что оказались без каблуков. Далее шли светлые элегантные бриджи, очень легкая свободная туника с полуд­линными рукавами, и венчало все это великолепие стиля шляпка. Соломенная шляпка, черт ее дери!
Харт тяжело вздохнул, но напомнил себе, что они – не люди, и планета не их, так что они могут не опасаться, скажем, гнуса и пиявок, а также паразитов и хищников, для ко­торых они несъедобны, так что защищаться по большому счету имеет смысл только от механических травм – скажем, ногу подвернут или на сук напорются. А на этот случай у них были с собой во-первых, вихревые манипуляторы, с помощью которых в любой момент можно было вернуться домой, а во-вторых, он был уверен, что в сумочке у Ривер, как бы легкомысленно она не выглядела, припасено что-нибудь серьезнее помады. Но поскольку он хотел продемонстрировать, как на самом деле надо ходить в поход, то сам был экипирован гораздо основательнее – берцы, камуфляжный костюм, небольшой рюкзачок, на поясе висело мачете из личной коллекции холодного оружия.
– Ну что, в какую сторону пойдем? – Мастер приготовился набрать координаты на вихревом манипуляторе.
– Котейко, я всецело одобряю твой порыв, но у нас запланирован пеший поход, – напомнила Ривер.
– Я помню. Так мы только чуть-чуть подскочим сразу к нужной стороне леса, а потом пешком. Чего зря время терять?
Харт вздохнул еще раз.
– Напоминаю, что я иду первым, за мной... за мной профессор Сонг, Мастер, вы замыкаете группу. Не отставать, не отвлекаться по сторонам, не терять друг друга из виду, ес­ли кто потеряется...
– То встречаемся на базе! – радостно закончил Мастер, потрясая вихревым манипулятором.
– А вы представьте, что у вас его нет, сломался, например, – зловредно предложил начальник безопасности.
– Чушь! – фыркнул Мастер. – Я его только недавно проверял, у меня все под контролем и работает, как часы!
– Мы сегодня куда-нибудь выйдем? – начала терять терпение Ривер. – А то я не против вернуться в лабораторию, там кондиционер!
Харт двинулся вперед. Когда через несколько шагов он оглянулся, оказалось, что Мастер и Ривер, конечно, идут за ним, но рядышком и под ручку. Он остановился, снова вздохнул – это который уже раз за день? – но пошел дальше. Кромку леса он преодолел не оглядываясь и не останавливаясь, и только в паре минут ходьбы от нее, на выходе на небольшую полянку, обернулся. Немного больше отставая, чем это стоило бы делать в настоящем походе, но в целом за ним шел Мастер, аккуратно стараясь отводить на­иболее опасные, с его точки зрения, ветки – Харт еще не пускал в ход мачете – с дороги жены. Та вышагивала, внимательно смотря, куда наступает, и придерживала шляп­ку, чуть наклоняясь под низкими ветвями.
– Ну, куда дальше? – бодро спросил Мастер, когда они наконец нагнали их начальника безопасности и проводника.
– Нам же все равно. Я однажды проходил тропой прямо над оврагами...
– О, овраги – это чудесно, идем на тропу к оврагам! – воодушевилась Ривер.
Харт взял чуть левее от их предыдущего направления, прямо через нетронутое разнотравье поляны.
– А вдруг в траве клещи? – заколебалась Ривер.
– Мы для них не съедобны, – напомнил Мастер, вступая на путь за Хартом.
– Но кусаться-то они все равно могут! Пусть хоть и сдохнут после этого, – покапризничала Ривер, но двинулась следом.
Полянка закончилась очень быстро, дальше опять пошли заросли. Харт пролез в едва заметный разрыв в стене кустов и уже не стал останавливаться и проверять, где там его подопечные, а пошел бодро хрустеть хворостом под ногами.
– Дорогая, я думал, у тебя должна быть какая-то выдержка, тебя же в прошлой жизни тренировали на убийцу, – мягко заметил жене Мастер.
Джон Харт навострил уши – он не был знаком с этой частью биографии профессора Сонг.
– Убийцу, котейко, а не выживальщика-первопроходчика! Убивать можно... ой, тут кто-то летает... самыми разными способами и не покидая... ай, ветка! ... пределов цивили­зации. Более того, я бы сказала, что... кажется, тут кто-то проходил до нас, большой и когда-то сытый... – Ривер обогнула следы "большого и когда-то сытого".
– Что бы вы сказали? – напомнил Харт.
– А? А, что убивать, пользуясь благами цивилизации, намного удобней.
Харт согласно хмыкнул, глянул вперед:
– Смотрите, там что, какой-то забор?
– Пойдем посмотрим, – пожала плечами Ривер. – Нам же все равно куда идти.
– Заборов, если не мы ставили, то тут быть не может, я искал совершенно необитаемую планету! – напомнил всем Мастер.
Тем не менее забор был, несколько своеобразный, правда – в землю утыкались гигантские ребра, уже дочиста обглоданные и даже выбеленные.
– Естественный отбор в действии! – восхищенно похлопал по ним Мастер.
– Да, впечатляет. Вот сюда точно надо будет детей водить, если это не слишком далеко для экскурсии, – хозяйственно заметила Ривер.
Харт снова хмыкнул – они были едва в десяти минутах очень неспешной прогулки от базы. Дети сюда и сами бы могли сбегать во время перемены, если бы их кто-нибудь вы­пускал гулять настолько бесконтрольно.
– Ну что, идем дальше? – Мастер уже кипел нетерпением.
– Идем, котейко, – согласилась Ривер, и Харт снова возглавил поход, нырнув в очередную едва заметную прогалину в подлеске.
– Да, мистер Харт, если по дороге попадется цветущий папоротник, дайте мне знать! – попросила Ривер.
– Папоротники же не цветут, – вспомнил Харт.
– Псевдоцветущий, конечно. Небольшой такой, кучерявый. Я хотела вокруг базы посадить, но что-то никак не попадается.
– Хорошо, но...
– У меня и лопатка с собой есть!
Джон Харт с удивлением оглянулся на сумочку. Дамскую сумочку на плече профессора Сонг – это в ней лопатка?
– А с другой стороны базы они были, я точно помню! – сообщил Мастер.
– Может быть, в следующий раз нам сходить в поход на другую сторону базы? – задумалась Ривер.
– Вот это вот не оно? – поинтересовался Харт, останавливаясь возле какого-то растения, которые с его точки зрения были все одинаковы.
– Вообще-то нет... но тоже сойдет! – обрадовалась Ривер и извлекла-таки из сумочки лопатку. Небольшую, но достаточную, чтобы извлечь растение.
Пока она копалась в земле, Харт прошел чуть вперед и вернулся ошарашенный.
– Что там такое? – Мастер тоже попытался забежать вперед.
– Там столбы.
– Какие столбы могут быть посреди джунглей на необитаемой планете? – отмахнулся Мастер.
– Не знаю. Бетонные, кажется, – на сей раз начальник безопасности, раз дорога уже была разведана, пропустил Мастера вперед, дождался профессора Сонг и замкнул их процессию.
Действительно, почти посреди поляны стояли столбы. Поляна, по-видимому, была там всегда, но меньшего размера, а потом была увеличена с помощью ненаправленного взры­ва: по ее окружности еще лежали и догнивали стволы деревьев.
– Интересно, откуда здесь это? – задумался Джон Харт.
– Котейко, а ты помнишь, как-то токлафаны что-то строили в джунглях, а оно у них взорвалось? – спросила Ривер.
– Думаешь, это было оно?
– Можно попытаться проверить координаты, если в базе еще остались сведения о взрыве, – предложил начальник безопасности, связываясь с базой.
– Прямо-таки Стоунхендж! – восхитился Мастер.
– Да, похоже, это они, токлафаны, – подтвердил Харт выдвинутую версию. – А тут даже... красиво. Апокалиптически красиво.
Путешественники обошли вокруг. Столбы очень эффектно смотрелись на фоне заходящего солнца. К сожалению, как раз в той стороне была их база, и макушки антенн и са­мой высокой башни маячили над деревьями.
– Я хочу это сфотографировать, – неожиданно заявил начальник безопасности. – Подождите немного.
Буквально через считанные секунды в небе появилась черная точка, и к Харту подлетел токлафан. Ему выдали инструкции, он сделал несколько снимков, опустившись прямо на землю. Харт тут же просмотрел их, получив на свой браслет, велел записать в базу и отправил токлафана домой.
– Ну что, идем дальше? – повернулся Харт к подопечным.
– Идем, – вздохнула Ривер.
Харт традиционно нырнул между кустарниками, не соблазняясь звериными тропами. Дальше лес стал чуть более разреженным, уже не приходилось воевать с ветками. Мачете так и висело на боку, ни разу не вынутое из ножен.
– Сколько сушняка под ногами, прямо хоть сейчас костер разводи, – заметил Харт.
– Да, котейко, ты очень агрессивно хрустишь ветками! Мне так и кажется, что ты сейчас мне на ноги наступишь, – на миг повернулась Ривер к Мастеру.
– А хотите, можем костер развести! У меня же с собой лазерная отвертка! – воодушевился Мастер.
– Хочу! Это романтично и в духе путешествий и приключений! – обрадовалась Ривер.
– Вообще-то и так жарко, – благоразумно остудил пыл энтузиастов Харт.
– Вообще-то да, – согласился Мастер. – Смотрите, какие странные растения, и все полегли. Может, им тут солнца не хватает?
Ривер остановилась, порылась в сумочке и достала портативный анализатор. Просканировав светло-желтое пятно на земле – все одно и то же растение, – она не нашла в нем ничего сверхординарного:
– Если бы ему не хватало солнца, оно бы тут уже давно вымерло, а оно растет и расширяется. Наверное, у него такой цикл.
Внезапно они вышли к лесному озерцу, или скорей пруду. Его берега были утоптаны так сильно, что выглядели почти как забетонированные, воды было мало, и в ней плавали водоросли и местный эквивалент лягушек.
– А давайте тут отдохнем? – взмолилась Ривер.
Харт едва не рассмеялся. Весь их поход продолжался от силы полчаса.
– Конечно, дорогая, – немедленно согласился Мастер.
Ривер с деловым видом достала из сумочки складные сиденья. Джон Харт протер глаза – сиденья были раза в три больше сумочки.
– Она у вас что, бездонная? – поинтересовался он, кивая на сумочку.
– Нет, конечно, но по технологии ТАРДИС, очень удобно в путешествиях. Но внутренний объем всего раз в десять больше внешнего. Или двадцать. А если еще уложить все эр­гономично...
Они с комфортом расселись и стали смотреть на закат, как солнце сначала запутывается в ветвях, а потом краснеет и опускается все ниже и ниже...
– Что-то мне кажется, что мы какого-то круга дали, – задумчиво изрек Мастер. – Вот то же наши антенны?
– Да, похоже, – согласился начальник безопасности.
– И похоже, что до них по прямой всего ничего.
Харт проверил. Действительно, по прямой тут было минуты на три. Кажется, они обошли базу по кругу. Неудобно получилось, но кто мешает сделать вид, что так и задумы­валось?
– Дорогая! – Мастер подскочил и подошел к Ривер, которая уже сидела на берегу, на достаточном удалении от воды, и бросала в воду кусочки хлеба. Из воды выныривала уз­кая голова на длинной шее, хватала кусочек и утягивала его вниз. – Дорогая, ты хочешь еще погулять?
– А у меня есть выбор? Нам же еще домой вернуться надо, а на вихревых манипуляторах мистер Харт не разрешает, - вздохнула Ривер.
– Можно срезать по короткому бездорожью...
Через пять минут, наслушавшись концерт лягушек и надышавшись свежим воздухом, вся компания, снова ведомая мистером Хартом, который на этот раз постоянно смотрел на свой браслет со включенным автоматическим маяком, была дома и считала поход в целом удавшимся.


Сложнейший вопрос космологии
Мастер, Ривер Сонг (Рани)

Мастер рассматривал трехмерную голографическую модель Вселенной. Это была именно их теперешняя Вселенная, и что-то не давало ему в ней покоя.
– Одним из самых интересных вопросов космологии прошлой Вселенной было то, почему существуют такие неравномерности, – начал он пояснять, заметив, что его жена тоже присоединилась к рассмотрению.
– А сделать масштаб другой? Чтобы она была побольше? – попросила Ривер.
Одним взмахом Мастер увеличил эту свою ручную вселенную до размеров кабинета.
– Насколько я помню, он же был решен, – заметила Ривер, с улыбкой глядя, как какое-то суперскопление образовало половину нимба над головой ее мужа. – Таково было воздействие акустических волн в первоначальной среде, которые потом при фазовом переходе превратились в ударные.
– Да, для той Вселенной. Собственно, так и не было найдено определенной закономерности в распределении материи на скопления и войды. Но посмотри – наша Вселенная выглядит несколько более упорядоченной, – Мастер взмахнул рукой, показывая на дуги, проходящие через всю изученную и вместившуюся в помещение вселенную, и теря­ющиеся где-то за ее потенциальным краем.
– Да, наверное, можно усмотреть какую-то структуру, – скептически отозвалась Ривер. – А мы где?
– В центре, конечно. Еще увеличить?..
– Нет, не надо... – Ривер ответила, но Мастер ее уже не слышал, захваченный какой-то идеей.
– Конечно, центр! Эта структура дает возможность вычислить, где у тех первых акустических волн был центр, был источник!
Несколько команд – и картина мира, картина вселенной поплыла вокруг них. Целые галактические скопления и отдельные гигантские галактики пролетали мимо, ища свое место в мире, у которого был центр, вокруг которого они были созданы. Холодный отсвет этих нереальных звезд иногда ложился на корешки малофункциональных, но таких у­ютных книг. Зрелище было головокружительным во всех смыслах. Когда вращение вселенной остановилось, Мастер запросил координаты точки ноль. Компьютер продиктовал.
– Кажется, что-то знакомое, – попыталась вспомнить Ривер, но Мастер опередил ее, рывком всё же увеличив картинку до такой степени, что стало возможно различить не только галактики или отдельные звезды, а даже планеты и их спутники.
В центре мироздания висела Библиотека. Точнее, даже не она, а ее спутник, ее антивирус, Доктор Мун.
– Я думала, Вселенная расщепилась, когда Доктор не погиб там, на Земле... – задумчиво заметила Ривер.
– И я так думал, – отозвался Мастер. – Возможно, расщепилась она в тот момент, а волны пошли позже. А вообще временной интервал между этими событиями настолько нез­начительный, что с обывательской точки зрения можно считать, что они произошли одновременно. Но что за волны были в Библиотеке? Мой аппарат работал бесшумно...
– Если это тот момент, о котором я думаю... – Ривер запнулась.
– Да, это должен был быть момент твоего воскрешения. Надо было бы сделать копии записей всех камер с Доктора Муна, пока он работал...
– Это я пела.
– Ты... что? – Мастер был не удивлен, а скорей ошарашен.
– Перед воскрешением... компьютер пошел вразнос, ты же дезактивировал его защиту. КЭЛ очень боялась, и я начала ей петь что-то... колыбельную. И кажется, перестала только после полного своего восстановления, когда поняла, что это уже не виртуальное пространство.
Мастер представил, как должно было быть страшно двум цифровым образам в мире рушащегося программного кода и отказывающего оборудования... женщине и девочке, цеп­ляющимся друг за друга, как за последний островок надежности, в исчезающем мире, когда неизвестно, что будет с ними через наносекунду... Он взял холодные пальцы Ри­вер в свою ладонь, привлёк женщину к себе, шепнул ей на ухо:
– Вот откуда звёзды знают твое имя. Ты им пела, когда они рождались.
– Мы оба важны для этой реальности, мы это уже выяснили на практике, – усмехнулась она, оттаивая. – Но вот как теперь ты будешь преподавать юным таймлордам космо­логию и распределение материи в пространстве?
– Придется сказать им правду – вначале была песня.


Первая вишня
Мастер, Ривер Сонг (Рани)

Мастер мрачно пробирался через заросли вишни следом за женой. Вообще-то они просто сидели и пили пиво, наслаждаясь хорошим днем, хотя на Антее почти все дни хо­рошие, как вдруг она поглядела по сторонам и помчалась собирать вишни. Мастер вытряхнул последние капли из стакана - может, это пиво на нее так подействовало? Виш­ни, конечно, не были коренными жителями этой планеты, это был первый биологический проект юных таймлордов по адаптации и акклиматизации растений других планет к местным условиям. Мастер сорвал пару ягод, попробовал. Выглядели они намного лучше, чем были на вкус, жаль, пиво закончилось, запить нечем...
- Все-все, котейко, я больше не смотрю в их сторону, и мы идем просто сидеть! Сидеть, наслаждаться днем, есть вишни! - наконец вынырнула из низкорослых деревьев Ри­вер. У нее в руках был полный стакан этих ягод.
Мастер для приличия бросил в свой стакан пару ягод и понадеялся, что на сегодня вопрос с вишнями закрыт. Но Ривер думала иначе. Она посмотрела на стакан Мастера, фыркнула на две еще красные, а не бордовые, вишенки, выбрала самую красивую из своего стакана и поднесла ко рту Мастера. Пришлось съесть. И еще одну. И еще, пока наконец Мастер не набил оскомину. Он перехватил кормившую его руку, поцеловал перемазанные вишневым соком пальцы и проникновенно сказал:
- Ривер, их есть невозможно. Больше нескольких штучек так точно невозможно.
- Как? - удивилась она. - Они совершенно безопасны, я проверяла... - она достала свой портативный анализатор.
- А на содержание сахара ты их проверяла? Нет, ты их сама пробовала?
- Я все для тебя собирала. Они же темные и сочные... - она наконец взяла ягодку в рот, задумчиво покатала ее и выплюнула косточку. - Да, кислые. Сочные, но кислые. А как же дети, что я им скажу?
- Видимо, задачка не решилась с наскока, им придется тщательней поработать.
- Да, надо будет проанализировать среднюю температуру от момента зацветания вишен, инсоляцию и химический состав обычных для произрастания вишен почв... - сразу на­чала прикидывать возможные пути решения задачи Ривер. - А с этими вишнями что делать? - она посмотрела на стакан у себя в руках.
- Ну, первый урожай как-никак. Может, отдать на кухню, пусть сделают символический пирог с первыми вишнями? Главное - чтобы добавили побольше сахара...



Любовь по учебной программе
Мастер, Ривер Сонг (Рани)

– Дорогая, я дома! – оповестил Мастер.
– Угу, – рассеянно ответила Ривер, не отрываясь от своего занятия. Вокруг нее висело больше десятка открытых окон с текстами, и даже лежало несколько книг.
– Ты занята? – Мастер узнал парочку знакомых обложек. – Ты наконец собралась почитать художественную литературу?
– Я пытаюсь составить учебную программу по теме "Любовь", – Ривер на несколько секунд оторвалась от книг и окошек, улыбнулась мужу, дунула на падающий на глаза завиток и погрузилась обратно в чтение.
– А мне казалось, что у нас уже есть, – озадачился Мастер.
– У нас есть биологические основы для младших, психологические – для среднего возраста, но дети растут, и пора уже составить заключительную часть, для старших. Я пока не решила, как ее назвать. Может, "Любовь и ее проявления в жизни"?
– Замечательное название, – немедленно одобрил Мастер. – И в чем проблема?
– Проблема в том, что эти проявления в жизни, которые будут впоследствии использоваться детьми как образец для подражания, неоткуда взять.
– Неужели?! Да вся мировая человеческая и не только литература полны этими проявлениями!
– Полны-то полны, но ты посмотри, чем именно – это же ужас какой-то, это совершенно невозможно предъявлять как положительный образец, – Ривер возмущенно ткнула пальцем в томик Шекспира.
– А что не так с Шекспиром? Это же классика землян!
– Как только доходит дело до любви, все начинают вести себя неадекватно. Ладно, это можно будет компенсировать разбором действий персонажей с точки зрения биохимии и психологии, заодно дети научатся применять пройденный материал. Но почему идеалами выступают люди с психическими отклонениями – то невротики, то истерики, то еще кто-нибудь странный? Зачем страсти, зачем накаленные эмоции? Почему нет романов с описанием спокойной, ровной любви, добровольного и гармоничного союза двух сознательных и гармоничных личностей, который они бы пронесли через всю жизнь, или хотя бы разошлись спокойно и без страданий, если биологическая привязанность ослабла?
– Как зачем?! Эмоции – это же так замечательно, они дают ощущение жизни, наполненности, не дают скучать!
Ривер долгим взглядом посмотрела на мужа.
– А тебе скучно, да, котейко?
– Ээээ...
– Может, ты вообще на мне женился только ради проекта? Да?! Можешь не отвечать, я сама знаю! – Ривер всхлипнула, спрятала лицо в ладонях.
– Дорогая... – растерялся Мастер.
– Замолчи, ни видеть, ни слышать тебя не желаю! – крикнула она, бросая в него томиком Шекспира. По счастью, книга не долетела. Ривер на секунду задержалась взглядом на одном из окошек, с каким-то списком. – Я поняла, ты все это время мне изменял с какой-нибудь эмоциональной стервой! Наверняка даже прямо здесь, на Проекте. О, Сьюзан Келвин! Я убью ее!
Ривер вскочила с места и бросилась к двери. Мастер не знал, что лучше – попытаться остановить жену или позволить ей убить ее главную помощницу ради ее же спокойствия, но на всякий случай бросился за ней.
– Ривер! Это абсурдно, ты могла бы меня во многом обвинить и была бы права, но какая-то измена... Ой! – он врезался в жену, которая внезапно остановилась у двери, не пытаясь выйти.
– Ну что, тебе хватит эмоций на сегодня? – совершенно спокойно поинтересовалась Ривер. Не было ни малейшего намека, что она только что плакала или кипела гневом.
– Это... это что, все была только игра? – на всякий случай уточнил Мастер.
– Я пыталась все сделать по выведенным мной шаблонным сценариям. Собственная недооценка, недоверие к партнеру, эмоциональный шантаж, беспочвенные обвинения, ревность. Что-то еще забыла...
– Спасибо, мне всего хватило! – Он провел рукой по лицу, покачал головой. – Иногда я забываю, насколько ты полна сюрпризов. Мне казалось, что твоя любовь к таким представлениям осталась в другой жизни. Может быть, теперь пойдем спать?
– Это были не представления, а маскировка. И у меня голова болит.
– Это еще один пункт из твоего списка шаблонных сценариев? – снова насторожился Мастер.
– Нет. Она теперь на самом деле болит. Такие эмоции, даже сыгранные, сильно бьют по общему самочувствию. Может быть, пойдем погуляем, проветримся?
– Ночью?
– Да.
– Под лунами?
– Да, – Ривер взяла Мастера под руку и положила голову ему на плечо.
– Конечно, дорогая! А дети пусть учатся на нашем живом примере, это лучше, чем книжки, к тому же человеческие.


Государственный переворот
Мастер, Ривер Сонг (Рани), таймлорды, бывшие когда-то юными.

- Котейко, что-то дверь не открывается, - пожаловалась Ривер, безуспешно маша рукой перед сенсорной панелью замка.
- А отверткой?
- Сейчас попробую, но надо будет вызвать мастера, чтобы починил...
В этот момент дверь открылась. На пороге стояли три таймлорда в сопровождении трех вооруженных стражников из дворцовой охраны.
Ривер отступила на полшага назад, чтобы лучше видеть всю картину, и опустила руку в карман, где лежала отвертка.
- Ваши императорские... ваши бывшие императорские величества, имеем честь сообщить вам о совершившейся демократической революции!
Император, диктатор и бессменный уже на протяжении многих тысячелетий правитель Нью-Галлифрея на удивление спокойно воспринял это известие. Он встал рядом с же­ной и с интересом глянул на "революционный комитет":
- Мы тут уже под арестом?
- Нет, конечно. Но ваш допуск ко всем жизненно важным объектам заблокирован.
- Я еще не смотрел новости, так что просветите меня сами, кратко - кто планируется на мое место?
- У нас буду демократические выборы! Мы изберем Лорда-Президента, истинно народного лидера!
- Прекрасно, прекрасно. Кто будет заниматься текущими делами до выборов?
- Ваши министры или их заместители, получившие полномочия от революционного комитета.
- Отлично. Я думаю, мы с императрицей покинем дворец и поживем пока, скажем, в нашем загородном доме, да, дорогая? Ты же хотела переехать поближе к природе!
- Как скажешь, котейко, - ответила Ривер, пытаясь вспомнить, когда она последний раз высказывала такое желание. Ну да, точно было, всего пару сотен лет назад.
Посланцы революции с облегчением выдохнули.
- Мы тогда подготовимся к переезду. Как удачно, что я на сегодня ничего не запланировал! А потом я приму участие в выборах, выдвинув свою кандидатуру на пост - как вы сказали? - да, Лорда-Президента! До свидания, господа.
Мастер закрыл дверь перед носом несколько опешивших революционеров.
- Котейко, ты собираешься принимать участие в этом... цирке? - на всякий случай уточнила Ривер.
- Разумеется! - Мастер с энтузиазмом уже листал страницы последних новостей, развешивая светящиеся окошки вокруг себя в одному ему понятном порядке. - Я же не могу допустить, чтобы они подумали, что их Император, диктатор и душитель порывов молодежи мог так просто взять и согласиться освободить пост. И, - он подмигнул жене, - дав­но мы не играли в политику, а?

@темы: Доктор Кто, Проект "Генезис"

---

Blake's 7

[Бранд]

По игре, проведенной 8.03.2014

В ролях:
Севелан - Мисс Жуть
Эйвон - кот-в-небесах
Блэйк - дон Диего
Таррант - Дженни Харкнесс
Вила - Нелиссия
Дженна - Cryptkeeper
Браксиэтель - Мегана
"Трэвис" - Бранд

Заглянув в планшет, я удовлетворенно улыбнулся. Все шло по плану. «Нет никого, более свободного, чем официально мертвый», – сказала однажды Севелан. Кстати, кому она это сказала? И по какому поводу?..
Разумеется, она это сказала мне, но как нечто, сказанное другому. Однажды ему обещанное, доставшееся в итоге мне. Правда, своеобразно. Потому что я не был мертв официально, а он был мертв вовсе не формально. Но я был его вторым и своим собственным первым шансом после его смерти. Неофициально я занял его место без бремени довольно утомительного прошлого, но с полной ДНК и частью памяти. Кому-то показалось бы, наверное, диким быть всего лишь клоном другого человека, созданным с определенной целью, но меня это вполне устраивало. С одной стороны, я был заранее лишен части жизни, вместе с ее самым беспомощным периодом и периодом сплошных огорчений, с другой, мне хватало смутных чужих воспоминаний и собственных наблюдений, чтобы сознавать, что я немногое потерял. И я был улучшен – более стабилен, лишен безумия своего оригинала, не говоря о том, что не обладал его приобретенными увечьями. Мне нравилось ощущать себя чем-то вроде произведения искусства. Но кое-что в чужой жизни казалось весьма удобным и более чем привычным. Механической руки у меня не было, так что перстень с кристаллом, концентрирующим заряды (теперь ему приходилось их и генерировать – прогресс не стоит на месте), не имел прежней мощности, но я постарался сделать его максимально функциональным, и обычно носил поверх тонкой, сверхпрочной огнеупорной перчатки. С этим предметом я умудрился сродниться по воспоминаниям моего оригинала. К тому же, он напоминал мне, кто я, и что я во всем превосхожу собственный оригинал.
Что ж, был у нас еще один официально мертвый – Родж Блэйк. И у него тоже был клон. Не подозревающий о том, что был клоном. В него вкачали столько файлов его предшественника, что он мог бы в них захлебнуться. Недостающее внушили, и затем выпустили в «естественную», контролируемую среду. На планете под названием Гауда Прайм. Клон, правда, настолько погряз в этой среде в паранойе, что для достоверности мы минимизировали средства наблюдения за ним, ограничившись лишь несколькими залами базы охотников за головами, которую он возглавил, и запуская иногда для контроля своих агентов.
Спрашивается, зачем? Если официальная смерть освобождает, то официальная – по крайней мере, известная тем, для кого имеет значение – жизнь, несет совсем другие последствия, которыми можно управлять. Севелан проделала это однажды, и почти получила желаемое, утратив его лишь из-за нелепой случайности. В сущности, стоило только намекнуть одному человеку – Эйвону, что Блэйк жив, – разумеется, намекнуть тонко и видимо достоверно, – как тот терял голову и кидался на поиски, успешно самостоятельно расшибаясь в лепешку – никто в этом не мог так преуспеть как он сам. Вот и на этот раз – «Скорпио» уже был благополучно разбит. Эйвон изумительно навострился губить корабли, прослышав о Блэйке, а наш агент сумел сообщить, что группа его движется к базе.
На деле – могло быть еще одно последствие. О настоящей судьбе Блэйка не было известно ничего определенного. Я предположил, что едва узнав о слухах и о том, что его старые друзья летят в ловушку, он и сам клюнет на эту приманку – если он жив. До нас дошла информация о появлении в нескольких местах корабля класса «Освободитель». Данные казались абсурдными, их можно было принять как выдачу желаемого за действительное. Тем более, совершенно неясно, как туда мог бы попасть Блэйк, с которым связывали эти сообщения. Но ведь и трупа Блэйка никто не видел. И на всякий случай мы даже раскопали на старых складах изъятые некогда в ходе столкновений телепортационные браслеты. Один из них был теперь почти всегда при мне, второй у Севелан, еще несколько хранились про запас, там, откуда их можно было бы быстро достать.
Да... ведь и Севелан была официально мертва, и то, что мы проворачивали, было почти действием государства в государстве, под руководством комиссара Слиир. Мы пользовались неслыханной свободой в своих действиях. И намеревались воспользоваться еще большей, с «Освободителем», однажды определенно разрушенным, или без него. Дело двигалось к развязке…

Войдя в зал, я первым делом посмотрел на красиво распростершееся посередине, тело псевдо-Блэйка, буквально растерзанное выстрелами в упор. Что ни говори, было в этом своеобразное абсурдное удовлетворение, несмотря на то, что он не был настоящим, а у меня, собственно говоря, не было с ним никаких личных счетов. Все трупы пока оставили на их местах – и Дэвы, и «консьержки» – по иронии судьбы, никто их них не был убит нами – только мятежниками, борящимися за всеобщее благоденствие. Живых растащили в стороны. Девушек я велел унести, запереть, и как следует охранять. Мужчин, еще не очнувшихся, рассадили в доставленные в достаточном количестве переносные кресла, и оставили здесь, для переговоров.
Воздухоочистительные системы еще гудели, убирая остатки легких галлюциногенов, притуплявших критичность восприятия. Благодаря им и «живые полагали себя мертвыми» – пока что, восприняв произошедшее предельно серьезно. На деле же боевые заряды были только у них самих, и это, надо сказать, подстегнуло расторопность солдат – они должны были поразить врага первыми, так как сами рисковали куда большим – собственной шкурой.
Едва очистители воздуха стихли, в помещение вошла Севелан. Солдаты встали навытяжку. Севелан немедленно уселась в одно из кресел, установленное напротив наших гостей. По моему знаку, задержанным тут же ввели тонизирующее средство, ускоряющее выход из обморока. От всех потенциально опасных предметов их уже избавили.
Они задышали глубже, зашевелились, Вила жалобно охнул, и открыли глаза.
– Добро пожаловать на Гауду Прайм, – провозгласил я торжественно. – Как вам наша база охотников за головами? Успешна, не правда ли? А как наше оглушающее оружие? Уверен, вы оценили его по достоинству.
Они в молчании уставились на меня, уделив мне больше внимания, чем даже Севелан. Вила судорожно моргнул.
– Трэвис!..
– Не совсем. Дело техники. Кстати, Эйвон, вы были совершенно правы, – я кивнул на тело псевдо-Блэйка. Эйвон перевел на него ничего не выражающий, мертвый взгляд. – Это была ловушка, и он заманил вас сюда. Правда, должен сказать в его оправдание, он об этом даже не подозревал. Был совершенно искренним, до последней минуты. Наш агент подтверждает это.
Вновь переведенный на меня взгляд Эйвона стал убийственным. Я улыбнулся:
– Так что, будь все на самом деле так, как он полагал, вы сделали бы в точности то же самое. – И его взгляд опять стал отрешенным. – Впрочем, не впадайте в отчаяние! Вы убили не Блэйка.
Тут он резко моргнул.
– Не Блэйка?! – спросил опомнившийся молодой парень, с которым мы прежде не пересекались на деле (вернее, не пересекался мой предшественник) – Таррант. – Тогда кто же это?
– Его клон. Специально подготовленный.
– Аа!.. – воскликнул Вила, чуть не подскочив в кресле. – Так тут все не настоящее?! Вы все клоны!..
– Ну, не все, – возразил я. – Впрочем, я – да. Так что можете не беспокоиться, я не настолько неуравновешен, как мой предшественник. Гораздо стабильней, и во всех смыслах улучшенная версия.
– А где Дейна и Сулин? – поверетев головой, спросил нахмурившийся Таррант. Севелан, кажется, тоже нахмурилась.
– Чтобы вы не наделали глупостей и были сговорчивее, мы взяли их в заложники. Впрочем, скорее всего, смерть им не грозит и при худшем раскладе. Из них получатся прекрасные мутоиды, как вы думаете?
– А нас вы убьете в любом случае? – упавшим голосом поинтересовался Вила.
– Не обязательно! – обнадежил я и посмотрел на Севелан. – Не желаете ли ввести в курс дела наших гостей, мадам президент?
– Комиссар Слиир, – напомнила Севелан. – Нет, прошу вас, продолжайте.
Я удовлетворенно кивнул и обратился к нашим дорогим мятежникам.
– Итак, как вы видите, ваша революция зашла в тупик и даже укусида себя за хвост. С тем же успехом, все вы могли бы быть уже мертвы. Но у нас есть к вам предложение.
– От которого невозможно отказаться? – поинтересовался Эйвон.
– Возможно. – Я пожал плечами. - Но зачем? С тем же успехом, мы могли бы не только убить вас, но и переписать вашу память и личности, и затем уж использовать.
– За чем же дело стало?
– За тем, что у нас нет подобной цели. Нам нужно лишь, чтобы вы нас спокойно выслушали, не думая, что мы предлагаем вам что-то только потому, что не можем от вас избавиться. Как видите, можем. Но не видим в том необходимости. Нам нужны вы сами, живые, здоровые и дееспособные. Федерация, как вы заметили, не в лучшем состоянии. Развал, анархия, и как обычно бывает, виток деспотии еще худшей, чем прежде. Мы знаем, что вы в курсе того, что творится во вновь усмиренных и присоединяемых мирах. И как оно вам? Нравится? Так вот, мы предлагаем объединить силы. Вернее, с нашей стороны – силы и законный президент Севелан, с вашей, идеология, и то доверие, которое к вам питают простые люди. Не безосновательно. Потому что у вас появится настоящий шанс воздействовать на политику Федерации. Мы предлагаем вам войти в правительство. Официально.
– В империи, где ты будешь императором? – внезапно уточнил Эйвон.
Признаться, я слегка оторопел от подобного предположения. Мне такое еще не приходило в голову.
– Нет. Никаких империй. Только демократия с президентом во главе и правительством, которое действительно позаботится о людях.
– Ну да, как же…
– То, что вы знаете – это обычный путь. Мы решили отличаться от других. В частности, вами.
В зале раздалось что-то вроде хлопка, с которым пространство заполняется чем-то новым, вытесняя воздух в точке своего появления.
– Всем стоять, ни с места!
В зале появились трое чужаков. Всего лишь трое, но одним из них был пресловутый Блэйк, другим – Дженна Станнис, третий был высоким незнакомцем с не то чтобы слишком светлыми глазами, но было в них что-то не совсем человеческое, хотя внешне от нормального человека он совершенно ничем не отличался.
Вооружены были только Блэйк и Дженна. Незнакомец, похоже, с интересом наблюдал и за ними, и за нами.
Что ж, похожа, ловушка исправно сработала еще раз, и очень быстро, но почему не было никакого оповещения снаружи? Все околопланетное пространство находилось под тщательным наблюдением, нас должны были предупредить. Так что я невольно обернулся к Севелан.
– Это точно не еще один запасной?
– Нет. – Севелан недовольно поджала губы. В зале наметилось нездоровое оживление, но, в конце концов, нас по периметру окружали наши вооруженные войска, так что новоприбывшая парочка вела себя несколько самонадеянно. Даже с возможностью взять на мушку посреди всего этого президента. По моему знаку солдаты прицелились не в новеньких, а в Эйвона, Тарранта и Вилу, так что пока у нас был пат.
– Что тут происходит?! – бушевала Дженна.
– Ну что же, Блэйк и Станнис, и вам добро пожаловать. Вы оперативно тут появились, но вас мы тоже ждали, чтобы сделать то же предложение, что и вашим друзьям.
– Это что, Трэвис? – недоверчиво спросила Дженна, обращаясь к Блэйку, будто желая подтверждения, что не только она видит то, что видит.
Тот невозмутимо пожал плечами, будто бы рассеянно, но на деле весьма внимательно оглядывая комнату. Естественно, труп его двойника посередине от него не укрылся.
– Не волнуйтесь, это клон, – сказал я, предваряя вопрос. – И убили его, кстати сказать, не мы. Тут вышло некоторое недоразумение…
Дженна по какой-то причине перестала целиться в Севелан и решительно перевела бластер на меня.
– Спокойно, – сказал я. – Я не Трэвис. Я тоже только клон, и у меня измененная личность.
– Ну да, конечно, – она упорно смотрела на мою руку в перчатке, с энергетическим кольцом, как и прежде, на указательном пальце.
– Рука в порядке, это так, по старой памяти…
– Откуда у клона память?!..
– Искусственно закачанные файлы. Иначе как я, по-вашему, должен функционировать в нужном качестве? Но эта память, как вы понимаете, частична. И прошу вас, не надо нервничать из-за мертвых тел. Застрелили их ваши друзья, а не мы, можете их спросить. А тела сейчас вынесут, если не возражаете, заодно принесут еще кресла. Присоединяйтесь к нашей беседе.
– Ладно, хватит заговаривать мне зубы! Блэйк, держи на прицеле Севелан, а я пристрелю этого гада, если ему раньше было мало!..
– Не советую, – я впервые перешел к прямой угрозе. – К вопросу о кольце, которое вас нервирует. Заряд в нем далеко не прежней мощности, так как некуда прятать батарею, но хвала нашим продвинутым нанотехнологиям, достаточный, однако это не все. В нем передатчик, стоит мне послать сигнал, или стоит моему пульсу как-то «сильно измениться», например, пропасть, и сигнал будет послан автоматически – и вся база взлетит на воздух. – Краем глаза я увидел, как насторожилась Севелан – кое-какие меры безопасности я добавил по собственной инициативе. Так как предполагалось, что я отвечаю за проект, о некоторых подробностях просто никто не спрашивал. – Не думаю, что вы все сразу успеете телепортироваться. Так что давайте поговорим как цивилизованные люди.
– Цивилизация и ты, Трэвис, взаимоисключающие понятия!
– Я не Трэвис. Мое имя – командор Трэнт.
– Ах, как много изменилось, целых две буквы!
Это новых две, а исчезло три…
– И если кто-то выглядит как Трэвис и говорит как Трэвис…
– Вы точно хотите, чтобы я взорвал базу, Станнис?
– Это блеф.
– Сам не буду, но я вас предупредил, что может случиться – как вы понимаете, мне будет все равно, а любовь моего предшественника к человечеству вам известна. Так что, конечно, можете рискнуть, проверить, насколько мы различаемся, или нет.
– Эй-эй! – подал голос Таррант. – Собственно, он уже какое-то время пытался привлечь к себе внимание. – Тут с нами еще две девушки.
– Где? – спросила Дженна.
– Где-то на базе. Их держат в заложниках.
– Чудесные мирные переговоры!
– Посмотрите на себя, Дженна. Разве с вами по-другому можно? Тем не менее, это мирные переговоры. Не хотите послушать, о чем речь? Предпочитаете бесцельно носиться по галактике, вместо того, чтобы попытаться сделать что-то полезное? – Блэйк заинтересованно поднял руку, призывая Дженну не слишком кипятиться, но та не могла уняться сразу:
– На рудниках?
– На рудниках сойдет кто угодно. А нам нужны вы – в правительстве. Хотите что-то всерьез сделать для людей? По-настоящему?
– В правительстве?! – Дженна округлила глаза. - О, да кто вам поверит?!
– Не мне. А вам. Итак, вы готовы выслушать? Блэйк? Вы тут практически основная персона. И заметьте, у меня к вам нет никаких личных счетов. Я в курсе, что мой предшественник был несколько неуравновешен. Но у нас у всех была долгая история. Что-то должно меняться.
Блэйк тихо усмехнулся и кивнул.
– Что ж. Выслушаем.
– Хорошо. Как я отметил, это предложение уже было высказано вашим друзьям, они могут подтвердить…
– И что, вам действительно это предлагали? – спросила Дженна, когда я повторил доводы к основному предложению, которое уже было, собственно, высказано. – А Трэвис собирается стать императором?
Опять…
– Сколько можно повторять, я не Трэвис. И мы предлагаем действительно демократический вариант, который может осуществиться. И предлагаем вам самим участвовать в этом и следить за этим.
– Какой детский сад, – протянул незнакомец, прикрыв глаза ладонью. – Дмократия? Да это же ужас, что такое!..
А этот-то откуда взялся в компании Блэйка?
– Все остальное, как говорится, еще хуже, - напомнил я.
– Можете не рассказывать, – иронично хмыкнул незнакомец. – Я на этих делах собаку съел. Здоровая монархия…
– Монархии у нас не приняты.
– Вот говорю же, – незнакомец презрительно хмыкнул, – детский сад!
– Простите, кто вы? – заинтересовалась Севелан. – Блэйк, не представите ли нас?
– Это, гм…
– Ирвинг Браксиэтель, – лучась самодовольством, представился незнакомец, выручив Блэйка из сложной ситуации. – Значит, мадам президент?.. – Элегантно скользнув на встречу Севелан, он принял протянутую руку и с улыбкой поднес к губам. Я тут… проездом.
– Из какого же вы государства?
– Строго говоря, я из другой вселенной, из мира куда более цивилизованного, чем этот, – произнес этот пижон напыщенно.
– Не расскажете ли вы о нем побольше?..
Севелан погрузилась в несомненно познавательную беседу с иномирянином, пока Дженна продолжала утомительно тыкать в мою сторону бластером.
– Как ты собираешься это провернуть? Как это будет выглядеть? Ты же осужденный военный преступник.
Я уже в который раз вздохнул:
– Не я, а Трэвис!
– Свежо предание! Вы прямо сейчас захватили заложников.
– А ваши совсем недавно перестреляли потенциальных союзников. Так что если не обезопаситься, трупов будет только больше.
– Кстати! – Вила, должно быть, совсем переволновался, и демонстрировал искусственное озарение. – Я готов сотрудничать, если вы предоставите мне в пользование наших девушек – Дейну и Сулин. Полностью управляемые мутоиды, вы говорите?..
– Ах ты гнусный предатель! – возмутился Таррант. – Не обращайте на него внимания, у него от страха мозги набекрень съехали.
То, что Виле было страшно, я и сам видел, и, по крайней мере, это был тут самый миролюбивый элемент во всей компании. Какое-то желание сотрудничать у него действительно было, или, скорее, отчаянное нежелание лезть в драку, когда ее можно избежать.
– Не беспокойтесь, все это может и не понадобиться.
– Прекрасная Дженна, – раздался медоточивый голос иномирянина. Севелан куда-то исчезла. И вместе с ней Эйвон. Похоже, она перешла к стадии индивидуальных переговоров. – Скажите пожалуйста, что вы делаете сегодня вечером?
– Я занята, – буркнула Дженна. – Сегодня вечером мы с Блэйком убиваем Трэвиса.
– Свежо предание, – отозвался я. – Мало того, что его тут нет, не забывайте, чем вы рискуете, и лично, и жизнями многих людей тут, на базе.
– Зато все может решиться в один момент! – заявила Дженна, но гашетку, между тем, не нажимала.
– Кстати, куда это подевались Эйвон и Севелан? - поинтересовался Блэйк.
– Да, в самом деле, – подхватила Дженна. – Может, они как раз договариваются, как избавиться от тебя, Трэвис? Может, пойдем и послушаем?
С недвусмысленными намерениями и детской непосредственностью, она решительно двинулась к двери. За ней последовали и Блэйк и Браксиэтель.
Я ее опередил, обогнав, и закрыл собой дверь, сердито помахав солдатам, чтобы не вмешивались.
– Никуда вы не пойдете!
– Неужели? – глаза Дженны сузились. Кажется, она была готова если не стрелять, то приняться физически оттаскивать меня от двери. – Только через твой труп?
– И все ваши!
– Ну что ж… – протянул Браксиэтель, высовываясь из-за конторки консьержки. – Смотрите-ка, что я нашел! Это, кажется, оружие?
Страннейший тип, с собой не принес, а посреди чужой комнаты умудрился найти брошенное.
Дальше он повел себя совершенно неадекватно. Преспокойно навел дуло на меня и выстрелил. В то же мгновение вся троица – Браксиэтель, Дженна и Блэйк исчезли, телепортировавшись. Никто не успел никак отреагировать, разве что некоторые из солдат зажмурились, присели и заткнули уши, ожидая взрыва.
– Какого черта?! – вопросил я, когда ко мне вернулся дар речи.
– Лично я – без понятия! – категорически заявил Таррант. – Я еще такого дурдома не видел.
– Сержант?
– Э… оно было в ящике, и там мы его и оставили, только проверив, что оно не заряжено.
– Вижу, что не заряжено!.. Ладно, черт с ним, пока что, с Блэйком - кажется, у него проблемы с этим иномирянином… Таррант, как вы смотрите на существо вопроса?
– Кажется, это не самый плохой вариант, – покачал головой Таррант. – Учитывая все имеющиеся, включая Блэйка и его компанию…
Воздух в зале опять заколебался, и возникли очень недовольные Блэйк и Дженна, и хладнокровный Браксиэтель.
– Не делайте так больше! – проворчала Дженна, обращаясь к Браксиэтелю. Тот апатично пожал плечами:
– Я всего лишь хотел помочь, раз тут никому не доставало решительности… Но мое предложение в силе, знаете, мне очень нужен высококлассный пилот!
– Я подумаю, – сказала Дженна.
– Как вы так подгадали? – поинтересовался я. – Калли держала телепатический контакт, чтобы вовремя вас выдернуть?
Но как же Вила и Таррант, разве она бы оставила их тут? Хотя, разумеется, при таком раскладе она попыталась бы спасти хоть кого-то, но для этого точно надо было знать, кто что сделает в какой момент.
– О, Калли тут ни при чем, – отмахнулся Браксиэтель. Заодно хотя бы был намек на то, что Калли он знает, и видимо, она где-то с ними. – На телепорте в данный момент нахожусь я.
– Но вы здесь.
– Да, это мой робот-зонд, моя полная копия, – улыбнулся Браксиэтель. – Так что, как вы понимаете, лично я ничем не рискую. А что было с оружием? Взрыва, как я понимаю, не было, похоже, я ни в кого не попал, это странно.
– Не заряжено. Не думаете же вы, что у нас бы тут просто так валялось заряженное посреди комнаты.
Браксиэтель пожал плечами.
– Стоило попробовать.
Дверь открылась, вернулись Севелан и Эйвон. С интересом огляделись вокруг.
– Что-то произошло? – спросила Севелан.
– Ничего, – заверил я. – Вы будете здесь в ближайшие минуты?
– Пожалуй, – удивленно проговорила Севелан.
Я кивнул и выскочил за дверь. Отдернул кожух, прикрывавший внесенный на базу Орак, и вставил в него активатор.
– Орак? Объяснять долго, но думаю, ты сам способен просчитать ситуацию. Код одной из записывающих камер… Ты можешь блокировать этого робота? В качестве интересной задачи.
Не факт, что он бы откликнулся. Но у нас с Ораком никогда не было личных разногласий, а задача и правда была интересная.
– Любопытно… – вдруг проскрипел Орак. – Пожалуй… Таких еще не встречал. На некоторое время, по крайней мере.
– Отлично.
Я вернулся в зал и окинул взглядом всю компанию. Дурацкие были все же переговоры. Но робот-иномирянин, похоже, и впрямь окаменел. Остальные озадаченно переглядывались. Что ж, где тут наш самый миролюбивый элемент?
– Вила?
Вила с испугом указал пальцем на самого себя.
– На минутку. Иди сюда.
Вила встал и последовал за мной на подкашивающихся ногах. Мы с ним вышли, отошли немного, я огляделся, убедившись, что никого рядом нет, как и камер. Только из-под накинутого кожуха тихо пощелкивал любопытствующий Орак.
Я сунул руку в карман и достал телепортационный браслет.
– Держи.
– Что?..
– Если они вдруг надумают опять исчезнуть без предупреждения, можешь отправиться с ними. Мне кажется, Калли нужна твоя помощь.
– Калли?.. Помощь?.. – Вила выглядел обалдевшим.
– Да. Справишься? Конечно, не знаю, с чем справляться, но твоя помощь ей не повредит.
– А министерство финансов?.. – пролепетал Вила. Ему как раз предлагали им заняться. Кто же кроме вора лучше проследит за финансами? Разве что Эйвон.
– Все в силе, если надумаешь вернуться. Или, если ВЫ надумаете.
– О…
– Я серьезно, а теперь возвращаемся. Иди первый, я сразу за тобой.
Вила вошел в дверь, как будто не знал, сумеет ли он переступить живым через порог.
Я слегка задержался.
– Как дела? – спросил я у Орака.
– Я уже не могу его сдерживать, – проворчал тот, явно возмущенный.
– Спасибо.
Я снова извлек активационный элемент, припрятал получше, и вернулся в зал, вслед за Вилой. Тот уже сидел на своем месте, ловил ртом воздух и изумленно таращился то на меня (когда я вошел), то на что угодно – с одинаковым выражением, будто совершенно ничего и никого не узнавая.
Что поделать, мне не нравился иномирянин, я ему ни капли не доверял, и это был непросчитываемый элемент уравнения, к тому же слишком высокоразвитый, едва ли можно было им как-то управлять. На данный момент можно было разве что прикрепить к нему на хвост репей. Неизвестно как он сработает и сработает ли вообще, но такой «свободный радикал», как вор, с заданием помочь другу, это тоже «непросчитываемый элемент» – просто для равновесия. И может быть, в дальнейшем у них будет больше поводов нам доверять.
Робот недоуменно огляделся, очень по-человечески подняв брови.
– Так, а это что такое было?
– Ничего особенного. Один местный искусственный интеллект. Но похоже, вы слишком сильны для него, – добавил я удрученно.
Браксиэтель, или его робот-зонд, самодовольно и чуть пренебрежительно усмехнулся. Вот и правильно. Не слишком привлекательная для тебя добыча. Нам нужнее.
– Орак? – поднял брови Блэйк.
– Конечно.
Севелан поднялась, кивнув и улыбнувшись Тарранту – теперь вышли они вдвоем.
- А что есть Орак? - поинтересовался Браксиэтель.
- Компьютер, - ответил Блэйк. - С личностью его создателя.
- А, всего-то, - почти отмахнулся иномирянин. Корабль его, судя по всему интересовал больше, и видимо, весьма утилитарно.
Севелан и Таррант отсутствовали недолго.
– Ну так что же? – спросил я, когда они вернулись, видя, что у Браксиэтеля руки чешутся снова кого-нибудь телепортировать. – Как насчет основного предложения? Будем строить правовое государство, или как?
Блэйк прищурился.
– Я, пожалуй, намерен согласиться, – сказал он.
– Эйвон?
– Да… – он немного помедлил и глянул на дверь. – Да и Таррант тоже. Посмотрим, что вы затеяли.
– Браксиэтель?
Иномирянин фыркнул.
– Я не играю в такие игрушки, у меня полно своих дел. Что скажете, великолепная Дженна? Как вы понимаете, «Освободитель» принадлежит теперь мне!
Дженна задумчиво посмотрела на пожавшего плечами Блэйка, потом перевела взгляд на Браксиэтеля, и независимо вскинула голову.
– Пожалуй, я склонна принять ваше предложение, Ирвинг.
– А не спросите ли Калли? – поинтересовался я.
– Может, как-нибудь и спросим, – более чем равнодушно откликнулся Браксиэтель. Дженне, кажется, и вовсе не приходило в голову, что та может заинтересоваться. Я бросил многозначительный взгляд на Вилу.
– Я с ними! – поспешно, может быть, слишком поспешно сказал Вила, и мне показалось, что он более чем рад избавиться от нас. По крайней мере, он вскочил, опрокинув стул, и бросился поближе к Дженне. Что ж, у него еще будет время подумать. Блэйк передал ему свой браслет. Тот, что уже был у Вилы не имел теперь никакого значения, кроме символического, на память. Но кто знает, какая мелочь на чаше весов сыграет решающую роль.
– Что ж, – махнул рукой Браксиэтель. – Думаю, у нас еще полно дел! Тем, кто остается, счастливо оставаться!
И трое снова исчезли. Браксиэтель, Дженна, Вила.
Блэйк стоял рядом, сверля меня пристальным, чуть настороженным, заинтересованным взглядом. Он все еще был вооружен, но и он, и мы, этот момент игнорировали. Раз уж мы собирались сотрудничать, все в порядке. Вот насчет Эйвона и Тарранта еще я бы подумал, стоит ли торопиться, стресс у них был помощнее. Что ж, Блэйк, по крайней мере, оставался здесь. Знамя революции. С нами. И всем оставшимся, похоже, уже некуда было возвращаться, раз "Освободитель" занят кем-то другим.
– Ну что ж, – сказал я. – Как насчет того, чтобы привести в порядок «Скорпио»?
Эйвон и Таррант не удержались от почти незаметных улыбок. А что касается «Освободителя» – есть ведь цивилизация, которая создала его. И управление которой еще дальше от демократического, чем управление Федерации. Если принести свободу, ну или хотя бы «свободу» ее угнетенному народу… едва ли у нас будет недостаток в кораблях того же класса, что и «Освободитель».

---

Рождество по нью-галлифрейски

[Бранд]

437 слов под праздничным коллажем от Ривер

– И какую же роль я буду играть? – поинтересовался я скептически, отрываясь от составления учебного плана для старшей группы на ближайшее будущее. – Как обычно, Гринча? Зачем нам Рождество? Это же не галлифрейский праздник.
– Зато веселый, – ответила Ривер, беспечно забросившая сегодня свою лабораторию.
– Ничего себе!.. Ты когда-нибудь спрашивала Доктора, как он обычно веселится на Рождество?
– Вот посмотри на Джона Харта, – продолжала она, не слушая. – Он ходит сегодня с утра в плюшевых оленьих рогах и рассказывает детям про Рождество – они заинтересовались.
– Уволим Харта?..
– А на рогах у него развешены разноцветные шарики, и токлафаны уверяют, что это намек на них.
– Они считают, что Харт дразнится? Это он опрометчиво…
– Нет, они думают, что это весело.
– Гм… Между прочим, с чего Харт решил, что сегодня Рождество? Как он соотносит временные потоки? Мы же не на Земле, а на Антее.
– Он узнал, что сегодня очередная годовщина закладки первой удачной партии зародышей, и решил, что это повод.
– О! А это мысль!
– Вот и я так подумала. Почему бы нам не завести собственную рождественскую традицию?
– Отлично. И как же мы будем праздновать? Я как-то туго понимаю традицию бесполезных подарков. У наших детей все есть. Если что-то становится нужно, мы находим это сразу же, не дожидаясь каких-то праздников, и по-моему, это правильно!
– Конечно, дорогой…
– Хотя, конечно, можно символически украсить пальмы мишурой и токлафанами…
– Шариками, игрушками, звездочками…
– Боже, сколько бесполезной ерунды, и это же можно сделать в любой день, было бы желание…
– Но главное, – сказала Ривер, и глаза ее загадочно заблестели, – главное в празднике – не просто игры и украшения, а то, что мы можем сделать для других.
– Не понял… – пробормотал я, начиная, между тем, понимать.
– На Антее ведь есть коренное население. Маленькие дружелюбные полуразумные коалы.
– Тупиковая ветвь, которая никогда не разовьется.
– Сама по себе. Когда система замкнута. Но если дети подарят им простенькие механические игрушки, которые подстегнут их разум…
– О, прекрасная идея! Но зачем? Им и так хорошо. А потом придется мучиться, думать… Тут и о дружелюбии забудешь.
– Для волшебства, для чего-то нового, детям это будет в радость, и это куда интереснее всего, что мы можем для них придумать.
– Да, конечно, и можно поступить мифологически – доставить все подарки в одну и ту же минуту… Мы же повелители времени!
– Конечно! Прекрасная тренировка для детей!
– Отлично! Согласен! Пойдем, объявим детям, что сегодня праздник – день их пришествия во вселенную, и это праздник для всей вселенной. Начнем с малого – с одной планеты. Только надо их предупредить, чтобы не дарили дикарям зажигалки – а то лес подожгут…
Ривер расхохоталась и, не удержавшись, весело взъерошила мне волосы.
– Никогда не говори им этого, котейко! А то они это точно сделают!
Я фыркнул: они это сделают в любом случае – таков уж закон эволюции. Пора готовиться к фейерверкам!

@темы: Доктор Кто, Проект "Генезис"

---

Как освежить отношения

[Мисс Жуть]

Название: Как освежить отношения
Размер: мини, 2165 слов
Пейринг/Персонажи: Мастер / Ривер Сонг (Рани)
Категория: гет
Рейтинг: от G до PG-13
Примечание: Навеяно картинкой, которую прислал дорогой котейко, и которая теперь будет баннером-заглушкой. Осторожно, обоснуй сдох в мучениях еще до написания текста. По Новому Галлифрею, конечно.

Это решение было сложным, очень сложным. Но они приняли его, и пообещали друг другу сделать все, чтобы воплотить в жизнь. "Это не ради нас самих, это ради нашего будущего!" Они разошлись по своим ТАРДИС, и через несколько секунд обе машины времени исчезли с их обычной площадки на Базе.
Но минут через пять они вернулись.
Черное вечернее платье Ривер сзади было в пыли, а на скуле Мастера начинал наливаться синяк. Ривер обеспокоенно потянулась:
– Болит? – но в последний момент остановилась, чтобы не сделать еще больнее.
– Нет, немного. Ерунда на самом деле, – постарался улыбнуться Мастер одной половиной лица.
Ривер вздохнула, активировала вихревой манипулятор, исчезла и снова появилось буквально через несколько секунд, но уже со льдом, который можно было приложить к синяку.
– Расскажешь, откуда он? – осторожно спросила она.
– Конечно. Это все в рамках исполнения решения.
– Не поделил с кем-нибудь прекрасную даму? – вроде бы шутливо предположила Ривер.
Мастер махнул рукой.
– Я лучше по порядку. И не на проходе же.
Они переместились в их дом, в гостиную, сели в кресла по разные стороны чайного столика.
– В общем... как сказать... пойми меня правильно, как бы мне ни хотелось, как говорит эксперт, "внести нотку разнообразия в ваши отношения", когда мы разлетелись, я понял, что все-таки не хочу даже думать о других женщинах, кроме тебя. Но я почти честно хотел исполнить предписание найти себе другую партнершу на раз. Почти честно – я пошел на читерство и решил встретиться с другими версиями тебя, более ранними.
– И я тоже! – потрясенно воскликнула Ривер. – Но я ничего нового в своей биографии не помню. А ты?
– Возможно, воспоминаниям нужен толчок, чтобы они превратились из одной из возможных версий вероятности в то, что действительно было. Это как с тем поцелуем на Вэлианте – я же тоже не "помнил" до тех пор, пока это не случилось, и пока ситуация не повторилась уже после того, как была вписана в реальность.
Ривер кивнула – это объяснение было похоже на правду.
– Итак, сначала я подумал о Рани, благо я помнил несколько координат, где и когда ее можно было застать. Да, я замаскировал свое таймлордовское происхождение, чтобы у нее было меньше вопросов к незнакомой ей версии Мастера...
Ривер снова кивнула:
– Да, я тоже. Это же логично!
– Ну вот. Но ты же помнишь себя? Нет? Ты на всех людей смотрела, как на существ третьего сорта. Второго – это были те, которые могли помочь тебе в твоих опытах, будь они хотя бы его жертвами, я хотел сказать, подопытными! – мгновенно поправил себя Мастер, видя, что Ривер возмущенно набирает в грудь воздух. – Подопытными, конечно!
– Да, помню, – позволила себе успокоиться та, что раньше была Рани. – И что?
– И ничего. Ты... она была до такой степени в своих экспериментах, что меня просто не замечала. Кажется, она даже своим тетрапам уделяла больше внимания!
Ривер на миг удивленно округлила ярко накрашенные губы, сказала "О..." и закрыла лицо рукой.
– Теперь вспомнила?
– Да. Теперь да. Действительно, попадалось пару раз на глаза что-то, я еще удивлялась, что на этой планетке делает землянин, ну да мало ли зачем занесло.
– Спасибо хотя бы за "что-то", дорогая! – саркастически заметил Мастер. – Могла же и "ничем" назвать!
– Простиии!.. Ты же понимаешь, что та Рани – это совсем не я! Или хотя бы не совсем теперешняя я! – она просительно протянула ему руку. Мастер поймал ее, сжал кончики пальцев и поцеловал.
– Конечно, понимаю. Рассказывать дальше?
– А дальше еще что-то было?
– Конечно, план же еще не был исполнен!
– Ах да. И еще про синяк. Я про него не вспомнила.
– Да, про него пока не было. Дальше я решил переместиться поближе к нашему времени и попытать счастья с твоими регенерациями нового цикла. Сначала я подумал о 1969-м годе – время хиппи, занимайся любовью, а не войной – никогда мне не нравился этот лозунг, но, главное, он нравился людям того времени, я подумал, что мне будет легче. И вот я в Нью-Йорке, я вижу твою регенерацию и... тебе там сколько лет было, десять или одиннадцать?
– Десять, – сквозь смех ответила Ривер.
– Даже не одиннадцать. Так что я решил, что такое и хиппи не поймут.
– А потом? Ты был потом, уже в Лидворте?
– Да, там за тобой постоянно таскалась такая рыжая, нахальная и громкогласная...
– Эй-эй, полегче, ты сейчас говоришь о моей матери, а своей теще! – продолжая смеяться, предупредила Ривер. – А будешь плохо себя вести, я ее в гости приглашу!
– О нет, не надо тещу! – кажется, не на шутку испугался Мастер. – Я едва мог избавиться от ее общества, чтобы остаться с тобой наедине. Правда, тогда ты была брюнеткой...
– Да, и мулаткой. Не могу сказать, что мне это не нравилось! А тебе?
– Да, еще и темненькой. Не знаю, мне не до того было, потому что во время свиданий ты говорила только о Докторе!
– У вас... у нас были свидания?
– Если это можно так назвать. Те десять-пятнадцать минут, на которые опаздывала неизменно приглашаемая тобой твоя мама, в смысле рыжая, в смысле теща. Мы успевали выпить по чашечке кофе, иногда не кофе, но для тебя из всех мужчин тогда существовал только Доктор. И еще носатый, который был бойфрендом рыжей.
– Не носатый, а Рори, мой отец! – очень сурово поправила Ривер.
– Хорошо, Рори, – согласился Мастер. – В общем, я быстро понял, что это просто потеря времени.
– Да. Да, теперь я помню. Эми так надеялась, что я наконец завела себе солидного поклонника, что я с ним остепенюсь и выйду замуж...
– Ну, где-то ее надежды даже оправдались, – заметил Мастер.
– Действительно! – Ривер счастливо улыбнулась, глядя на мужа, и он тоже почувствовал, что невольно улыбается в ответ. – А синяк – надеюсь, он не от Рори?
– Нет, к истории о синяке я только подбираюсь, – вздохнул Мастер. – Это была ты времен учебы в каком-то институте, помнишь, в пятьдесят втором веке?
– Да... – задумалась Ривер, начиная усиленно копаться у себя в памяти. Институт археологии она, конечно, помнила хорошо, но Мастер? Мастер!
– Ты тогда уже могла целыми днями гулять, кутить, общаться и не вспоминать на отдыхе о Докторе, и по счастью, еще почти ничего не знала об этой моей регенерации, так что я смог почти легко влиться в компанию студентов – правда, в основном на правах богатого спонсора их кутежей. И вот не знаю, какие у вас там отношения были внутри компании, но стоило мне заикнуться о том, что я хочу тебя, как я тут же получил в челюсть! И заметим, для меня это было буквально пять минут назад!
– Прости, котейко, покажи, как там синяк? Все равно синеет. Придется от народных методов перейти к научным. Подожди минутку, я только до медпункта и обратно... – вскочила Ривер, но Мастер удержал ее:
– Сиди, не надо, давай позже. Я о себе все рассказал, теперь твоя очередь.
Ривер опять села, теперь уже в кресло сбоку от Мастера.
– Я была не столь методична, как ты, но сперва все же наведалась к твоим ранним воплощениям. Монаха помнишь? Который жил один в монастыре? Вот, думаю, идеальная ситуация, никто не помешает! Он, увидев меня на пороге, замахал на меня руками, как на... как на...
– Как на искушение, – подсказал Мастер. – Я старался оставаться в образе, а вообще, хоть и не почувствовал в тебе таймледи, подумал, что это соотечественники меня выследили.
– Смешная была регенерация, – улыбнулась Ривер. – Я не стала настаивать. Подумала было о другом монахе, уже следующего цикла, благо он оттуда недалеко был – и по времени, и по пространству, – но он жил в нормальном монастыре, в котором куча другого постороннего народа, так что не стала даже пытаться. Отправилась сразу в конец Вселенной. И ты знаешь?
– Нет. Вот совсем не помню тебя там.
– Потому что твоя зеленая и с усиками Шан- помощница -то тоже не пустила меня на порог! Профессор занят, и все тут! Он в работе, его нельзя отвлекать! Даже то, что я пообещала свою помощь в постройке ракеты, на нее не произвело ни малейшего впечатления! Должно быть, остаться рядом с тобой ей было важнее, чем жизни тысяч людей.
– Или она так верила в меня, – задумчиво произнес Мастер, вспоминая эти дни. – Все-таки приятно, когда в тебя так верят.
– Ты думаешь, я в тебя так не верю? – тихо спросила Ривер.
– Ты? Ты – даже больше, разве не так?
– Так! – подтвердила Ривер слова поцелуем в щеку. – Вот, а дальше был ты снова молодой. Хотя выглядел весьма почтенным и солидным, помнишь, такой, с мефистофельской бородкой и благородной проседью в волосах? Твое стремление выглядеть умудренным жизнью было так смешно!
– По меркам людей я и был весьма почтенный и очень солидный! – встал на защиту одной из прежних регенераций Мастер.
– Но по меркам тогдашнего, старого Галлифрея ты был почти мальчишка, эээ, – Ривер показала Мастеру язык. – Помнишь Атлантиду? Королеву Галлию?
– Помню-помню. Не самые приятные воспоминания, прямо скажем. Тебе не удастся исправить их своим присутствием?
– Не уверена. Ты тогда не заметил меня почти так же, как Рани не заметила тебя. Тебя интересовала только Галлия! Потому что она была королевой и могла помочь воплощению твоего очередного гениального плана, достать какую-то штуку, что ли. А нас, ее служанок, ты замечал не больше, чем стены.
– Ты была служанкой?
– Нет, конечно! Я была благородной дамой, чужестранкой, но все, кто не королева, автоматически считаются ее служанками, или, в лучшем случае, гостьями. В общем, я потерпела это некоторое время, после чего поймала очень занятого тебя где-то на лестнице, поцеловала в лоб и спешно "вернулась в свою провинцию", удалившись из дворца.
– У тебя очень прилипчивая помада! Я чуть не полчаса оттирал ее! А как раз в тот день мне надо было уговорить королеву отдать мне кристалл. Может, что-то все-таки осталось, поэтому Галлия была так неуступчива, а?
– Скажи спасибо, что это была не галюциногенная! А то ты не сходя с места считал бы, что кристалл у тебя в кармане!
– Это не сильно испортило бы дело, тогда все равно вмешался Доктор...
– Забудь уже об этом, – Ривер потянулась и поцеловала мужа в лоб, как тогда. На сей раз вся помада осталась при ней.
– А потом?
– Потом я сделала вывод, что выбрала неправильную стратегию поведения, слишком сильно слившись с туземцами. Так что на следующей точке я была при полном параде. Помнишь планету далеко на окраине, куда нас унесло после того, как Доктор сломал мою ТАРДИС? Ты там еще угнал ее у меня.
– Кто прошлое помянет...
– Вижу, помнишь. Песчаная пустыня, едва выживающее население в лохмотьях и обносках, и тут я при черном платье и красных туфлях!
– Ты была неподражаема, дорогая!
– Дааа? Мне так не показалось!
– Я был неправ.
– Ты уже все вспомнил?
– Ты представилась археологом, историком, изучающим Доктора.
– Да.
– Якобы на этой планете было что-то, что с ним связано.
– Да.
– А я... А что дальше?
– А ты, разумеется, решил разузнать, где и когда ты сможешь найти его в следующий раз. Видя мою заинтересованность, ты даже посадил меня на колени – вот так, помнишь? – Ривер перебралась на колени к мужу.
– Да...
– И пока ты механически гладил мне ногу...
– Я не механически, я очень осознанно!
– Сейчас, может, и осознанно, а тогда – механически. Не спорь, это у меня было пять минут назад, я все помню!
– Хорошо, дорогая.
– Так вот, только я успела тебе рассказать, что ты и сам бы без меня узнал – что Доктор скоро будет на Галлифрее, где над ним будет суд, ты вскочил, уронив меня, и умчался!
– Дорогая, ты не пострадала? Нигде не больно? – всполошился Мастер.
– Больше всего пострадала моя гордость, – сухо признала Ривер.
– Прости, – он прижал ее к себе. – Что требовать от суррогата тела? Оно не дает даже половины всех чувственных откликов, на которые способны настоящие таймлорды.
– Это да, возможности и способности у нас шире, – признала она, вдыхая его запах. Для таймлорда он раскладывался на аромат тела, нотки феромонов и еще нечто, для чего в человеческом языке нет слова, потому что у них этого и нет, что-то вроде отпечатка вкуса личности.
– И после этого...
– После этого я вернулась домой. Еще, конечно, остается тот ты, который чуть не сорвал наступление нового тысячелетия, но там тоже суррогат, да еще и управляемый змеёй. Бррр. Хотя... у тебя там не было длинного раздвоенного языка?
– Неважно, что какого размера и конфигурации, главное, как им пользоваться!
– Мммм?
Мастер постарался доказать, что один обычный язык вполне способен заменить раздвоенный.
– Да... нет, не полечу выяснять, что там у змее-тебя было змеиного... – признала Ривер.
– Ничего, кроме глаз и повадок... Как, оказывается, хорошо сидеть вот так... Когда я наконец построю дворец... настоящий дворец, не просто большой дом... я хочу, чтобы там была отдельная комната... или целый зал с большими окнами по всю стену, чтобы можно было вечерами сидеть в креслах с бутылочкой земного виски и смотреть на закат.
– Как скажешь, котейко, – сразу согласилась Ривер. – Кажется, в последнее время мы все время в работе, и совсем забыли о том, что хорошо бы проводить время только вдвоем.
– Да. И то я возвращаюсь, когда ты уже спишь, то ты...
– Я почти никогда еще в это время не сплю! Или просыпаюсь, когда ты заходишь, – возмутилась Ривер.
– Но ты же лежишь и не подаешь вида, а я думаю, что ты спишь, поэтому не бужу тебя... И с утра тоже, – удивился Мастер.
– Я думала, что ты так тихо крадешься, чтобы сразу уснуть, потому что не хочешь меня, – признала Ривер.
– Ничего подобного, и я всегда думал, что это ты меня перестала желать!
Они потрясенно посмотрели друг на друга.
– Ну, хоть какая-то польза от эксперта с его дурацкими советами появилась, – подвел резюме Мастер. – Мы сами во всем разобрались, как только представилась возможность. Кстати, тебе удобно так сидеть?
Ривер поерзала на его коленях.
– До недавного времени было удобно, а теперь стало что-то мешать... И мне кажется, я даже знаю, что именно.
– А мне кажется, что нам пора подняться в спальню! – намекнул Мастер.
– Несомненно пора! – согласилась Ривер.

@темы: Доктор Кто, Проект "Генезис"

---

Челлендж и иллюстрации

[Бранд]

Название: Первым гражданам Нью-Галлифрея
Автор: Мисс Жуть
Форма: хэнд-мейд
Рейтинг: от G до PG-13
Исходники: обложки для паспорта, контур, программа-"переводчик" на галлифрейский
Размер: 4 фото
Примечание: "Паспорт гражданина Нью-Галлифрея является основным документом, удостоверяющим личность гражданина", хотя, конечно, таких людей надо знать в лицо. Обложки паспортов Доктора, Ривер Сонг и Мастера.

Название: Новые хозяева
Автор: Птаха!!
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: Токлафаны, далеки
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: от G до PG-13
Примечание: иллюстрация к драбблу "Домик для токлафана"

Название: Рисунок юного нью-галлифрейца
Автор: Orlait
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: токлафан, корпус далека
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: от G до PG-13
Примечание: иллюстрация к драбблу "Домик для токлафана"

Название: Токлафанник
Автор: Orlait
Форма: коллаж
Пейринг/Персонажи: токлафан, корпус далека
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: от G до PG-13
Исходники: официальные арты к сериалу "Доктор Кто"
Примечание: иллюстрация к драбблу "Домик для токлафана"

Название: Игры таймлордов
Автор: Laura*La
Форма: коллаж
Пейринг/Персонажи: Мастер
Категория: джен
Жанр: иллюстрация
Исходники: промо фото, фото гугла
Рейтинг: от G до PG-13
Размер, вес: 2380 х 1177, 1,08 Мб
Иллюстрация к макси: "Миг эфемеров"

Название: Тишина
Автор: Brand Bariman
Форма: клип
Пейринг/Персонажи: Марта Джонс, Джек Харкнесс, Уилфред Мотт, Донна Ноубл, Мастер, сайлент, Рояль Судного дня
Категория: джен
Жанр: тизер
Рейтинг: от G до PG-13
Исходники: видео: фрагменты сериалов Доктор Кто (3 и 4 сезон), Торчвуд (2 и 4 сезон), видео с роялем, найденное на ютубе, музыка: Sonata Arctica - ... Of Silence
Продолжительность и вес: 0:59 секунд, 33MB
Иллюстрация к макси: "Миг эфемеров"
Примечание: Скачать можно здесь

Смотреть на Яндекс-видео

@темы: Доктор Кто, Проект "Генезис"

---

Миг эфемеров (трилогия, ч.3)

[Бранд]

Название: Миг эфемеров
Автор:  Бранд
Бета:  Мисс Жуть
Баннер:  Laura*La
Размер: макси, 15570 слов
Персонажи: Мастер, Джек Харкнесс, Марта Джонс, Уилфред Мотт, Донна Ноубл, Ривер Сонг (Рани), КЭЛ, Рояль Судного дня, сайленты, эфемеры
Категория: джен, драма
Рейтинг: от G до PG-13
Иллюстрация: коллаж "Игры таймлордов" (автор  Laura*La); клип "Тишина" (автор  Brand Bariman)
Краткое содержание: Земля переживает очередное вторжение из другого измерения.
Примечание: АУ, серия "Новый Галлифрей" (список сыгранных эпизодов).
Хронологически - после миди "Подарок для Доктора, или Эффект мотылька". Использованы мотивы 6-го сезона нового запуска сериала "Доктор Кто" и 4-го сезона сериала "Торчвуд" ("День чуда").

С благодарностью Стивену Хокингу,
Брайану Грину, Мичио Каку и Ричарду Докинзу.

«НО Я НЕ ЖИЗНЬ!»
Т.Пратчетт

Телефон зазвонил. Он звонил во Времени. Поэтому было бы бессмысленно говорить о времени, когда Уилфред Мотт в самом деле совершил звонок. Он поступил к нам тогда, когда было нужно, когда это имело смысл в относительном течении временных потоков. И не только смысл, но и некое соответствие по множеству параметров, которые представителям низших цивилизаций показались бы неясными и несущественными. Но если вспомнить, что мы в принципе существовали в различных временных потоках, то иначе просто не могло бы быть. В каком месте Вселенной произошел Большой Взрыв? Правильным ответом будет – повсюду.
Но для нас, в течение нашей недолгой по тем или иным меркам, по сравнению с математической бесконечностью, жизни, это имело смысл и свои временные координаты.
Диспетчерская на Антее уловила сигнал, передала ее в мою ТАРДИС, а моя ТАРДИС рассчитала точное время, когда этот звонок должен был услышать я.
Вам никогда не казалось, что телефон всегда звонит не вовремя?
Это потому что сотни, тысячи, биллионы причин сошлись в том, что он должен позвонить тогда, когда это становится по-настоящему важно. А по-настоящему важно с точки зрения всех этих причин не всегда совпадает с вашим ограниченным локальным взглядом на этот же самый счет. Но в данный момент… Впрочем, неважно.
Я тихо мысленно выругался, не сводя взгляда с появившегося в просторном фойе нового предмета, возникшего столь явно и бесцеремонно, знающего, что я осведомлен, что он такое, и непременно его узнаю и, так как подкрадываться было уже бесполезно, просто вытащил «телефон» из кармана и нажал на кнопку.
– Да? – на всякий случай я не представлялся и не называл по имени того, кто должен был быть на том конце провода. Вдруг, в конце концов, это был не он?
– Мастер?! – голос Уилфа звучал не на шутку встревоженно. – Это Уилфред! Уилфред Мотт.
– Да, здравствуй, Уилфред. У тебя взволнованный голос. Что-то случилось?
– Пока нет… да… Еще нет, но эта женщина из ЮНИТ!..
– Женщина из ЮНИТ?..
– Она преследует Донну. Хочет выспросить ее о чем-то, а Донне ведь нельзя вспоминать…
– Да, конечно. – Вообще-то, вспоминать ей можно, только это приведет к автоматической «преждевременной» регенерации. Не имею ничего против, но есть личности, для которых это почему-то принципиально. Ну и, разумеется, регенерации не бесконечны, чтобы ими разбрасываться. Хотя, что за жизнь без памяти о том, чего ты стоишь? – Ты сейчас дома, Уилф?
– Да.
– Один?
– Да…
– Хорошо, у меня сохранились твои пространственно-временные координаты. Буду через несколько секунд по твоему времени… Если не умру, – прибавил я на всякий случай. Мало ли что может произойти, всего не учтешь. А если все будет в порядке, пусть считает, что это была шутка. – Можешь сосчитать до пяти.
Если Уилф перезвонит снова, не дождавшись моего появления, возможно, это будет значить, что я все-таки умер.
Я нажал отбой, сунул руки в карманы вместе с универсальным переговорным устройством, удаленно соединенным с ТАРДИС, и задумчиво подошел к большому черному роялю, стоящему в углу так, будто он всегда там стоял. Идиллическая картина – открытое окно, в которое светит солнце и врывается свежий ветерок, и пахнущий старым деревом и лаком предмет… мебели. Музыкальный инструмент с клавишами и струнами, куда более близкий к струнной теории, чем хотелось бы…
– Ну? – спросил я его. – Тебе что-то понадобилось? Хочешь напугать? На что-то намекнуть?
Может быть и ничего такого. Но мы уже встречались. Это была одна из очень мощных вещей во Вселенной. Способа справиться с ней я не нашел. А вот она со мной – нашла слишком просто. Хотя… это было давно. И я надеялся, что этот предмет сказал мне правду – что отвечает тем, чем на него воздействуешь. Правда, он меня тогда не прикончил лишь потому, что отразил чужое состояние, не мое. Так кто знает, что ему вздумается отражать теперь.
Музыкальный инструмент молчал. Впрочем, и в прошлый раз ему понадобился чужой голос, чтобы поговорить. Хотя я уверен, он мог общаться телепатически. Но я был слишком закрыт. А попробовать поговорить с ним намеренно…
Я выдохнул и постарался настроиться на то, чтобы не блокировать сознание сразу же, при малейших признаках контакта. Это было, конечно, страшно, зная, на что способная эта вещь, и зная, что в моем собственном сознании все далеко не так радужно, чтобы это можно было дружелюбно отразить. Хотел бы я разозлиться, отчаянно хотел, но как раз этого делать было абсолютно нельзя.
– Ну же, я тебя слушаю. Ты ведь не просто так мне показываешься. Даже если просто явился понаблюдать. Или подействовать на нервы?
Время от времени этот аппарат появлялся где угодно, в разных уголках Вселенной. Записывал, копировал все, что воспринимал, повсюду. С тем, чтобы когда-нибудь, когда Вселенная будет гибнуть, восстановить ее – как с резервной копии. Вот только, как признался сам этот предмет, запись будет проигрываться вновь и вновь без малейшего изменения, уже неживая. И кто знает, может быть, все это происходит прямо сейчас – только проигрывается запись, снова и снова, бесконечно, пока не сломается… Я перевел дух и отступил на шаг. Появление этого «рояля» провоцировало меня на агрессию, на «сломать». А ответ будет соответствующим. Разве что… обдумать это хотя бы где-нибудь подальше отсюда. Если он не последует за мной, или если даст уйти из зоны своего непосредственного влияния.
Я подумал, что должен предупредить Ривер. Поколебался. А какие чувства это музыкальное недоразумение вызовет у нее?.. Но не предупредить было нельзя. Вздохнув, я снова воспользовался переговорным устройством, чтобы записать для нее сообщение:
«Дорогая, не знаю, зачем я это сделал, я притащил к нам старый земной рояль. Пусть пока постоит тут, потом я его уберу. Конец связи».
По крайней мере, он теперь не вызовет у нее удивления или случайных вспышек подозрительности и враждебности. И я не стал уточнять, где это «постоит тут». Потому что знал свойство этой своло… штуки перемещаться, как ей вздумается.
– Ладно, – сказал я, снова обращаясь к «роялю». – Если молчишь, надеюсь, ты не собираешься мне мешать. Просто считаешь, что у нас интересно, и это место стоит сохранить «для истории»? Ладно. Ладно… Может быть, когда я вернусь, ты уже исчезнешь. Пожалуй, должен сказать, что в каком-то смысле я такой же как ты: если ты пришел с миром, не с тем, чтобы вмешиваться, мир тебе. Не обижай никого, и я не буду думать о тебе плохого.
Хотя столь явное наблюдение нервирует. Но тут пока ничего не поделаешь. Нет, мне точно надо убраться подальше, чтобы обрести душевное равновесие… Да, как же. Пока эта штука стоит тут, на моей планете, в моем доме, и может угрожать тем, кто мне дорог, и я ничего не могу с ней поделать. Но ведь в самом деле – не могу. Лучшее, что я могу – успокоиться и не проявлять враждебности, чтобы самому не спровоцировать угрозу.
А ведь тут есть еще и Джон Харт, и токлафаны... Впрочем, я никогда не слышал о том, чтобы это существо проявляло активность до того, как я попытался воздействовать на него напрямую с целью подчинить себе. Обычно оно просто притворялось предметом мебели. И, пожалуй, поблизости не оставалось ни необходимого спецоборудования, ни вообще кого-либо, кто был бы способен в мое отсутствие попробовать загипнотизировать рояль.
Что ж.
– У меня есть дела, если не возражаешь, – заключил я и направился к ТАРДИС. Посмотрим, что так взволновало Уилфа, что он решил мне позвонить, прекрасно зная, что я хочу, чтобы Донна все вспомнила. И что для этого ей придется изменить свою природу. В прошлый раз это соображение остановило его собственное желание.
И все же не могу сказать, что по мере удаления от черного призрака-наблюдателя, мне легчало на душе...
Я добрался до ТАРДИС беспрепятственно. «Спасибо, дорогой надзиратель». И безрадостно закрыл за собой дверь. Обернулся и застыл. Этот гад был здесь! Прямо в консольной моей ТАРДИС!
– Чего ты от меня хочешь?!
Но, по крайней мере, возможно, ему и правда был нужен я, а не весь мой мир. Так и не дождавшись ответа, я выровнял дыхание, взял себя в руки и подошел к консоли. Подумав, что когда собираешься что-то разрушить, уничтожить, и что-то тебе мешает, это вполовину не так обидно, как когда тебе что-то мешает в то время, когда тебе кажется, что ты наконец делаешь что-то хорошее. Наверное, когда-то, в самом начале, поэтому я и выбрал менее огорчительный путь, не желая скатываться в окончательное бездействие. Нельзя же терять бесконечно. А если заходить с противоположной стороны, даже проигрыш оказывается чем-то вроде бессознательного «доказательства от противного» – доказательства того, что что-то в этом мире, быть может, не окончательно скверно. Внутри каждого из нас живет предатель, созданный из поступивших извне моральных клише, усвоенных еще в том возрасте, когда нет никакой возможности от них защититься – воспринять информацию критически. Для этого просто еще нет средств. Например, других клише, чтобы они могли нейтрализовать действие друг друга.
Ладно. Раз эта штука не идет на контакт, не буду обращать на нее внимания.
Через минуту я материализовался в комнате Уилфа. ТАРДИС превратилась в потертые напольные часы с боем. Я потянул носом, выходя, потом решил отрешиться от своих обонятельных рецепторов. Да, люди пахнут иначе, чем таймлорды. При резкой смене обстановки это бывает заметно.
– Пять… – машинально произнес Уилф, оборачиваясь. Он все еще сжимал в руках телефонную трубку. – Ты быстро! – он облегченно чуть было не улыбнулся. – А что значило: если не умрешь? Это была шутка?
– Лучше не думай об этом, – отмахнулся я. – Так что у вас происходит?
– Она ждет на кухне, - засуетился Уилф.
– Донна? – уточнил я.
– Нет, та женщина! Я сказал, что позвоню Донне, но позвонил тебе.
– А!.. И что, как ты думаешь, я должен с ней сделать?..
Уилф смущенно пожал плечами.
– Не знаю… Может, просто убедишь ее, что Донна им не нужна?
– «Это не та Донна, которую вы ищете!» – я шутливо повел рукой, как в популярном земном фильме этого времени, или несколько более раннего, неважно.
Уилф с готовностью улыбнулся.
– Мне бы просто спасти Донну… Они серьезно настроены…
– Они?
– Их двое. Еще здоровый такой парень, он пока остался снаружи. Не знаю точно – шофер, телохранитель, кто он там может быть… Но я его уже видел однажды! Он появился буквально из ниоткуда и… Даже не знаю, может, это как-то связано с нынешней ситуацией… – Мне бы обратить внимание на эти его торопливые путаные слова и смущение с чуть не шарканьем ножкой по полу, но я поспешил перейти к делу:
– Ладно, хорошо, попробую поговорить с твоей женщиной.
Я решительно прошел несколько шагов от комнаты по коридору, открыл дверь в кухню, тут же закрыл ее и прикрыл рот тыльной стороной ладони, прикусил ее и тихо хрюкнул.
– Что?.. – встревоженно вопросил Уилф.
– Из всех женщин на Земле… черт побери, это же Марта Джонс! – приглушенно прошептал я.
– И?.. – не понял Уилф, посмотрев на меня невинным взором.
– Да, друг мой, тебе не понять… Ну, что ж поделать! – Я снова открыл дверь. – Здравствуй, Марта Джонс!
Марта, скучающе сидевшая за столом, тут же вскочила на ноги – в полной боевой готовности, но… хоть она и потянулась за пистолетом в кобуре под пиджаком, она все же остановила свое движение. И нахмурилась, глядя исподлобья.
– Опять ты?! Здесь? – Понимание? Ложное, разумеется. Разочарование? Усталость?
– Не по своей воле, Марта. Меня позвали. – Уилф позади издал какое-то протестующее бульканье. Наверное, хотел, чтобы его не обвиняли в такой ужасной измене. Я предпочел не обращать внимания. – Может, тебя это удивит, но я не хочу никому ничего плохого. Для разнообразия. Но зачем тебе Донна? С ней все не так просто. Ей нельзя вспоминать прошлое, и это решил не я. Доктор счел, что ее жизнь слишком ценна для того, чтобы, вспомнив все, она лишилась собственной жизни.
Марта невольно опустила взгляд.
– Насколько я могу тебе верить? – Закрыта как устрица. Или нет?
– Насколько я могу судить по твоему поведению, хоть ты мне и не веришь, ты уже знаешь, что мы с Доктором не враги.
– Я этого пока не знаю, – ровно ответила Марта.
– Но ты слышала об этом.
– Мало ли, что могут говорить люди. И даже не лгать при этом. Просто не знать правды.
– Действительно. Так чего ты хочешь от Донны? Чтобы она погибла?
– Нет… Но… Нам нужен Доктор! – отчаяние было настоящим.
– Отлично. Ты знаешь о нем сейчас гораздо больше, чем Донна, которая даже понятия не имеет, что когда-то с ним встречалась. Чем она может вам помочь?
– Дело в том, что… Она и есть Доктор. Частично! Метакризис. Она знает все, что знает он. Может быть, почти все. Может спасти целую планету. Боюсь, это единственный способ до него достучаться, какой для нас сейчас возможен.
– То есть, вы уверены, что перепробовали всё и другого способа нет?
– Да, и если ты можешь с ним связаться!..
– Марта, Доктор – не панацея. Вселенная вечно живет и изменяется, а он только точка, мечущаяся по пространству-времени. Он не может быть всюду одновременно лишь потому, что он повелитель времени. Он тоже – только живое существо. Его может задержать и остановить что угодно. Он – это вы, когда вы сможете достичь той же степени развития. Но и вы не будете всесильны.
Марта уставилась на меня, затаив дыхание.
– Все это только риторика, – сказала она, переведя дух. – Но то, что происходит сейчас, это ужасно! Он очень нам нужен.
– Извини, Марта. Так каждый может сказать, что он должен жить вечно, но каждый из нас когда-нибудь умрет. Даже я это знаю.
– Но всегда отрицаешь! Для себя!
– Пока могу это отрицать. До тех самых пор, пока могу.
– Значит, можем отрицать и мы!
– Подвергая опасности чужую жизнь, без надежды на то, что это действительно поможет?
– Нет. Не подвергая… Именно сейчас – нет.
– Почему ты так в этом уверена? – удивился я.
– Потому что сейчас на Земле не умирает никто. Именно в этом проблема.
– Момент… В чем именно у вас проблема? – переспросил я недоверчиво.
– На. Земле. Никто. Не. Умирает. – Раздельно произнесла Марта. – Теперь ты доволен? Теперь понимаешь, почему, может быть, Донна наша единственная надежда? Потому что мы никак не можем вызвать Доктора! И она не умрет!
– Сейчас не умрет… – вмешался тихим голосом Уилф. – Но когда все закончится – а это ведь закончится!.. Не может быть, чтобы не закончилось!..
– О… Похоже, у вас тут чертовски интересно… – Я придвинул ближайшую табуретку и уселся за стол. – Давайте подробнее. Что тут у вас происходит?
– Ты можешь связаться с Доктором?
– Если ты думаешь, что от этого будет какой-то толк…
– Мастер! У меня нет настроения шутить. И даже если ты постараешься, ты едва ли сможешь меня убить!
Я поднял брови.
– Вот как. – Кстати, это объясняло и ее остановку при том, когда она потянулась к оружию. Просто вспомнила, что это бесполезно? – Ладно. Попробуем. – Я демонстративно вытащил телефон и включил нужный канал связи с ТАРДИС Доктора.
Прошла минута. Другая. Я положил «телефон» на стол, не выключая.
– Понятия не имею, когда он ответит, если сочтет нужным ответить. Но по-моему…
Я снова схватил аппарат, ввел еще один контакт. Минута, другая…
Общий тест: куда идет сигнал?
Ответ – бесконечность. Рассеяние.
– Проклятье!
– Что? Хочешь сделать вид, что не можешь связаться?
Я поднялся, наклонился над столом и свирепо ткнул пальцем рядом с лежащим универсальным приемником.
– Если хочешь, жди здесь! А мне нужно кое-что проверить.
– Эй! – крикнула Марта вслед. – Это что, бомба?..
Я не обернулся и не замедлил шаг. Хлопнул дверью так, что зазвенело стекло. Нет, не рассыпалось. И ладно. Вбежал в ТАРДИС, включил сканирование континуума.
Тишина. Полная блокада. Академического интереса ради попереключал рычаги, попробовал несколько лазеек, припасенных для особых случаев. Ти-ши-на.
Я в ярости повернулся к мирно стоящему в консольной «роялю».
– Твоя работа? Запереть меня на этой планете, среди врагов, которые еще и стали бессмертными? Ты серьезно?
Рояль безмолвствовал.
– А если я отсюда не выйду? – Тогда, теоретически, он сам может перенести сюда что угодно, или меня отсюда, или… он мог даже угнать ТАРДИС. Но пока этого не сделал. Что, если в самом деле наблюдает? В частности, за странной ситуацией. Которая сама по себе для него лакомый кусочек. Лучше будет пока считать так.
Когда я вернулся на кухню, Марта была уже не одна, и даже не вдвоем с Уилфредом. Там появился третий человек. Который прежде, по словам Уилфреда, осматривал улицу.
– А. Харкнесс, – кивнул я без удивления. – Какой чудесный день, не правда ли?
Капитан Джек посмотрел на меня своим обычным героически-насупленным взглядом и промолчал. Но отвлекся при этом, чтобы нервно переглянуться с Мартой. Слегка, искоса, почти неуловимо. Марта выступила чуть вперед, будто бессознательно. Она что, пыталась его от меня защитить? Бессмертного? Пусть я недавно что-то слышал о том, что на Земле теперь не умирают, в этом было нечто странное.
– У тебя ничего не получилось? – спросила Марта.
Я показал на коммуникатор:
– А тут был хоть какой-то сигнал?
Марта покачала головой. Уилф, будто только что разбуженный сыч, всполошенно оглядывался из стороны в сторону.
– Что это значит? – настаивала Марта.
– Это значит, что не только вы не можете позвать Доктора. Я тоже не могу. Вообще никого. Даже не могу выбраться с этой планеты.
– Ага. Так ты уже пытался сбежать? – наконец заговорил Джек.
Я слегка прищурился, глянув на него, и решил оставить вопрос без ответа.
– Эта планета блокирована. Не знаю кем, пока не знаю, как. Отсюда невозможно полноценно попасть в вортекс, только скользить по краешку, оставаясь в локальном пространстве планеты, невозможно попасть куда-либо вне ее пределов, невозможно с кем-либо связаться. Может быть, есть какие-то обходные пути, но их нужно искать. Основные, универсальные – перекрыты.
– Так я тебе и поверил, – сквозь зубы произнес Харкнесс. – Мы тут по уши в дерьме, и вдруг появляешься ты и рассказываешь, что у нас нет ни шанса связаться с Доктором или кем-то еще. Совпадение? А ты как сюда попал?!..
– Я позвал! – отважно проблеял Уилф. – Если надо кого-то обвинять, вините меня!
– Спасибо, Уилфред. Последнее, что я стал бы делать, если бы все это затеял, это разговаривал бы с тобой, Харкнесс.
– Так что насчет Донны? – умоляюще спросил Уилф. – Может быть, она больше не нужна? Пусть не Доктор, но тут уже есть один повелитель времени.
Марта и Джек еще раз потрясенно переглянулись.
– Давайте хотя бы разберемся, – предложил я, снова садясь за стол. – Что у вас происходит и как давно? Какие есть догадки? Может быть, оценим уровень опасности для Донны. Кто знает, может, ей и правда уже можно вспоминать.
Уилф издал тихий протестующий звук, но только звук – ни единого внятного слова.
– Ты ведь сам хотел, чтобы она все вспомнила. Если мы разберемся в природе происходящего, возможно, к тому моменту, как пройдет аномальный период, замкнется некий временной цикл, и она вернется к своему прежнему состоянию.
– То есть, опять все забудет?
Я кивнул.
– Либо – Доктор ведь блокировал ее разум – это смогу сделать и я, когда потребуется. А если на Земле сейчас никто не умирает, возможно, это шанс выслушать ее собственное мнение на этот самый счет, предоставить ей выбор.
– Ну, хотя бы так… – Уилф смущенно зашаркал под столом и закивал, внутренне явно оживляясь. Да, ему понравилась эта мысль.
– Есть одна загвоздка, – вставил Харкнесс.
– Джек! – предостерегающе окликнула Марта.
Джек пожал плечами.
– Просто начистоту. Чтобы все не выглядело так гладко. Нам, может быть, очень нужна Донна. И она была нужна нам как последняя надежда. Но нет полной уверенности в том, что она не умрет. Насколько я понимаю, ее ДНК претерпела изменения.
– Да, верно.
– Как и моя. Так вот, в данный момент, я единственный известный мне человек на Земле, который может умереть.
– Прости, что?
Харкнесс смотрел на меня с вызовом. Несомненно, скрывающим растерянность. Что ж, похоже, это и впрямь может оказаться не проделками моего старого струнно-клавишного друга.
– Я могу умереть. Тебя это радует?
Я не удержался от усмешки:
– По крайней мере, это звучит забавно!
– Может быть, так же забавно, как то, что раз ты не человек, то на тебя всеобщее бессмертие не распространяется тоже.
– Тогда пока мне хватит моего.
– Если только то, что происходит, не отразится непредсказуемым образом и на твоей природе. – Джек поднял руки, полунасмешливо, полусердито. – Это не угроза, это честное предупреждение, никто из нас не может полагаться с полной уверенностью на то, что нам привычно.
– Это верно. – Я кивнул. – Спасибо за предупреждение, буду осторожен.
Джек насупился, кажется, сожалея, что это все-таки была не угроза.
В прихожей хлопнула дверь.
– Дедушка!.. – донеслось оттуда же, с порога. Стеклянная створка кухни задребезжала.
– Это Донна! – заволновался Уилф. Да и мы все вскочили. Нас сразу оказалось как-то много для маленького пространства кухни. – Так можно ей видеть вас или нет?..
– Скрываться поздно! – решил я. – Ничего, если что – я страхую. А если совсем что… жизнь продолжается, Уилфред, так или иначе! – Уилфед трагически всплеснул руками. – Осторожно, – предупредил я. – Может сработать встроенный предохранитель!
– Какой еще предохранитель? – прошипела Марта. Остальные высказали приглушенные вариации на тему вопроса, но только Марте удалось произнести фразу целиком.
– В Донне, поставленный Доктором. Если «ключ» к ее сознанию подходит неверно, волна высвобождающейся энергии перенаправляется наружу. Ничего страшного – подумаешь, впечатает нас немного в стены, выбьет окна, скорее всего, даже Харкнесс не умрет!..
Дверь кухни распахнулась.
– Дедушка! – возмущенно повторила Донна так, что нас чуть не впечатало в стены одной только звуковой волной. В обеих руках Донна держала огромные бумажные пакеты, нагруженные продуктами. Харкнесс, замешкавшись на долю секунды, по-кошачьи плавно отважно скользнул вперед, забрал пакеты и заботливо поставил их в угол. Хозяйственный субъект. – Ты не говорил, что будут гости. Кто это?.. – Донна застыла, оглядываясь. Едва ли сама понимая, почему застыла. Почему не отреагировала, когда у нее забрали пакеты. Почему реальность вдруг будто превратилась в густой клей, в котором так трудно пошевелиться – я частично настроился на ее сознание, как и обещал, страхуя. Очень осторожно исследуя начинающийся бурный процесс – как можно его смягчить, сдержать регенерацию или предохранительный всплеск энергии.
Разумеется, застыла она не из-за моего телепатического вмешательства, я только испытывал часть ее ощущений, состояния. И вот в этот момент я почувствовал нечто иное на этой волне, кого-то третьего, или что-то третье. Чье-то присутствие – помимо миллиардов человеческих разумов и естественных полей планеты. То, что могло быть чем-то аномальным, или могло быть всего лишь наблюдателем, как то, что я доставил с собой в ТАРДИС. «Хочешь поговорить?» Это нечто затаилось и словно отступило, хотя не исчезло полностью. За ним проступило что-то еще, другое, может быть, много других. Не уловить, что именно. Но в том, что с Землей что-то не в порядке, не было уже ничего нового.
– Донна! Родная!.. – Уилф смятенно сложил на груди сухощавые лапки.
Не то чтобы именно под этот призыв, но я сосредоточился на Донне. Потому что она в этот момент сфокусировала взгляд на мне.
– Я видела тебя!.. Я тебя помню! – И вскинула руки к голове, сжав ладонями виски.
– Мастер, ты обещал спасти ее! – продолжал беспомощно блеять Уилфред, страдая от того, что его внучке, по-видимому, больно. Вот уж нет, совсем спасти не обещал… тут уж как выйдет.
– Если не спасет, я его убью, – мрачно пообещал где-то на заднем плане Харкнесс. Вот уж тоже мне, гарантия… – И не один раз. – Ладно, спишем на его пошаливающие нервы и стремление помочь Уилфу хоть чем-то, когда не может помочь ничем.
Я почувствовал, как от Донны покатилась волна жара, невольно поднял руку, пытаясь перехватить ее, ослабить, разделить на двоих. Нас обоих окутало золотистое сияние. Бесконечность крошечных золотистых вихрей, галактик, вибрирующих струн. Мягко! На удивление мягко в этот раз. Сияние ослабло, растворилось совсем. Ничего не случилось. Только Донна смотрела на нас уже совсем другими глазами. И, покачнувшись, схватилась за дверной косяк.
Уилфред и Марта дружно подхватили ее и усадили на стул.
– С возвращением, Донна! – приветствовал я.
– Я тебя видела! – повторила она. – Что ты тут делаешь? Что происходит? Где Доктор?
Уилфред шумно вздохнул.
– Доктор Джонс, пожалуйста… вы не проверите? – жалобно попросил он. Руки у старика дрожали.
Марта кивнула, вытащила откуда-то стетоскоп – всегда носит его за пазухой? – сунула кончики в уши и прижала тарелочку к груди Донны – справа. Потом слева.
– Одно сердце! – воскликнула она. Кажется, радостно.
– Уф! – сказал Уилф.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Донну Джек.
– Странно… – Донна неуверенно покрутила головой.
– Болит голова? – быстро спросила Марта.
– Доктор! – повторила Донна. – Что с ним?
– Надеемся, что все в порядке. По крайней мере, было в порядке, когда мы виделись с ним в последний раз, – уточнил я.
– А он все еще с вами? – вполголоса поинтересовался Джек.
– Нет. Он сам по себе.
– Это хорошо, – почему-то одобрил Джек.
– Но то и дело мы пересекаемся.
– В каком смысле? Пытаетесь друг друга убить?
– Ты стал более нервным с нашей последней встречи. В этом мире туго с однозначностью, Джек.
– Так да или нет?
– Хочешь нервничать? Тогда понервничай еще.
Он попытался схватить меня за руку. Но я оказался быстрее и сжал его запястье первым. Джек явно удивился. Как и тому, что ему совсем непросто освободиться. Не то чтобы мы вздумали бороться всерьез, но само неожиданное затруднение привело его в минутное замешательство.
– Видишь ли, Джек, раньше ты мог выдернуть цепь из стены не потому, что невероятно силен по человеческим меркам, хотя это тоже. А потому что ты был бессмертным – твои клетки быстро восстанавливались, мало разрушались, почти сразу становились как новенькие, почти не уставали, не повреждались. Теперь все иначе. Повелители времени сильнее людей, особенно смертных. Но я не собираюсь этим пользоваться. – Я отпустил его руку. – Либо мы помогаем друг другу и выпутываемся из этой ситуации, либо нет. Ты в самом деле хочешь, чтобы я был врагом?
Джек задумчиво отступил, разглядывая собственное запястье.
– «Бог на небесах», а я рядом. Но хорошая новость – то, что происходит сейчас на Земле, затеял не я. И я очень заинтересован в том, чтобы убрать все блоки и убраться отсюда самому, скорее всего это будет означать возвращение обычного порядка вещей. Хотя есть, конечно, и плохая новость – я пока так же не знаю, что происходит, как и вы. Итак, земляне не умирают, а ты смертен. Как это выглядит? Как полная инверсия? Они стали такими же, каким был ты?
– Нет.
Я приподнял бровь.
– Чем скорее и лучше вы мне все объясните, тем быстрее мы что-нибудь предпримем.
– А Донна? – вмешался Уилфред. – Когда вы что-нибудь предпримете…
– Дедушка, – перебила Донна уже окрепшим, куда более уверенным голосом, чем раньше, хотя речь ее все еще казалась замедленной. – Ты отлично знаешь, что будет со мной потом, но как же я рада, что все помню и могу теперь чем-то помочь, а не просто беспомощно наблюдать!
Губы Уилфреда задрожали. Он всхлипнул, но одновременно попытался улыбнуться.
– Ты рада? Правда?..
Донна решительно кивнула, тряхнув медно-рыжими тяжелыми прядями.
– Конечно. Вам стоило разбудить меня гораздо раньше! – Она упрямо сжала губы и нахмурилась. – А Доктору не стоило отнимать у меня память. Что значила одна жизнь по сравненью с возможностью помочь кому-то?
Я деликатно кашлянул.
– Никогда не угадаешь, Донна. Если бы он не запечатал твою память, скорее всего, тебя бы сейчас не было на Земле.
– Очень многое могло случиться, – задумчиво ответила Донна. – Раз все просто было бы иначе.
– Тут не поспоришь.
– Но. – Донна подняла палец и потыкала им воздух передо мной. – Ты… я знаю, что знаю тебя. Часть памяти Доктора теперь моя. Почему ты здесь? Почему вы все здесь? Вы точно знаете что-то, чего не знаю я. Но я должна задать вопрос: то, что происходит – в этом есть твоя вина?
– Понятия не имею, – ответил я.
Донна все так же задумчиво кивнула.
– Это честно.
– Погоди. И это все? – спросил Харкнесс. – Ты ему веришь? Я не к тому, что непременно не должна, но почему так просто?..
– Телепатический контакт, – объяснил я вместо Донны. – Естественно, мы не обменивались мыслями, но пытаться помочь так, чтобы это было незаметно – очень сложно. – Донна только тихо улыбнулась. Ей все еще было не по себе. И сильно не по себе. – Но боюсь, есть плохая новость. Она не умрет, пока. Но голова у нее раскалывается. Может быть, это связано и с несколько другой теперь биологией…
– Все в порядке… – проговорила Донна.
– Дело не в этом… – одновременно с ней вздохнул Джек. – Мы не договорили. Они не такие, как я раньше. Они не восстанавливаются. Если снести человеку голову, он не умрет, но голова не прирастет обратно. Если он сгорит наполовину – он тоже не умрет, но и раны его не заживут. Это не полная инверсия. Это… черт знает что. Худший вид бессмертия, который можно придумать.
– Ты прав. Звучит не очень приятно…
– А Доктор… – снова завела Донна.
– С ним невозможно связаться с Земли. Вообще ни с кем в данный момент. Я пробовал. Каким образом Уилфред умудрился связаться со мной, представления не имею. Счастливое стечение обстоятельств, только что закрывшиеся последние окна, рикошетный сигнал. Прибыть сюда я смог без проблем, но пока это оказалось путешествием в один конец. Я был бы совсем не против того, чтобы здесь вместо меня оказался Доктор, и оставаться в счастливом неведении насчет всего, что тут происходит, пока все не закончится, но его здесь нет, судя по всему. – Я нетерпеливо побарабанил по столу пальцами. – Так что? Какие есть предварительные мысли, предположения, улики, интересные факты? С чего начнем? Может, попробуем общее сканирование планеты? Из ТАРДИС?
– У тебя есть работающая ТАРДИС? – встрепенулась Донна. – Докторская?..
Я слегка скрипнул зубами и улыбнулся.
– Нет, Донна. Много воды утекло. Моя собственная. У нее даже исправно функционирует хамелеонный режим.
– Ну, хамелеонный режим – это пустяки и излишество, – отмахнулась Донна. Похоже, она приходила в себя и крепла на глазах. Она звонко хлопнула ладонью по столу и решительно поднялась, сурово сдвинув медно-рыжие брови. – Чего же мы ждем! Пойдемте и отсканируем!..
– Стоп!.. – только и сказал я.
Харкнесс предупреждающе поднял палец:
– Насколько я помню – внутри ТАРДИС не совсем то же пространство-время, что снаружи! – заметил он.
– И что? – осведомилась Донна.
– По мне, так ничего, – заверил я. – Мне ты подойдешь и регенерировавшая, а вот остальным – не знаю.
Донна недоуменно моргнула.
– Что значит – тебе подойду?..
– Он собирает выживших повелителей времени, – вставил наконец Уилфред, ободренный сразу двумя причинами: тем, что Донна может вот-вот регенерировать, и тем, что мы это вовремя вспомнили и, видимо, хотим предупредить ее об опасности.
– Коллекционирует, что ли?..
– Да нет… цивилизацию восстанавливает…
Глаза Донны широко распахнулись:
– Какой ужас! – воскликнула она, возмущенно всплеснув руками.
– Ну да, конечно, только Доктор у нас умеет спасать мир! – недовольно огрызнулся я.
– Спасать – это одно! А провоцировать новый виток!..
– Перестань, пожалуйста! Ты только-только все вспомнила! И то, далеко не все! Это долгая история, и могу тебе сказать, что Доктор в курсе всего.
– И он в этом участвует?
– Не совсем…
– Кажется, я понимаю, почему! Итак, ты вызвался мне помочь, чтобы заполучить в свою коллекцию побольше генетического материала, я все правильно понимаю?
– Нет. Мне нужен антидепрессант для Доктора.
– Какой антидепрессант?..
– Ты. Или кто угодно, кто сумеет его расшевелить. Он что-то сам не свой с тех пор, как мы немного раскололи Вселенную.
– Раскололи Вселенную?!..
– Так получилось – вышло две равноценных крупных ветви развития. Собственно говоря, отчасти так вышло потому, что он остался в живых. А в другой версии нашей Вселенной погиб, регенерировал, мы даже общались с его новой регенерацией.
– И я общался! – прибавил Харкнесс. – Мы эту новую регенерацию даже спасали!
Донна присвистнула.
– А я уж решила, что тебе заложница нужна! – тон ее все еще оставался подозрительным.
– Может, и нужна, – пожал плечами Харкнесс. – Понятия не имею. Я вернулся на Землю, когда понял, что нужен тут, но когда я их оставлял, там была шизофреническая команда: Доктор – наш Доктор, одна из его прежних версий – совершенно отмороженная, между нами: будущий Доктор к тому времени отправился в свою Вселенную через аномальный раскол; Мастер, Ривер Сонг…
– Ривер Сонг? – Донна резко обернулась ко мне, потом снова к Джеку. – Она ведь погибла в Великой Библиотеке!..
– Я ее оттуда вытащил! – быстро ответил я, упреждая вопросы, как это Доктор придумал, как ее спасти.
– Вот как!
– И КЭЛ тоже.
– Вот как!.. – повторила Донна. – То есть, Библиотека больше не функционирует?
– Это раньше она не функционировала, населенная Вашта Нерада, не очень-то смыслящими в литературе. Теперь – отлично функционирует, все на автоматике.
– А Доктора, если что, вытащил я, – скромно заметил Харкнесс. Уилф радостно закивал:
– Понимаешь, Донна, там были всякие жуткие пророчества, Доктор все время повторял, что должен умереть, но он не умер.
– И это, по-вашему, раскололо Вселенную?..
– Всё вместе, конечно. Но это в самом деле долгая история! Мы все живем в мультивселенной, и если у тебя память повелительницы времени, Донна, ты знаешь, что это нормально! Более или менее. Давайте не будем скандалить.
– Интересно, что же происходит на Земле в той, другой Вселенной, – довольно странным голосом проронил Харкнесс. И взгляд у него тоже был очень-очень странный.
– Мы не можем отвечать за все вселенные подряд… – И тут я понял, о чем он. – Погоди, тут что-то изменилось, так?
Харкнесс кивнул после паузы, как будто это далось ему с огромным трудом, а в горле застрял комок.
– Я хотел вернуться… домой. Решил, что, что бы ни случилось, не вправе их бросать… Но получается, что бросил…
Я вежливо приподнял бровь:
– Ты называешь Землю своим домом? – И, прикинув кое-что в уме, учитывая обстоятельства, при которых он исчез, покачал головой. – Совсем необязательно. Во-первых, ты явился спасти Доктора по призыву, который мог бы считаться парадоксом…
– А мог бы и нет? – с сомнением спросила Марта. – Чем бы он еще мог быть?..
– «Парадоксальные» петли вполне нормальны для ткани континуума. В норме он не может существовать без их поддержки и наоборот. То, что кажется ненормальным, может быть очень даже нормальным, и наоборот. Это как свернутые измерения, до которых вы пока еще не дошли, чтобы засечь их, но уже догадываетесь, что они существуют. Для меня это норма, но чтобы вам что-то объяснить, лучше всего применить слово «парадокс», так как это вне ваших представлений о нормальном течении времени, которое совсем не течение, а… в общем, неважно, это бесполезно, хотя, если представить очень бурную реку с бесконечностью бурунов, водопадов, ледников, множеством параллельных русл самой различной извилистости, различных брызг, самой окружающей влажности и так далее, это хотя бы создаст подобие настроения. Так вот. Учитывая, что мы знаем, что есть другая Вселенная, где Доктора не спасали, знаем, что она успешно существует и, думаю, что, так как это в другой Вселенной, не будет «спойлером» то, что я знаю, что Джек Харкнесс там тоже существует. Ты вернулся домой. Только в разных вселенных по-разному. Собственно, ты изначально есть во множестве вселенных.
– О!.. – Харкнесс шумно выдохнул, чуть порозовел, а потом, похоже, пуще прежнего запечалился. – Значит, я там точно есть…
– Печальные воспоминания?
Он ответил почти свирепым взглядом.
– Да! – бросил он отрывисто. – И не то чтобы я был против, чтобы не случалось того, что я помню. Некоторые, дорогие мне люди, все еще живы. Здесь. Но значит, если здесь этого не было, то там – все же было.
– Или нет. Все в динамике. Везде и повсюду. А где-то происходит абсолютно все, что только можно себе представить, но разве это повод не делать все, что в наших силах, чтобы исправить то, что мы считаем неправильным. И надеяться на то, что однажды даже наши прошлые ошибки будут исправлены.
– Или – что ничего не стоят все наши прежние удачи!
Я пожал плечами:
– Палка о двух концах, Джек. Но не будем о грустном, а будем – о другом грустном. Кто идет со мной в ТАРДИС? Джек, Марта? Вы хотя бы отчасти что-то понимаете и, как я понимаю, намного лучше других людей на Земле можете объяснить текущую ситуацию, если мне понадобятся подробности на месте.
– Послушай, не-марсианин, – душевно проворчала Донна. – А ты понимаешь, что если мы все исправим, то все равно выйдет так, будто я зашла в ТАРДИС прямо сейчас. Какой смысл тянуть?
Уилф издал жалобный кудахчущий звук:
– Донна!..
– Смысл простой. Посмотри на своего дедушку. Вспомни Доктора. Для некоторых людей и «марсиан» ценна твоя человеческая жизнь. Твоя настоящая личность, которую им хочется сохранить как можно более долго. Впрочем, если ты настолько стремишься в бой, что готова всем пожертвовать, у меня есть для тебя одно предложение, которое, возможно, покажется всем компромиссным, особенно тебе. Что хорошо в данный момент – теперь ты сама можешь говорить за себя, а не остается лишь догадываться, чего бы ты хотела на самом деле, и что для тебя лучше, в обход твоему собственному незнанию своего положения.
– Где твоя ТАРДИС?!
– В комнате твоего дедушки. Выглядит как напольные часы.
Донна вскочила и бросилась вон из кухни. Мы все, в различной степени всполошенности, гурьбой кинулись за ней.
– Донна, Донна!.. Не горячись, девочка моя!.. – взывал откуда-то сзади Уилф.
Я душил невольно рвущиеся смешки. Все равно, при всем своем энтузиазме, она бы в нее не вошла. Я готовился радостно сказать: «Заперто!» у самых дверей, но Донна резко затормозила прямо у меня перед носом, а Харкнесс врезался мне в спину локтем.
– Надо же! И правда – напольные часы! – воскликнула Донна.
– «Вортекс и маятник»! – объявил я иронично-пафосно. – Просто побудь здесь. В конце концов, ты же знаешь, регенерация не всегда проходит гладко, а что нам сейчас совсем некстати, так это совершенно беспомощная таймледи, возможно, в коме, требующая ухода, тогда как у нас тут планета в опасности. Хорошо?
Донна вняла этим доводам и кивнула.
– Ну хорошо, только сообщайте мне обо всем!
– Разумеется, мы надеемся на твою помощь.

Когда мы вошли в ТАРДИС, Марта шумно выдохнула у меня за спиной и заметила с нервным смешком:
– Я ожидала, что она окажется красной внутри!..
– Не всем мечтам суждено сбыться.
– Бронзовая – тоже ничего, – когда как, бывает и серебристой под настроение, – вот только… тут еще и рояль?!..
– А что такого? Рояль в ТАРДИС – обычное дело.
– Сюда бы больше вписался орган. Стимпанковский.
– Спасибо, Марта, я об этом подумаю. А теперь запустим сканеры… Ну, что тут у нас происходит с пациенткой?..
Пациентка на сканерах выглядела неважно. Скрученной в плоскую изогнутую восьмерку – в одном из ракурсов, в других – напоминала лопасти гребного винта парохода или нож для мясорубки.
– Что это? – с искренним любопытством спросила Марта.
– Земля.
– Что-то непохоже, – заметила она с сомнением.
– Забываешь, что измерений в пространстве больше трех, Марта? Но все равно она здорово не в порядке – вот этих скручиваний и деформаций тут быть не должно.
– Не понимаю, в реальности все кажется нормальным, ну, кроме бессмертия.
– О, кстати о бессмертии! Харкнесс! – Я быстро повернулся к нему и выпустил ему в кисть, которой он опирался на консоль, тонкий луч из лазерной отвертки.
– Черт!.. Зараза!.. – Джек отдернул руку и затряс ею в воздухе.
– Спокойно! – Я на всякий случай отскочил подальше. – Там был режим не больше, чем на укол булавки!
– Нихрена себе булавка…
– Посмотри на свою руку.
Джек опустил руку и посмотрел на нее.
– О! – промолвил он, и я был уверен, что это прозвучало с радостью. Бессмертие все же очень удобная штука, как ни крути.
– Да, Донну сюда пока лучше не пускать, - заключил я.
– Мог бы предупредить!
– Да зачем тебя лишний раз напрягать? А теперь все ясно.
– Ясно что?
– Что все зависит от состояния нашей пациентки. В ином, здоровом, континууме с тобой все в порядке. Впрочем, особенно не радуйся, понемногу даже ТАРДИС подпадет под влияние окружающей аномалии. Но нескоро, едва ли когда-нибудь окончательно, и тому подобное. И все же лучше разобраться со всем поскорее. Когда именно все началось?
Джек и Марта начали спорить о точных цифрах, которыми располагали Торчвуд и ЮНИТ, я завел их в программу, установил пределы аномалии, и они мне очень не понравились.
– К сожалению, выглядит все так, дорогие друзья, как будто в данный момент мы с вами находимся не совсем в своей Вселенной.
– Не в своей? – переспросила Марта. – Это как?..
– Не совсем? – уточнил Джек. – А это-то как?..
– Это как накладка одной вселенной на другую. Частичная когерентность с чужеродным континуумом, и как следствие – частичная потеря когерентности со своим собственным. Вообще-то, это очень нехорошо…
– Но как? – повторила Марта.
– Если хотите знать, на что это больше всего похоже, то это отклонение в гравитации. Вот взгляните – тут и тут своеобразные полюса аномальной гравитации.
– Никогда про такое раньше не слышал, – твердо заявил Джек, с сомнением глядя на экран. – Что еще за полюса?
– Своеобразные магнитные полюса. А вернее, точки проникновения чужеродной гравитации. Гравитация, это, знаете ли, то, что может пересекать границы вселенных, хотя на это не способны даже фотоны. В данном случае это точки фиксации. Такой космический вертел. Кто-то приколол Землю, как бабочку булавкой, к другому континууму. Она отчасти все еще там, где должна быть, она на месте, но от прочего континуума ее отрезают искажения пространства-времени. Естественно, что мы ни с кем не можем связаться.
– В нашей Вселенной, – сказала Марта. – А в этой… другой?
– В другой тоже. Мы в точке пересечения вселенных, которая в данный момент является нейтральной зоной, не принадлежит ни одному континууму, ни другому, и в то же время – и тому, и другому.
– И что мы на этом вертеле? Поджариваемся? – поинтересовался Джек. – Что это за «небесная ось»? Что она делает и зачем? Похищение Земли? Это как когда-то далеки?..
– Можно предположить, что это временное место встречи, пока не будет что-то сделано, например, пока Земля не будет преобразована во что-то приемлемое для обитания жителями другой вселенной. Вот то, что с вами происходит – бессмертие. Не исключено, что оно придумано вовсе не ради вас. А скажем, для того, чтобы ваши тела послужили лучшими приёмниками для переселения в них других существ. Побочные для вас эффекты, возможно, для них будут вовсе не такими неприятными. Отличная же идея!..
– Да, насколько я знаю, ты у нас специалист по захвату чужих тел…
Я равнодушно пожал плечами:
– Вопрос выживания. Природе все равно. Выживает тот, кто выживает. – Я припомнил текущую ситуацию, в которой находилось человечество, и прибавил: – Иногда выжившему это нравится, иногда нет, а жизнь просто продолжается… Что ж, пока данные обрабатываются, могу только сказать, что это забавно похоже на… – На консоли замигал индикатор распознавания. – Нет! – Это было абсурдно, я отмахнулся и покачал головой. – Да ладно!.. Вот ты где!.. Не так давно виделись.
– Ты о чем это? – встрепенулся Джек.
– «Место встречи»! – представил я, ткнув пальцем в экран.
– Какой встречи?..
– На самом деле, это название планеты. В переводе с шумерского. У вас о ней ходят легенды. Вы зовете ее Нибиру. Не так давно мы уже столкнулись с их попыткой вторжения. Правда, это была совсем другая попытка вторжения, из другого измерения, не совпадающего даже с этим – другая вероятность, другая версия Нибиру, но все-таки это снова Нибиру. Очень упрямая планетка.
– На Новый Галлифрей?
– На Землю.
Джек посмотрел на меня круглыми глазами.
– Не смотри на меня так. Да, иногда мы тоже спасаем Землю. Потому что это было вторжение не просто на Землю, а в эту Вселенную – из другой вселенной. Нарушились бы причинно-следственные связи…
– И в итоге, это отразилось бы на твоем Новом Галлифрее, – понимающе кивнул Джек. – Все ясно!
– Ну что ж, по крайней мере, теперь мы знаем, кто наш враг, и думаю, я знаю, как это все остановить. – Я отключил сканеры одним щелчком.
– Эй, – изумленно позвал Джек. – Что? Так просто?..
– Да, ничего сложного – нужно попасть к точке проникновения, а вернее, к точкам, лучше всего одновременно, скомпрессировать инородную материю, сжав ее до черной дыры…
– А ты ничего не забыл?..
– Что?..
– Ты хочешь создать черную дыру в центре Земли?..
– Нет.
– Ничего подобного! Ты сказал…
– Я сказал, что собираюсь замкнуть выход из чужой вселенной, создав в точках проникновения черную дыру.
– Черт побери! Это же Земля!.. И мы все – на Земле! У тебя совсем крыша поехала?!
– Харкнесс, прекрати нервничать! И мы сперва сходим, сообщим новости Донне и Уилфреду, чтобы они знали, что происходит. Может, у Донны будут еще какие-нибудь соображения.
Харкнесс выдохнул. Он очень надеялся на здравый рассудок Донны.
– Один момент, – вставила Марта. – А как мы это сделаем одновременно?..
– У нас же машина времени, Марта.
– Ах, ну да, конечно…

Мы вышли из ТАРДИС.
– Донна?.. Уилфред?..
Спальня Уилфа была абсолютно пуста. Может, конечно, они решили, что это не самая удобная комната в доме, но едва ли они могли далеко отойти от ТАРДИС, когда ждали новостей.
– Может быть, Донне стало плохо?! – встревожилась Марта и опрометью бросилась по направлению к гостиной, где мы еще не были, и откуда точно доносились какие-то звуки. – Это, наверное, от близости к ТАРДИС!.. Другое же пространство!..
Мы невольно последовали за Мартой, увлеченные ее энтузиазмом. Хотя спешка мне совсем не понравилась – я осознал, что едва захлопнул дверь ТАРДИС, но не заблокировал ее. Конечно, это можно было сделать дистанционно…
Донна и Уилфред действительно были в гостиной, но не одни. Их окружала толпа совершенно лысых зловещих субъектов с морщинистыми, сходящими на нет индюшачьими подбородками и сильно запавшими глазами.
Марта вскрикнула от неожиданности и зажала себе рот ладонью, но только на мгновение:
– Господи!.. Что тут происходит? Кто вы?..
– Мы – Тишина! – гордо просвистел, прошелестел один из кожистоголовых. – И теперь в нашем распоряжении есть повелитель времени!..
– Который из двух?.. – машинально ляпнул Джек, посматривая на Донну. Шестеренки в его голове отчетливо заскрипели. Хотя бы оттого, что он испытывал желание броситься в бой, невзирая на возможность погибнуть, и с трудом удерживал в памяти сознание того, что сейчас это сработает только раз.
– Еще не двух! – просвистел кожистоголовый.
– Я еще не регенерировала, – мрачно признала Донна, сердито зыркая глазами на чужаков. – Самое гнусное, что мы их не запоминаем!..
– Шшш… – зашипели на Донну кожистоголовые, но тут же как будто расслабились, видно, решив, что это не такой уж секрет.
– Что? – спросили мы почти одновременно.
– Как только они уйдут, – возбужденно ответил Уилф, взмахивая руками: – Пф! Мы их забудем! Помним, только пока они прямо перед нами. Увидим снова – вспомним. А отвернемся – нет…
Уилф демонстративно закрыл ладонями глаза, выдохнул, расслабился, удивленно позвал:
– Донна?.. – отнял руки от лица, и с придушенным вскриком подскочил на своем стуле, увидев толпящихся вокруг кожистоголовых, нелепость которых лишь подчеркивали темные деловые костюмы. – О Боже!..
– Ага, – отметил я вслух. – Паршивая когерентность, а, джентльмены?!
Джентльмены своеобразно нахохлились, будто хмурясь.
– И что же вы имели в виду под «распоряжением»?
– ТАРДИСС… – прошипел один из них. – Прямо сейчас мы завладели ею…
Я нажал кнопку на аппарате, спрятанном в кармане. Из «спальни Уилфреда» донеслись пронзительные крики. Кожистоголовые ощетинились, все вокруг встрепенулись.
– У моей ТАРДИС есть режим «избавься от незваных гостей», – пояснил я. На деле это означало, что они никуда не проникли. Дверь я заблокировал еще на ходу, а само прикосновение к ней по моему сигналу выдало пробежавший по обшивке ток. Впрочем, было кое-что и внутри ТАРДИС, но тогда мы не услышали бы криков.
Джек и Марта едва заметно отстранились, видимо, припомнив, как несанкционированно проникли когда-то в Машину Парадоксов.
– Не волнуйтесь! – шепнул я им громко, не без иронии. – Все было под контролем!.. О, нет…
Воздух за спинами кожистоголовых задрожал, заколебался, и у стены материализовался черный антикварный рояль. Совсем забыл о нем... Ведь этот мерзавец реагирует на то, что происходит вокруг него, и может ответить тем же. Если он отреагировал на акт агрессии с помощью тока – а совпадение по времени едва ли можно было счесть случайным, то это чертовски, чертовски плохо для меня…
Но кожистоголовые ничего не заметили, кроме моей внезапной растерянности, которую приняли отчего-то на свой счет.
– Неважжно! Ты все забудешь! У нас всегда будет время застать тебя врасплох. Кровь бессмертного не так стабильна, как мы рассчитывали. Она аномальна и неправильно копируется в инверсии. А вот кровь повелителя времени подойдет нам прекрасно!
– Не стоит делить кровь неубитого таймлорда. Для чего?
– Для инверссии! Влив ее в когерентные полюса, одновременно с двух сторон, мы получим целую планету повелителей времени…
– Звучит как-то знакомо. – Уилф согласно подпрыгивал на стуле. – Значит, вы сделали с кровью бессмертного именно это?
– Да-а!
– Но когда? – не выдержал Джек.
– Мы были очень терпеливвы! Разные эпохи, разные страны, помощники-люди…
Лицо Харкнесса обрело окончательно ошарашенное выражение.
– Хорошие холодильники… – подхватил я. – И раз теперь он смертен, значит, после инверсии, я…
– Станешь псевдобессмертным, как все эти люди…
– Только пока нахожусь в этом пространстве.
Кожистоголовые оскорбленно покрутили подбородками.
– Это станет нашим пространсством!..
– Мы не дадим тебе добратьсся до ТАРДИСС!..
– Ты даже не вспомнишшь!..
– Как тебе понравитсся оказаться в негодном для жизни, наполовину разрушенном теле?..
– Подумаешь, не впервой!
Плевать на рояль, я выхватил из кармана лазерную отвертку, но один из кожистоголовых (я догадался, что долю секунды назад он находился в зоне моего «слепого пятна»), воздев руку, выпустил в меня электрический разряд.
– Проклятье!.. – почти рефлекторно парировав, я выдал ответный, хоть довольно слабый, но куда мощнее, чем ожидал – вероятно, так действовало искажение пространства – понятия не имел, что это еще может у меня получиться!..
Но все-таки меня тряхнуло, а может, от потери энергии при рефлекторном парировании, я почувствовал себя на мгновение выжатым лимоном и привалился к стенке. Кожистоголовые исчезли, брызнув врассыпную. Оставшиеся без их присмотра люди непонимающе завертели головами. Они забыли. А я почему-то нет. Я бросил взгляд напротив, на рояль, и от изумления чуть не разинул рот. Крышка рояля была поднята, а под ней крутилась голограмма, которую я и видел все это время краем глаза. Донна и Уилфред были повернуты к роялю спинами, а остальные смотрели на них, не видя рояль, который никак их не беспокоил.
«Сайлент», – внезапно прозвучало у меня в голове. – «Они называют себя сайленты – Тишина».
– Спасибо, – пробормотал я потрясенно.
Рояль старательно держал крышку открытой.
– Эй! – окликнул я. – Гляньте-ка туда!..
Будто в ответ на мои слова, голограмма принялась копироваться, и крутящиеся полупрозрачные изображения поплыли в воздухе к каждому из присутствующих, зависнув у нас перед глазами.
– Ого! – воскликнула Марта, когда у всех прошел первый шок узнавания и понимания, что только что происходило. – Так это не просто рояль? Что это?
– Предпочитаю считать, что друг. – Хотя уверенности у меня никакой не было. Может быть, ему просто показалось, что агрессия сайлентов выше нашей, и она его возмутила. Но я абсолютно не мог быть уверен в том, как он поведет себя дальше. Будет ли считать вторжение во Вселенную, которую он создан копировать в мельчайших деталях и однажды восстановить, достаточно враждебным, чтобы быть с нами на одной стороне, или будет реагировать чисто механически и повернется против, как только мы начнем побеждать? Я предпочел надеяться на первое. В обратном случае – нам всем крышка. Крышка от рояля…
– Так они сказали, что хотят совершить инверсию!.. – опомнился Уилфред. – Если они ее совершат, то Донна не регенерирует? По крайней мере, сейчас…
Наверное, от этих слов мне следовало почувствовать себя неуютно, но все как-то осуждающе посмотрели на Уилфреда. Даже Донна. Да и сам он выглядел скептически.
– Бесплатный сыр бывает только в мышеловке, – буркнул Харкнесс.
– Но зачем это вообще им нужно?
– Я думаю, они сознают, что не смогут полностью преодолеть декогерентность. Максимум, что у них вышло – это сайленты, которых мы видели, но их никто не запоминает. В некоторых случаях это удобно, но постоянно так жить в этом пространстве невозможно, им нужна полноценная жизнь, им нужны костюмы.
– А? – не понял Уилф. – Да, я видел, они в костюмах…
– Им очень нравятся костюмы. Они просто одержимы костюмами. Не совсем по вашему любимому Фрейду, но я бы заметил – они мечтают иметь форму.
Джек сложил руки на груди и пожал плечами.
– А может, костюмы – это просто самое безликое, что можно придумать?
Я отмахнулся.
– Не мешай мне. Им нужны костюмы. Они готовят их – вас – для себя. Пока их достижение – ваша проблема с умиранием. Но они хотят чего-то получше.
– О, ну разумеется, они хотят!.. – воскликнула Марта.
– И все будет как на то славное Рождество, только это будешь не ты у всех в головах, а сайленты? – уточнил Уилф.
– Я говорил про бесплатный сыр! – напомнил Джек.
– Ну да, лучше уж точно не будет. Вы не против, если мы переместимся поближе к ТАРДИС?
Из спальни Уилфа опять донеслись крики. Уилф возмущенно кудахтнул и задергался. Я покачал головой и взял отвертку наизготовку.
– Кажется, они опять попробовали к ней прикоснуться. Хорошая новость – она все еще там.
– А что там такое? От чего они орут? – нервно поинтересовался Джек.
– Пустяки. Ток по периметру.

@темы: Доктор Кто, Проект "Генезис"

---

Подарок для Доктора, или Эффект мотылька (трилогия, ч. 2)

[Бранд]

Название: Подарок для Доктора, или Эффект мотылька
Автор:  Бранд
Бета, Баннер:  Мисс Жуть
Размер: миди, 7280 слов
Пейринг/Персонажи: Мастер, Уилфред Мотт, Сьюзан Келвин, Ривер Сонг (Рани), Джон Харт, Донна Ноубл
Категория: джен, философская притча
Рейтинг: от G до PG-13
Краткое содержание: Предложение для Уилфреда Мотта, от которого трудно отказаться.
Примечание: Следует за событиями миди "Давайте убьем Гитлера еще раз!"
*

Разве может мотылек
Не лететь на огонёк?..

У женщины, распростертой на операционном столе, были темно-рыжие волосы, резкий решительный нос и чуть возмущенно сжатые губы. Точно такие же, как у другой – повелительницы времени, лежавшей рядом. Обе женщины соприкасались макушками, будто отражаясь друг от друга в зеркале, и медные волны их волос смешивались друг с другом. Обе были без сознания, но дышали ровно и глубоко. Обе пока не имели никакого представления о том, где находятся. Женщина-землянка просто этого не знала, а повелительница времени еще никогда не открывала глаз – этих глаз, которым был не страшен метакризис. Она еще только готовилась родиться, или возродиться в новом, достойном ее, теле.
По сути, обе являлись одним и тем же существом по имени Донна Ноубл. Одна была настоящей – человеком, но не была при том полноценной. В этом моем заявлении нет ни капли расизма, хотя не то чтобы он мне совсем уж чужд – я просто понимаю разницу между предметами и существами… или, скажем так, разными предметами и разными существами. Но ее память, как и то, чем она являлась на самом деле, были искусственно подавлены, что не назовешь естественным состоянием вещей. Вторая же была пока лишь усовершенствованной плотью, никем, но могла стать полноценной личностью. Настоящей Донной Ноубл.

***

Я застал Уилфреда Мотта в пабе «Красный лев». По его времени прошло менее двух недель с нашей последней встречи, но я решил не рисковать: люди – существа хрупкие, а Уилф далеко не молод. Разумеется, я перепугал его до чертиков. А мог бы, наверное, и до инфаркта. Повторюсь – люди хрупки, особенно когда стары.
– Здравствуй, Уилфред, – промолвил я, присаживаясь за его столик как ни в чем не бывало. – Пьешь в одиночестве?
Едва взглянув на меня, старик затрясся с головы до ног и конвульсивно начал хватать ртом воздух.
– Успокойся, – продолжал я тем же голосом, каким обычно гипнотизировал кого-то из прежних жертв, и улыбнулся. – Я не за тобой. Если тебе интересно, мы с Доктором больше не враги, да и здоровье у меня, как видишь, получше, чем при нашей последней встрече. Можешь меня больше не бояться. Можешь считать меня ангелом.
Уилф молча уставился на меня как на сумасшедшего.
– Нет, Уилф, – мягко поправил я. – Сумасшедшим я уже был, дело прошлое.
– А как же… – Уилф развел руками, будто пытаясь изобразить нечто большое и круглое. – Временной пузырь? Галлифрей?..
– Долго рассказывать. Пузырь цел, Галлифрей на месте, никуда не прорывается, никому не угрожает.
Уилф невольно вздохнул с облегчением, но тут же снова настороженно встрепенулся.
– А почему ты снаружи?
Я пожал плечами.
– Ладно, если вкратце, у меня была запаска. Если точнее, шесть миллиардов с лишком запасок.
– То есть, обратно превратились не все?
– Бинго, Уилф.
Уилф насупился, определенно старомодно считая, что я продолжаю пользоваться чьей-то украденной жизнью. Хотя это столь же естественный жизненный процесс, как поглощение самим Уилфом куриных котлет или продукта перемолотых зерен в его кружке.
– И… э… то есть, частично ты теперь человек?
– Нет, Уилф, – это определенно прозвучало раздраженно и холодно. – Этот процесс полон и необратим. Когда ты меняешь костюм, ты не получаешь свойств твида или хлопка.
– Да я просто…
– Я знаю, о чем ты думаешь.
Уилф вздрогнул и поспешил спрятать свои усы в кружке с пивом.
– Ты думаешь о своей внучке Донне.
Взгляд Уилфа, моментально взмывший от кружки вверх, стал умоляющим:
– Не трогай ее…
– Не бойся, я хочу помочь. Я знаю способ безопасно вернуть ей память, чтобы она стала той, кто она есть на самом деле.
Уилф шмыгнул носом и отвел взгляд, беспомощно хлопая белесыми куцыми ресницами, глаза покраснели и заслезились.
– Не надо, пожалуйста, просто оставь нас…
– Я не причиню ей этим вреда.
– Нет, пожалуйста… – его пальцы судорожно сжимались в кулаки и разжимались снова – побелевшие костяшки, красные полосы на дряблой плоти. – Если бы это было возможно, Доктор…
Это было очевидно, но во мне всколыхнулось привычное раздражение. Доктор всегда убегал от ответственности, считая, что «не вправе вмешиваться». Вот только после того, как уже вмешался, перекроил всю их жизнь – всех, с кем столкнулся, – и делать шаг назад после двух вперед было поздно. Вот и пример: считая, что жизнь Донны – это только жизнь человека, он сохранил ее человеческую жизнь. Но Донна была уже не просто человеком. Забрать ее память означало забрать ее у нее самой. Что именно было хуже? И ведь как он рассказывал, прощание с ней чуть окончательно его не надломило. Он и сам пострадал, и все, на мой взгляд, оттого, что не мог взглянуть на вещи трезво. Он и до того долго пребывал в депрессии. Был одинок, и некому было ему помочь.
– Тут есть две причины, Уилф. Одна из них – на тот момент Доктор не обладал нужной технологией. А у меня она есть.
Старик поежился и промолчал, печально глядя в стол.
– Не волнуйся, никто не пострадает, мы просто переселим ее сознание в организм, который сможет его выдержать.
– Как у тебя?
– Как у меня. И как у Доктора. Точнее – в тело таймледи, и чтобы создать его, нам нужна только ее ДНК и – еще раз ее ДНК, только потенциальная.
– Потенциальная?..
– Она прячется у нее внутри, спит, как и ее память. Она может разорвать Донну как бабочка куколку, полностью ее изменить, переродить.
– Подожди! – кажется, его наконец осенило, он понял. – Ты говоришь о регенерации?!..
– Да, Уилф.
– Как у Доктора?!
– Да.
– Почему же он не сказал мне?! Он не сказал, что Донна не умрет! Он плакал, как на похоронах, но не сказал! У Донны есть будущее?! – В его глазах засветилось что-то помимо слез.
– А это вторая причина, Уилф. Доктор тоже умеет ошибаться. В том числе в людях. Мне кажется, я знаю их куда лучше него, хотя никогда их не любил. – Но зато знал, что они чувствуют, потому что играл на этих чувствах, а такое не выйдет без знания. – Может быть, тебе это покажется диким, но я как-то и сам был человеком. Нет, я не о том, кто был преобразован. По-настоящему. Мое сознание, или его часть, неважно, потому что я это помню. Почти двадцать лет, ничего не зная о том, кто я такой. Это был своеобразный опыт.
«Что бы ни случилось, не открывайте часы!» – вспомнил я отчаянный крик Доктора. Он считал Профессора Яну отдельной личностью и расценивал мое восстановление как его убийство. Но, во-первых, никто из нас не вечен, во-вторых, Профессор – лишь часть меня. Так же как Донна – лишь часть настоящей Донны, которая не умрет от того, что Донна изменится. Все живое меняется, это и есть жизнь, она не может оставаться неизменной или быть искусственно отброшенной назад, вернее, может, но это неправильно.
Странное отношение к этому Доктора, почти невротическое, которым он раньше не обладал, по-моему, имело корни в его состоянии отделенности от всего, что было теперь скрыто во Временном пузыре, от всего Галлифрея, от причастности к великой цивилизации, которая не оставляла даже меня. Потому что именно он создал эту непроницаемую стену, и это нанесло ему глубокую рану. Ведь во многом тут он пошел против себя самого. И чувствовал себя хрупким, неприкаянным, эфемерным осколком, подверженным влиянию Времени как никогда: «Каждая ранит, последняя – убивает». Потеря любой малости была катастрофой. А они неизбежны.
– Доктор не понимает, что люди не только бывают дурными, это открытие всегда причиняет ему боль, но и того, отчего они могут страдать. Что они вообще – страдают. – Иногда мне казалось, что он умиляется на них как на ручных мышей. В чем-то он уважал их, восхищался ими, но я всегда считал, что понимал их больше. – Он даже не подумал, что ты можешь страдать от того, что происходит с Донной не меньше, чем он сам. Он ведь не человек.
Уилф спрятал лицо в дрожащих ладонях и, после паузы, с трудом их отнял.
– А ты?
– Я тоже – нет. Но мы очень разные не-люди.
– Я знаю, – нервно усмехнулся старик. Но его руки перестали дрожать, а в глазах зажглась не только надежда, но и решимость отчаяния. Что ему было терять? В таком состоянии самые лучшие люди готовы заключить сделку с дьяволом.
А я ведь все-таки не дьявол? Не совсем? Я просто исполняю желания.
– Я знаю, что ты любишь звезды, Уилф. Смотрел на них всю жизнь в телескоп. Однажды видел Землю из космоса. А хотел бы ты увидеть другую планету по-настоящему? Побывать на ней? Как Донна. Ты ничего не теряешь. Я просто покажу тебе, каково это, чтобы ты мог не беспокоиться о внучке. Ты увидишь все своими глазами. И только потом мы заберем Донну, с твоего согласия. Хочу, чтобы, когда она вспомнит все, рядом был кто-то ей близкий. Вспомнить все – это ведь может быть непросто – в одиночестве, вдали от дома.
– И там не будет Доктора?
– Пока еще нет. Но будет.
– Ты заманиваешь его?
– Ничуть, – усмехнулся я. – Мы и правда больше не враги. Но мне кажется, он какой-то потерянный. Пожалуй, это можно назвать депрессией. Если ты помнишь, каким он был при вашей последней встрече, то понимаешь, о чем я говорю.
– Я помню и тебя при нашей последней встрече.
– Ну и как, я изменился?
– Наверное…
– А вот он – нет. Надо бы его встряхнуть – чем-нибудь хорошим.
Уилф тихо трескуче рассмеялся, глядя на меня неверящими, старческими, оловянно-блеклыми глазами.
– Чем-нибудь хорошим – это так странно от тебя слышать…
– Давай сделаем так, чтобы было еще страннее. «Все страньше и страньше». Пойдем, я покажу тебе настоящий другой мир! Ты же не боишься?
Уилф тихо покряхтел.
– Одно верно – терять мне нечего. – Он немного потаращился в пустоту за моим плечом. – И как мы туда отправимся?
– Конечно, на ТАРДИС. Так удобнее всего. А попасть на нее мы можем двумя способами – выйдя за дверь, или загадочно растворившись в воздухе на глазах у всех… – Я шутя показал ему браслет вихревого манипулятора на своем запястье. Но Уилф даже не отреагировал. Видно, понятия не имел, что это такое.
– У тебя ТАРДИС?! – встревоженно переспросил Уилф. – А как же Доктор?
– А у него – своя. А ты как думал?..
– Разве у него не последняя?
– Разве Доктор никогда не представлялся как последний повелитель времени? Но разве он – последний?
– Так у тебя тоже есть ТАРДИС?!
– Разумеется, у меня есть ТАРДИС. Как же еще я сюда попал?
– Ну, мало ли… – Уилф наконец уставился на вихревой манипулятор. – А это что за штука?
– Человеческое, как считается, изобретение. Что-то вроде портативной ТАРДИС. Она из далекого будущего. Все, что она умеет – перемещать во времени и пространстве. ТАРДИС несоизмеримо удобнее, но и эта вещица может иногда быть полезной.
– А как выглядит эта твоя ТАРДИС? – Уилф все еще старался выглядеть подозрительным, хотя получалось у него так себе.
Я указал на выход.
– Как только выйдем отсюда, мы ее увидим.

На ближайшем углу стояла красная телефонная будка. Явно новенькие бока гордо блестели – да просто блистали! – в лучах зимнего солнца.
– Смешно, – крякнул Уилф, едва за нами звякнул дверной колокольчик оставшегося позади паба. – Я все еще жду увидеть телефонную будку – и вижу будку, хотя наверняка она давно тут стоит, только я никогда не обращал внимания. Она обычная, красная, ничего общего, но это будка…
– Это именно она, Уилф. – Я сделал несколько шагов вперед и открыл дверцу. – Входи!
– ?!
– !
– Что, это все-таки самая удобная форма?..
– Иногда, в Лондоне, но она не всегда так выглядит. Только когда это уместно. Ее хамелеонное устройство полностью исправно и нет смысла этим не пользоваться. Ну же, добро пожаловать.
Уилф зашел в мою ТАРДИС, и, сиротливо остановившись, молча озирался по сторонам. Он напоминал старого белого кролика, зачем-то доверившегося человеку и положившегося на судьбу – то ли его съедят, то ли это единственное убежище от преследующих собак.
– Ну как?
– Она у тебя другая…
– Рад слышать. Даже одна и та же ТАРДИС у разных владельцев или даже у одного и того же в разных регенерациях выглядит по-разному.
Уилф едва заметно кивал, а может, у него просто старчески подрагивала голова.
– Стальная, холодная… – пробормотал он.
– Функциональная, – сказал я. – Элегантная.
– Ну… она почище… – неохотно признал Уилф.
– Видел бы ты ТАРДИС Доктора, когда она была моей, – посмеялся я. – Правда, тогда она была уже не ТАРДИС.
– А чем?
– Машиной парадоксов.
– А в чем разница?
– Главная – в том, что ТАРДИС доставляет тебя в любое место в пространстве-времени. А Машина Парадоксов доставляет прямо к тебе совсем другое место и время.
Уилф нервно поежился.
– Звучит…
– Я бы предпочел слово «эпично»!
– Вроде того… – согласился Уилф.
– Спасибо. Ну а теперь, – я торжественно замер перед консолью, подняв руку как дирижер, готовый дать первый сигнал оркестру, – мы отправимся на планету, которая называется… а впрочем, какая разница, как она называется? Главное, что это – Новый Галлифрей…
– Постой, постой!.. – всполошился Уилф. – Если у вас нет больше Галлифрея, ты просто делаешь новый? Как Машина Парадоксов, которая доставляет к тебе другое время?..
– Основная идея такова. Летим!
– Охх!.. – Уилф вцепился в край панели управления. Я посмотрел на него удивленно.
– Что ты делаешь?
– Но мы же взлетаем?..
– Мы уже в пути. Ты думал, будет трясти?
– Ну… э… – Уилф смущенно выпустил панель, вытер вспотевшие ладони о штаны и спрятал руки в карманы.
– Кстати, твои любимые звезды. Давай-ка сделаем маленькую остановку. – Я остановил ТАРДИС и двинулся к двери, чтобы распахнуть ее.
– Смотри, это Крабовидная туманность, разве видел ты ее когда-нибудь так близко, так, чтобы она заполняла все, что ты видишь? Не проекция в планетарии, настоящая. Могу поспорить, ты никогда не видел ничего подобного!
Уилф с довольно жалким видом поплелся следом. Вид у него был как у побитого пса.
– В чем дело? Ты что, боишься, что я вытолкну тебя наружу? Не бойся. И не бойся свалиться, нас удерживает защитное поле.
Уилф наконец добрался до двери и, несмотря ни на что, не сдержал вздох восхищения.
Туманность висела перед нами сверкающей паутиной, мерцая и переливаясь. На глазах Уилфа выступили слезы. «Он ведь мог бы показать тебе это, – подумал я. – Но разве у Доктора не всегда было странное представление о дружбе?»
Какой привычный ход мыслей. И едва ли верный. Но в чем-то все же было рациональное зерно, своя доля истины.
– Открытый космос, – объявил я. – По-настоящему открытый космос! Живой, обитаемый, дышащий, все время меняющийся. Быстро – по своим собственным меркам. В чем-то, его жизнь не дольше жизни человека. Или мотылька. У каждого свой счет.
Уилф едва слышно шмыгнул носом, не отрывая глаз от переливающейся завесы во мраке, и улыбнулся.
– Можем устроить экскурсию по туманностям, – предложил я. – И не только по ним. Что бы ты хотел увидеть? Во времени – увидишь, как они формировались, рассеивались, гибли, рождались, на что похожи в то же самое время, в какое ты смотрел на них с Земли, можешь увидеть их куда ближе к «настоящему времени», а не далекое прошлое и чертовски мелко в свой телескоп.
– А у нас есть время?.. – продребезжал Уилф. У него его определенно было не так много.
– А когда еще? Устроим блиц-тур по избранным достопримечательностям Вселенной. Это займет часа три земного времени. Уж они-то у нас точно найдутся.
И я устроил Уилфу экскурсию. Нельзя сказать, чтобы я часто их кому-то устраивал, но – случалось…
Три часа чужого восторга, и вот мы на Антее. Дверь распахнулась на изумрудную лужайку под пронзительно синим с фиолетовым отливом небом, и Уилф изумленно выглянул наружу.
– Лето!
– Тут почти всегда так. На самом деле, это уже не Земля. Это Антея.
Уилф издал возбужденное восклицание и выскочил наружу, топча инопланетную траву. Выбежав на дорожку, он принялся смешно топать, будто не веря, что песок и камешки расползаются под подошвами его башмаков совсем как земные. Присев, даже похлопал дорожку ладонью, нарисовал на ней бороздки, робко пощипал пальцами траву у края. Украдкой прихватил маленький камешек и зажал его в кулаке. Трудно удержаться и не прихватить с собой инопланетный сувенир, пусть он куда скромнее Лучезарной Звезды; а может, просто хотелось держать что-то в пальцах, что напоминало бы о реальности.
– Ты меня не разыгрываешь?..
– Посмотри сам. Каким тебе кажется солнце?
– Оно такое большое…
– Хотя находится от Антеи дальше, чем Солнце от Земли. И посмотри на луны.
– Это луны!.. Их… раз, два, три… пять! Такие маленькие… не все маленькие!.. Таких странных форм…
– Сейчас хорошо видно только пять, на деле их семнадцать, различного размера, на разных орбитах. Прочую мелочь считать не стоит.
– Потрясающе!
– Я знал, что тебе понравится. А теперь пойдем, я покажу тебе, где, может быть, Донна найдет новый дом или хотя бы увидит этот мир заново.
– Ой, – сказал вдруг Уилф приглушенно. Я обернулся к нему и увидел, что он стоит ко мне спиной и удивленно смотрит на ТАРДИС. Наконец заметил. Уилф поднял руку и потыкал воздух. – Это колонна? Античная колонна?..
– Это ТАРДИС.
– А была как будка…
– Но здесь же не Лондон. Нормальные ТАРДИС имеют исправное хамелеонное устройство. Они подстраиваются под окружающую среду. Может быть, тебе странно видеть колонну посреди лужайки, но здесь это вполне допустимо и гармонично – одна из нейтральных форм, и это место, где ТАРДИС не нужно маскироваться, только иметь приятную удобную эстетичную форму. А переместись мы в помещение, она бы скорее напоминала какой-нибудь серверный шкаф.
– Поразительно.
– Это сущие мелочи. Когда Донна станет такой же, как мы, у нее тоже будет своя ТАРДИС, если она захочет.
Уилф немного занервничал. Он никогда не перестанет нервничать. Я мог бы его загипнотизировать, но пусть уж все идет естественным образом. Мы же на этот раз друзья.
Я повел его к куполу базы, ничего особенного не рассказывая – какие-то успокаивающие пустяки. Неважно, что ты говоришь, важны только интонации. То же самое, что при общении с животными.
Уилф восторгался яркими бабочками, я обратил его внимание сперва на несколько другую гравитацию, по сравнению с земной, хотя разница была не очень велика и едва ли ощутима на фоне общих, переживаемых им потрясений; потом на то, что он и сам заметил – тут было лето, так не желал ли он избавиться от части своих зимних вещей? Уилф пока не желал. Либо его немолодые кости ничего не имели против лишнего тепла, либо его познабливало по каким-то другим причинам.
«Дорогая, я дома!» Ривер должна была уже узнать о нашем прибытии. Моя затея вызывала у нее сомнения, но она согласилась поговорить с нами обоими, когда я вернусь.
Я намеренно совершил посадку не внутри комплекса, чтобы у Уилфа было время осмотреться и освоиться по дороге, убедиться, что ему и Донне не хотят зла. Скорее всего, Ривер мы увидим только в лаборатории. В холле нас встретила Сьюзан Келвин, некогда моя человеческая помощница, а ныне наша первая экспериментальная таймледи с частично человеческой ДНК и пересаженным в новое тело человеческим сознанием. Может быть, в будущем это создаст какие-либо проблемы, возможно, человеческая психика окажется не такой пластичной, как наша, и менее способной выдерживать нормальные для повелителей времени нагрузки, а может быть и сможет успешно адаптироваться с помощью внесенных органических усовершенствований, по крайней мере, на цикл-другой. Сьюзан сопровождала пара токлафанов-ассистентов. Уилф сперва было испугался, затем заинтересовался, по-видимому, приняв их за чистой воды механизмы. Я не стал нагнетать атмосферу и объяснять, что к чему, это как-то никому не требовалось, в том числе токлафанам, серьезно увлеченным важностью собственной миссии. Вскоре к нам присоединился Джон Харт, как всегда, в своем эффектном доломане, подействовавшим на Уилфа самым расслабляющим и веселящим образом, и с импозантной кавалерийской саблей на боку, с которой не расставался последние дни. Харт постоянно пополнял свою коллекцию холодного оружия и то и дело щеголял новинками. Токлафанам страшно нравилась его комната, битком набитая «сменными клинками», они явно принимали Харта за своего, только оборудованного под другие функции и, в общем, были правы. Уилф удивился тому, что Харт оказался из далекого будущего с точки зрения самого Уилфа, а не прошлого, но явная примета связи времен его обрадовала. К этой радости и Харт отнесся благосклонно, проявив к гостю достаточно вежливой симпатии. Токлафанов мы отослали вместе с Хартом, и проследовали дальше в общий комплекс, рассказав по пути вкратце историю Сьюзан. Уилф понимающе ахал, но было трудно сказать, насколько он во все это верит, так как он и сам этого явно не знал, слишком был ошарашен, чтобы принимать все всерьез. Сьюзан рассказала немного о своей работе в лаборатории и о главной задаче – восстановлении почти утраченной цивилизации.
– Так вот зачем вам нужна Донна!..
– Это очевидно, Уилф. Она теперь ее часть, уже стала ею, мы только хотим безболезненно вернуть ей память. Это было бы правильно. А раз мы не можем спросить прямо сейчас ее саму, мы обращаемся к тому из ее родственников, кто, как мы знаем, искренне заботится о ней и находится в курсе дела.
Уже освоившийся немного, Уилф посмотрел на меня опять с легкой недоверчивостью.
– Мне как-то очень странно видеть с твоей стороны такую невероятную деликатность… Я все боюсь, что за ней кроется что-то ужасное…
– Вот напрасно! – с жаром воскликнула Сьюзан. – Я не знаю, почему почти все, с кем мы встречались, проявляли такую недоверчивость. И капитан Харкнесс, и Доктор. Я допускаю, что это все дела отдаленного прошлого, но с тех пор, как я встретилась с профессором Кингсли, я видела только, что он постоянно кого-то спасает.
Я скромно помалкивал. Не то чтобы постоянно, в конце концов… и практически любую вещь можно рассматривать, как минимум, двояко…
– Вы знакомы с Доктором? – живо откликнулся Уилф.
– Ну конечно! Очень странный и непоследовательный таймлорд! – припечатала Сьюзан. – Но я так понимаю, он старый друг, и очень дорог и профессору Кингсли, и профессору Сонг.
– А кто такой профессор Кингсли?..
– Так вы же прилетели сюда вместе с ним!
– Э… так это твое настоящее имя? – удивился Уилф.
– Ну конечно, не настоящее, – успокоил я. – Только человеческое. Доктору Келвин удобно использовать его, так как галлифрейскими мы все не пользуемся и пользоваться не хотим…
Сьюзан кивала:
– Как я понимаю, цивилизация, которая ужаснейшим образом уничтожила саму себя, не только вызывает неприятные воспоминания, но и просто печальные…
– О, я застал один из моментов прощания с ней!
– И какие же у вас остались впечатления?
– Очень смешанные, юная леди!.. Вы правы – в основном, печальные…
– Доктор рассказывал, что профессор Кингсли тогда тоже всех спас!
– Ну-у… – протянул Уилф, и я заговорщицки подмигнул ему. Уилф рефлекторно вздрогнул. Наверное, это подмигивание напомнило ему разговор в доме Нейсмита. Но вздрагивание перешло в облегченную улыбку и расслабленный полувздох. Теперь все было совсем иначе. Он уже не боялся в самом деле стать сообщником.
Мы немного прогулялись по комплексу, показали гостю частично и инкубатор, и ясли, и различные лаборатории. Уилф ахал и пугался, и хотя пугался все меньше и все несерьезней, проникаясь масштабами, их серьезностью и нашим, по-видимому, дружелюбием, я начал беспокоиться, чувствуя, что мне все больше не хватает Ривер. Разумеется, так и предполагалось, что рано или поздно мы придем к ней сами. Но похоже, у нее не было никакого встречного желания ускорить этот момент. Она не говорила толком, с чем связано ее отсутствие энтузиазма, а я особенно не допытывался. Может быть, она все же питала еще какие-то бессознательные собственнические чувства к Доктору и видела в Донне соперницу. К тому же, насколько я знал, она познакомилась с ней в тот самый день, когда погибла в Библиотеке. Возможно, это накладывало отпечаток, нагоняло на нее хандру.
В какой-то момент я извинился и оставил гостя на попечение Сьюзан. Разговор с ней без меня наверняка должен был успокоить старика. Тем более Сьюзан, как некогда человек, могла поведать ему наедине какие-то тонкости своего нынешнего состояния «изнутри», рассказать о его преимуществах.
В личной лаборатории Ривер стоял дым коромыслом – не едкий, но довольно плотный.
– Ривер! Что у тебя тут проис…
– Катализ пошел не так! Бывает!.. – Ривер вынырнула из-за горы дымящихся пробирок – где-то в глубине бурлящих аппаратов что-то угрожающе потрескивало. Она посмотрела на меня исподлобья сквозь взъерошенные, сводящие с ума, лихие кудряшки. – Если можете обойтись пока без меня, обойдитесь, пожалуйста! У вас же там пока ничего не горит?
– Нет. А что ты тут вообще затеяла?
Ривер раздраженно и изящно помахала кистью.
– Неважно. Неудачный эксперимент.
– Но мы же договаривались обсудить с Уилфредом Моттом трансформацию его внучки Донны!
– Поговори с ним сам, милый. Уверена, вам будет это полезно для дальнейшего взаимопонимания и доверия. Иначе он так к тебе и не привыкнет, поймет, что его стараются отвлечь.
– Я и стараюсь отвлечь! Лобовая атака в таких ситуациях последнее дело без поддержки тяжелой артиллерии. А я не хочу его гипнотизировать или похищать Донну, как Юпитер Европу!
– Только попробуй, милый! – с лукавой угрозой усмехнулась Ривер.
– Я метафорически.
– Ты же все равно собирался поговорить с ним прямо, раскрыть все карты, чтобы он знал точно, на что идет, соглашался с открытыми глазами. Потому что если вы договоритесь, Донна станет такой же как мы, будет иметь право знать все и обладать нашими возможностями. Между тем, ты не хотел, чтобы она относилась затем к своим родным, как к комнатным собачкам. Я понимаю, что это невероятная галантность с твоей стороны, но ты сам этого хотел. Для разнообразия.
– Ладно, попробую поговорить с ним сам. Может, Сьюзан будет достаточно.
И я вернулся к Сьюзан и Уилфу.
– Как тут у вас? Все в порядке? Вот, теперь ты видишь, что это собой представляет. Мы можем разбудить память Донны, не повредив ей. Это место, полное жизни. Все проверено и отработано.
– Но я так понял, – довольно напряженно отозвался старик, – чтобы разбудить Донну, вы хотите сделать ее копию? Только с вашей ДНК?
– На ее основе, но с примесью человеческой, чтобы она сохранила все свои настоящие черты, качества, параметры… личности. На этом тоже многое держится. Чтобы ее сознание было в полной мере ее сознанием. Иначе с тем же успехом, она могла бы просто регенерировать. Но тогда она потеряет часть прежней Донны.
– А что… м… будет с ее телом? Человеческим? Извините за бестактность, но что сделали с вашим? – озабоченно спросил он Сьюзан. Похоже, без меня они так и не подняли вопрос о технических деталях. Может быть, Уилф решил, что спрашивать леди о таких вещах наедине невежливо. Тогда как в моей компании все само собой превращалось в вопрос техники.
На лбу Сьюзан собрались недоуменные морщинки.
– Оно заморожено и находится в нашем генетическом банке.
Уилф заметно поежился, хотя все еще был в своей зимней куртке, только снял шапочку, когда оказался в помещении.
– И что с ним будет потом?
– Не знаю, – равнодушно пожала плечами Сьюзан. – Это не так уж важно. Вряд ли оно мне когда-нибудь понадобится.
– Но вы сохранили его! Зачем?
– Даже не знаю… Для страховки.
– А сознание, которое вы перенесли? Оно скопировано или полностью перемещено? В вашем человеческом теле ничего не осталось? Ни искры тлеющего сознания? Его там совсем нет, или оно только спит?
Сьюзан снова пожала плечами.
– Разве это важно?
– Это важно, – тихо ответил Уилф, и посмотрел на меня с тревогой. – Значит, пока одна Донна будет жива, будет все помнить, другая Донна будет спать? Может быть, спать вечно? Настоящая живая Донна – человек, а не что-то, что только создано из нее? Настоящую мы обречем на заточение?
– Уилф, – я успокаивающе хлопнул его по плечу. – Я понимаю, что тебе, может быть, трудно изменить мировоззрение и по-другому относиться к таким вещам, но понимаешь, тело, в сущности – только машина, созданная природой. Даже разум – очень тонкий, но механизм. Он достаточно гибок, он постоянно изменяется, но он также состоит из особых полей и элементарных частиц, которые одинаковы во всей вселенной, и носитель его не так уж важен – важно, может ли он быть полноценным вместилищем разума. Осознание себя разве не важнее неизменной ДНК? Если Донна станет таймледи, подумай, сколько она сможет прожить – гораздо дольше, чем человек… – Глядя на Уилфа, я вдруг смутился, и меня посетило странное, с трудом опознаваемое чувство, что я говорю бестактность. – Если хочешь… – проговорил я будто не своим голосом. – Мы можем сначала попробовать на тебе.
Уилф медленно начал белеть и крениться набок.
– Э-эй!.. – Я подхватил его за плечо. – Ничего я без твоего согласия не сделаю. Но это могло бы продемонстрировать тебе, что это безопасно, и, кроме того… предупреждаю честно, уровень адаптации сложно гарантировать в твоем возрасте, но в любом случае, это может быть интересно для тебя, и может серьезно продлить твою жизнь…
– Не надо!.. – прокаркал старик.
– Проклятье. Я знаю, что ты просто меня боишься, но я серьезно…
– Тем более, если серьезно…
– Присядь-ка! – Я усадил его в белое мягкое кресло у стены. – И отдышись. Сьюзан, у вас есть какой-нибудь кислородный баллончик и… укрепляющее? – Карманы лабораторного халата новоиспеченной таймледи были обширны почти как ТАРДИС, искомое быстро нашлось. – Отлично! Спасибо, Сьюзан, можете оставить нас ненадолго? Да не бойся, Уилф, это не эфир и не веселящий газ. Если бы я хотел сделать с тобой что-то нехорошее, то поверь, не церемонился бы. Хорошо, пока ты привыкаешь к этой мысли, знаешь ли, можно ведь обойти и твой возраст. По крайней мере, чтобы улучшить физическое состояние перед переносом…
– Только не эксперимент Лазаруса!..
– Ты слышал про эксперимент Лазаруса? Говорю же, это совершенно безопасно с моими доработками, особенно если затем все равно переносить сознание в другое тело…
Уилф с шумом перевел дух.
– Значит, ты готов омолодить меня, даже сделать таймлордом?
– Ну, в общем, да. Почему бы некоторое количество старых друзей…
– А ты сделаешь то же самое для моей дочери?
– Мм…
– Или для моих старых друзей, которым тоже немного осталось?
– По-моему, Уилф, ты несколько форсируешь события…
– Я серьезно. Ты это сделаешь?
– Серьезно? Нет. Я мог бы сказать «да», чтобы тебя успокоить. Но не буду. Так что – нет.
– Спасибо!
– Так ты согласен?
Уилф издал всполошенное кудахтанье.
– Ни в коем случае!
– Тогда за что «спасибо»?
– За серьезность. За то, что не стал обещать невозможного.
– Но предлагаю я только возможное.
– С твоей точки зрения… На то, что все мы – машины.
– Говоря беспристрастно, это именно так. И ничего в этом нет особенного – мы таковы, каковы есть, и другого и лучшего во вселенной нет.
– И другого – нет, – Уилф кивал, просветленно улыбаясь. – Мы таковы, каковы есть…
Я рассердился.
– Ты хоть понимаешь, что это мракобесие? То, что подумали бы о вашей же современной земной науке в ваши же средние века!
– Но если бы в средние века была наша наука, они не были бы средними веками. А как же мы стали бы нами без них? Что была бы наша История? Колосс на глиняных ногах?
– Знаешь что, все это дешевая философия! Вселенная эволюционирует в целом. В ней возможны путешествия во времени, и значит, она движется в собственных вероятностях витками и спиралями, через времена, которых, казалось бы, никогда не было, от которых остались только призраки, от бесчисленного множества прежних реальностей! В одной из них заперта моя родная планета и даже одна из версий меня самого, но история не останавливается, она продолжается, на обломках прежних вселенных! Стремится вперед, безостановочно, не только линейно – потому что такова ее природа! Из начала в конец, из хаоса к новому порядку и снова к хаосу! Все, что ты говоришь, годится для смирения духа в самоутешении, когда ты не можешь ничего изменить! Скажу тебе кое-что – я ненавижу мир, который нельзя изменить!
Уилф беспомощно похлопал куцыми ресницами, глядя на меня с тихим укором. Я отмахнулся.
– Помню, что по-прежнему тебя пугаю. Конечно, для тебя это слишком быстро, слишком большой шок, большой рывок, чтобы довериться и решиться сразу. Но времени у нас довольно мало, ты же понимаешь, о чем я.
– Ты знаешь, когда я умру? – кротко поинтересовался Уилф.
– Нет. Дату намеренно не узнавал. Хотя на деле, известные сведения ничего не значат, то, что они известны, ничего не говорит о реальности. Но по моим меркам и человеческим, по тому, сколько тебе лет, можно сказать, что осталось немного… – Я постарался смягчить тон. – Пойми меня правильно – сравнительно со мной для любого человека оставалось бы мало. И нельзя сказать, что ты находишься на заре даже человеческого жизненного цикла.
Уилф усмехнулся и совсем по-старчески пожевал губами.
– Наверное, это было бы здорово – новая жизнь, новые возможности…
– А ты всегда любил звезды, – подначил я. – У тебя было бы столько времени и невероятных возможностей, чтобы изучать их.
Уилф едва заметно кивал. Я все-таки привык отличать это движение от простого дрожания старческой головы.
– Вот только все это мечта. Потому что на самом деле я буду спать беспробудным сном, пока кто-то, человек или таймлорд, похожий на меня, будет исследовать звезды. То, что может сделать он, ведь сможет и сделает кто-то другой – много других! Они делают это прямо сейчас – раз прошлое, будущее, и невозможное существуют прямо сейчас, всегда!..
Тут уже я заметил, что киваю сам.
– Знаешь, – заметил я, спохватившись, – думаю, тебе просто надо привыкнуть к этой мысли. Сейчас ты слишком ошарашен. Если хочешь, можешь остаться тут на некоторое время, осмотреться, обжиться.
– Доктор ведь знает о твоих возможностях?
– Конечно, знает.
– Но ты хочешь сотворить новую Донну в его отсутствие…
– Не сотворить, а…
– Неважно. Но ты явно не хочешь, чтобы Доктор что-то узнал, пока все не случится. Ты думаешь, он был бы против?
– Да, думаю, – согласился я после небольшой паузы. – Но я не разделяю стремления Доктора оставлять все как есть, опускать руки, не бороться…
– «Не навреди», – почти умоляюще промолвил Уилф.
– Что?
– Это клятва Гиппократа.
– Знаю, ее дают врачи…
– И Доктор. Я думаю, вот почему он взял это имя…
Я недовольно фыркнул.
– А ты считаешь, что мы – машины, – многозначительно прибавил Уилф. – Я не буду говорить, что это не правильно. Конечно, в каком-то смысле так и есть. И если мы машины, то что мы теряем? Ведь совсем ничего. Но пока мы остаемся собой, мы можем чувствовать себя собой. Если прошлое, настоящее, будущее и невозможное есть всегда, то в каком-то смысле и мы есть всегда. Каков бы ни был наш срок. Каждое мгновение существует всегда!
– Время можно переписать, – улыбнулся я. – И так говорю не только я.
Уилф засопел, сминая свою зимнюю шапочку.
– Но кто-то же должен быть песчинкой на берегу. Не все должны быть горами, планетами, черными дырами… Если мир состоит из элементарных частиц, одинаковых повсюду, разве мы не существуем повсюду, разве мы не вечны?
– Умирает все, даже Вселенная. Можешь мне поверить, я это видел.
– Ну и что? Почему нам, или машинам, или элементарным частицам должно быть от этого хуже?
Я вздохнул.
– Уилф, так ты хочешь, чтобы к Донне вернулась память, или нет?
Уилф немного помолчал. Смешно почесал в затылке.
– Но она же и так все вспомнит, когда придет время? Если только ты сказал правду?
– Я сказал правду.
– Тогда – она ведь ничего не потеряет, ни одну себя, ни другую. Зачем нам две Донны, одна из которых все равно никогда не сможет себя вспомнить, чтобы не измениться? Это ее путь, уникальный, не… – он пару раз неопределенно сдвинул ладони, – штамповка. Ты уж извини…
– Да я-то что, мы по-разному смотрим на вещи. – И разбираюсь я в вещах гораздо лучше, без средневековых предрассудков. Но дискомфорт, раз он у него пока есть, остается дискомфортом.
– По-разному. Я знаю, если ты захочешь сделать по-своему, я тебе все равно помешать не сумею. Я слабый, старый, и вообще микроб в твоем понимании. Но все-таки я хочу спросить: я могу отказаться? Будет ли это для тебя хоть что-то значить? Ты ведь зачем-то захотел спросить меня. Потому что не желаешь зла мне и Донне, или потому, что это твоя жестокая шутка? Ведь если ты жив, на свободе, обладаешь такими возможностями, ты можешь сделать с нами буквально что угодно. Никто тебя не остановит.
Это верно. Никто. Перед моим мысленным взором вновь возникла отчетливая картинка, вырисовывавшаяся все последнее время – две рыжеволосые женщины на операционном столе. Яркая, чуть подернутая дымкой и рябью вероятность.
Я поднял руку и громко щелкнул пальцами в воздухе. Картинка погасла.
– Да, Уилф. Ты можешь отказаться.

Я предложил ему остаться на пару дней, чтобы осмотреться и привыкнуть к ситуации, вне зависимости, пересмотрит ли он свое решение. Уилф очень мягко отказался, хотя согласился побыть «на другой планете» несколько часов, чтобы просто погулять.
– Тогда, может быть, останешься до утра? Разве не хочешь увидеть совсем другие созвездия?
Уилф тяжко перевел дух.
– После того, что я уже видел сегодня, мне понадобится время, чтобы придти в себя. И хорошо бы начать с доброй пинты пива!
– Момент! Это можно и здесь. Попробуешь инопланетное? Светлое, темное, радужное, переливающееся, искристое, вспыхивающее?
– Ого! – уважительно вытаращил глаза Уилф.
– Прямо в тропическом саду, в шезлонгах у фонтана, с видом на чужепланетные луны, и с крекерами тоже вовсе не с Земли.
– Ух!..
На это он был согласен с энтузиазмом.
В саду были расставлены столики, на которых, будто пробирки, теснились сосуды и бокалы с разными напитками. К нам снова присоединились Сьюзан и Харт, все шутили, смеялись, Уилф перепробовал почти всё, что мог, какого бы странного цвета и консистенции оно ни было. Сперва, конечно, он побаивался неожиданных реакций и обычного опьянения, но Сьюзан показала ему флакончик с избавляющими от любых интоксикаций наногенами и угостила ими сразу после нескольких проб. Уилф совершенно расслабился и пустился в исследования напитков и удивительных инопланетных закусок, о которых ему наперебой рассказывали байки Келвин и Харт. Они поведали ему о феррерских креветках, терроризирующих феррерских акул, мандалорских устрицах, обитающих на суше и питающихся мелкими рептилиями, плодах огненных деревьев, которые нужно вытащить из вспыхнувшего на секунду пламени и сразу бросить в лед, иначе, когда пламя погаснет, плоды рассыплются пеплом, из которых проклюнутся полуметровые ростки, твердые как камень и уже несъедобные. Уилф попробовал все, то и дело обращаясь к чудесному нейтрализатору. Харт, пожалуй, был рад, что Мотт отказался от главного сделанного ему предложения, ему явно претила мысль, что тут разведется еще много таймлордов – бывших людей, превращенных буквально непонятно за что, пока он ждет своей очереди. Правда, ему уже было вручено, как особая гарантия, записывающее кольцо, которое он носил на мизинце. При любом несчастном случае, который может подстеречь нашего шефа безопасности, его сознание будет записано в аварийном порядке в скрывающиеся в кольце микросхемы и затем восстановлено уже в новом теле. После великого количества выпитого и закушенного и нейтрализованного, я отправил Уилфа с Хартом на экскурсию по планете в скоростном воздушном катере. А через пару часов, я доставил его домой, аккуратно материализовавшись у паба «Красный лев» на том же самом месте, где прежде стояла «красная телефонная будка», через долю секунды после ее дематериализации. Можно было и не заметить, что она вообще куда-то исчезала.
– Ну вот, – я отдал Уилфу его мобильный телефон, перепрограммированный в ТАРДИС. Уилф с любопытством уставился на появившуюся в адресной книге запись: «Антея». – Это название ничего не скажет Донне, если она ее случайно увидит. А ты теперь всегда можешь связаться с нашей базой, звонок выведет на диспетчерскую, и тебе ответят в любое время, даже в мое отсутствие. Если ты вдруг передумаешь, или если вдруг Донне понадобится помощь – только позвони. Нас не нужно искать, мы там, где мы есть.
Да, в этом все еще было известное противопоставление. А может быть – дополнение.
Я открыл дверь. Уилф шумно выдохнул и выбежал наружу.
– Зима! – сообщил он.
– Это та же самая минута, из которой мы исчезли.
Уилф на минутку скрылся из виду. Я взглянул на сканер: Уилф исследовал газетный киоск и сверял часы с газетчиком. Ну что ж… Закрыть дверь я не успел, Уилф снова сунулся своим тщедушным тельцем в проем.
– Так и есть! Все сходится!
– Я же обещал.
Он как-то странно засопел и зашаркал ногами на пороге:
– Давай-ка я угощу тебя пивом.
Я посмотрел на него, подняв брови и округлив глаза.
– Ты грустный, – сказал он. – Понимаю, что глупо, но хочу ответить любезностью. Так ты как, будешь, э?..
Я подумал пару секунд и согласился. Вскоре мы вернулись за тот самый столик, из-за которого вышли по местным меркам пять минут назад. Очень тихо шипела пена, рядом красовалась вазочка с солеными крекерами.
– Я знал, что ты будешь темное, не какой-нибудь светлый эль, – хихикнул Уилф, отчего-то радостно оглядываясь по сторонам, и поясняюще ткнул пальцем на кружку: – Я про портер.
– По-моему, он вкуснее. Бархатней.
– Не могу поверить… – еще раз хихикнув пробормотал Уилф, с энтузиазмом тряся жиденькой бородкой и сверкая помолодевшими глазами. – То есть, вот теперь, еще более-менее… может, и могу. Конечно, если вдруг не окажется, что пока мы где-то были, с Донной что-то стряслось и…
Зазвенел входной колокольчик.
– Деда!.. – разнесся по бару голос Донны как удар начищенных медных тарелок. – Да что ты там хандришь? У мамы обед стынет, как не стыдно, а?..
– Э… Донна! – тихо восторженно захлебнулся Уилф. – Ой, только не оборачивайся!..
– Без проблем, Уилф.
– Бегу, бегу, родная!.. Ох, бывайте там! Даже не знаю, как я рад всему, что произошло…
– Ничего же не произошло.
– Как ничего?.. У Донны все будет хорошо! Все в порядке! Передавай привет Доктору, когда увидишь!.. – И Уилф бодрым козликом поскакал к двери, продолжая счастливо посмеиваться. Я вздохнул, усмехнулся, и, чтобы не встречаться случайно с Донной – да и попросту надоело входить и выходить через одни и те же двери, – поставив на кружку вазочку с крекерами, активировал браслет вихревого манипулятора. Отлично, не расплескалось… Я закусил крекером и плавно опустил рычаг на панели управления ТАРДИС, оживляя консольную колонну.
Когда я вышел на Антее, ТАРДИС на своей обычной стоянке, напоминала пресловутый «серверный шкаф». С кружкой и вазочкой в руках я направился сразу в сторону бассейна. Конечно, Ривер была там. Нежилась в шезлонге, почитывая антикварную бумажную книгу и потягивая коктейль через соломинку посреди «лужайки» крупного янтарного песка, в буквальном смысле слова – янтарного.
– Я так и знал, что ты не вышла нарочно. Ничего ведь в лаборатории не горело, правда?
– Ты такой проницательный! – чарующе усмехнулась Ривер. – Но ведь все прошло хорошо, как я вижу.
– Что же тут хорошего? Глупо получилось. Может, Мотта я и не спугнул, но Донна пока не с нами.
– А что мы теряем? – безмятежно промурлыкала Ривер.
Я вспомнил звон начищенных медных тарелок, пожал плечами и посмотрел на обложку книги: М.Булгаков «Мастер и Маргарита».
– Это не про меня, – счел нужным заметить я.
– Конечно, нет, мессир! – Глаза Ривер смеялись. – Всего лишь про бедного сумасшедшего, игры с дополнительными измерениями и исполнение желаний!
– Я не хромаю.
Ривер одобрительно тряхнула кудряшками:
– Это плюс!
Я расположился в соседнем шезлонге и угнездил вазочку с крекерами на легкий переносной столик рядом.
– Все равно жаль. Хотелось сделать Доктору подарок.
– Зная, что он был бы против.
– Это пока есть куда отступать…
– Дорогой, в некоторых светских кругах это называлось бы насилием.
– Ничего подобного, это было бы некоторым восстановлением справедливости. Мне хотелось его взбодрить. – Звоном медных тарелок, к примеру. – Ведь в самом деле, какой-то он не радостный последнее время.
– Угу. То пугаешь его своей «Атакой клонов», то вероятностью нового пришествия Галлифрея…
– Вот уж ерунда. Доктор сам полез в Библиотеку, и в результате, мы нарвались на аномалию, да еще и увеличили пролом, еще вопрос, кто тут кого пугал, и «кто виноват».
– То возвращением токлафанов и уничтожением далеков до того, как они на нас напали...
– Ну, они все же сперва напали, а потом уж было это «до». Против уничтожения далеков Доктор сам ничего не имел, даже дважды не имел!..
– То вселенная чуть не замерзла насмерть.
– Гм, было дело.
– То меня увел…
А вот это – да…
– Ривер! Да вы к тому времени по его меркам были знакомы всего-то ничего! Ну, если не считать, конечно, Рани…
– Да, понимаю, с тех пор, как ты знаешь, что не он главная причина твоих бед, тебе хочется сделать ему что-то приятное за все прежние треволнения. Но я думаю, что ты уже сделал.
– Каким образом?
– Тем, что просто поговорил с Уилфом и оставил его в покое.
– Тоже мне достижение! – пренебрежительно фыркнул я.
– О, для тебя – огромное! Иногда «недеяние» – это подвиг.
– О, опять эти отговорки и самоутешения, я сыт ими сегодня по горло…
– Поправь меня, если я не права – когда вы прощались с Уилфом, он выглядел счастливым?
– Потому что я оставил его в покое? Ага! Еще как! А еще он чувствовал себя на редкость хорошо, потому что под видом «укрепляющего» я его накачал наногенами. Крепкого – по человечьим меркам – здоровья ему теперь лет на двадцать хватит… – «Всех друзей переживет», – чуть не сорвалось у меня с языка, но я вовремя сдержался. После разговоров с Уилфом меня все еще преследовал этот «эффект мотылька-однодневки» – странно к ним привязываться, похожим и не похожим на нас, с другой шкалой времени, иными понятиями. Все равно что взять и попробовать уложить примерный срок нашей жизни в обычный человеческий век, а человеческий – сжать до жизни бабочки и представить, что у нее есть какой-то разум, только каждая минута для нее как месяц. Странности Доктора во многом связаны с этим эффектом – с самим фактом его существования.
– И потому что ты рассказал ему про Донну.
А еще, может быть, Уилф сам того еще не знает, но однажды он передумает. Никакого прямого гипноза, но оброненные идеи имеют свойство иногда прорастать и давать обильные плоды. Просто никто ни на кого не давил.
– Да, и понять не могу, почему Доктор ему сам не рассказал. Оставил всех в печали и улетел. Разве он не понимал, что для старика это важно?
– Кажется, он был уверен, что умрет, и это не будет иметь значения.
– Ну а потом?
– Думал, что всегда есть еще время.
– Да, конечно, попробуй, запомни нужды и чувства какой-то бабочки, даже если бываешь готов отдать за нее жизнь, если видишь прямо перед собой. – Я допил пиво и раздраженно забросил в рот последний крекер.
– Не ворчи. Вы разные, и это факт. Но это не значит, что это плохо. Кого-то из вас этой вселенной может очень не хватать, когда вы поодиночке. А если не всей вселенной, то, например, Уилфу.
– Ты так думаешь?
– Конечно. Иначе почему я все еще здесь?
– Ну… может, просто присматриваешь за «бедным сумасшедшим», чтобы не выкинул чего-нибудь совсем уж из ряда вон?.. Шучу, шучу! – поспешил заверить я, заметив ее взгляд и ощутив, что у меня горят щеки. – Конечно, оставаться караулить Пандорику на случай, а вдруг я из нее выберусь, было бы уж как-то чересчур…
– Попробуешь еще раз такое выкинуть – домой больше не возвращайся!
– Я все понял, дорогая! – Если я ее немедленно не поцелую, Вселенной будет грозить беда!..
Дул легкий бриз, и слышались отдаленные раскаты грома. Ароматы цветов сгущались, становились душнее и, одновременно, свежее. Небо темнело, по контрасту с ним деревья обретали четкие, будто нарисованные контуры. Мне припомнился конец Вселенной. Тогда, по-своему, было проще: кого ни спасешь, значит – спасешь, пусть на минуту, отвоевав у вечности. Даже попытка – в зачет и вызов миру. «Если не можешь спасти всех, спаси хоть кого-то». А что, когда мир не гибнет? Оставить все как есть? Пустить на самотек? Где остановиться? Порывы свежего ветра усиливались. Люблю грозу – она смывает все лишнее. Кажется, мне повезло – скоро она разразится.

@темы: Доктор Кто, Проект "Генезис"

---

Давайте убьем Гитлера еще раз! (трилогия, ч.1)

[Бранд]

Название: Давайте убьем Гитлера еще раз!
Автор:  Бранд
Бета, обработка баннера:  Мисс Жуть
Исходник баннера, коллаж  Brand Bariman
Размер: миди, 6733 слова
Персонажи: Мастер, Ривер Сонг (Рани), Элис Саксон, адмирал Вильгельм Франц Канарис, фрау Марта Краузе
Категория: джен, экшн
Рейтинг: от R до NC-17
Краткое содержание: Иногда неприятности во Вселенной происходят потому, что случаются в совсем другой вселенной.
Примечание: Сразу после событий игры "Берлинское печенье". Также на одноименный коллаж от Brand Bariman.
*
Доктор и его новообретенная дочь Дженни разлетелись каждый в свою сторону – очень беспокойная семейка, а мы с Ривер ненадолго задержались в Берлине тысяча девятьсот тридцать восьмого года, чтобы ликвидировать все расставленные по городу и штаб-квартире военной разведки – Абвера – фильтры восприятия и заглушки. Я как раз демонтировал последние, спрятанные в легендарных «трех обезьянках» на столе адмирала Канариса, когда мы почувствовали это. Похожее на удары хвоста Левиафана в глубинах, где тяжесть вод раздавила бы кашалота в тонкую пластинку, не толще папиросной бумаги, гул ветра в бесконечном темном колодце, уходящем за край Вселенной и душераздирающий скрежет колец Сатурна, «скребущих по вакууму» или обшивке ТАРДИС, вздумавшей материализоваться среди этих колец.
Оно проявилось именно, когда я снял последнюю заглушку – только из-за этой защиты мы не ощутили аномалию раньше.
– Ты тоже это чувствуешь?
Ривер, хмурясь, беспокойно вертела головой. Наконец она кивнула.
– Очень сильное. Я бы сказала, это вторжение.
– Возможно, вероятность вторжения. Такой сильный поток – не проходит ли он куда-то мимо?..
– Вторжение, – повторила Ривер. – Только… не здесь и сейчас.
Теперь я покачал головой, продолжая «прислушиваться».
– Кажется, все-таки здесь. Тут даже какая-то ключевая точка.
– Рядом, совсем рядом!.. – Ривер предупреждающе подняла палец.
– В смежном измерении.
– Несколько лет спустя.
Мы уставились друг на друга с видом озарения.
– Хотя тут и какая-то ключевая точка, но не прямо здесь, – подвела итог моя дражайшая супруга. – Это место только как-то связано…
– С возможностью предотвращения?
– Может быть.
– Но откуда такая сила, раз это даже не в нашем измерении?
– Потому что если там вторжение пройдет успешно, это отразится и здесь. Начнется «тут», – Ривер сделала машинальное движение рукой, обрисовывающее некоторую протяженность этого «тут», – все будет сметено и уничтожено. Наша вселенная в опасности.
– Что? Не смотри на меня так, будто это я виноват.
– А ты и не виноват. Но будешь виноват, если мы это не остановим.
В коридоре послышался обычный дробный топот каблучков, не напоминающий никаких инфернальных звуков, дверь кабинета распахнулась, и в кабинет ввалилась запыхавшаяся британская дипломатка Элис Саксон, взъерошенная, со строгими очками в роговой оправе, съезжающими с переносицы набекрень. Она тут же закрыла дверь на задвижку.
– Герр адмирал!.. Ох! Забываю, что вы не адмирал, да и выглядите вы… – последние слова она произнесла удивленно-задумчиво, поправляя очки.
– Это потому, что я убрал фильтры восприятия. – Я показал ей зажатый в пальцах маленький «жучок».
– Ясно! – победно кивнула Элис. – Но сейчас все идут сюда! Все как проснулись!
– Ну да, естественно. Потому что я убрал помехи. Но не беспокойтесь, как только все увидят пустой кабинет, произойдет откат. Все «вспомнят», что так и должно быть, и все в порядке, а адмирал скоро вернется из своей секретной миссии.
– Пустой кабинет, но как же?..
– Мы отсюда просто телепортируемся.
– А я хотела вас предупредить! – Элис в отчаянии схватилась рукой за щеку. – Сглупила, да?.. Как же теперь я?..
Ривер вздохнула и, подойдя к девушке, успокаивающе взяла ее за руку.
– Да, дорогая, сглупила. Тебе придется телепортироваться вместе с нами.
– Здорово! – воодушевилась отважная дипломатка. – А куда?
– Конечно же, в британское посольство, – строго ответил я.
– А можно мне?..
– Нет, мы не собираемся снова сюда возвращаться, и тем еще более усугублять аномалию. Так что сейчас – прямиком в посольство…
– Аномалию? Вы же сказали «аномалию»? Я ведь потому и вернулась, – затараторила Элис. – Я знала, что меня велено пускать сюда в любое время беспрепятственно, когда вы здесь. Правда, когда я шла по коридору, все стало изменяться, на меня стали смотреть подозрительно…
– Я же говорил – это как раз потому, что…
– Да, но это не «аномалия». Аномалия не здесь, она на улице. Я подумала, что вы лучше разбираетесь. В городе полно каких-то крылатых тварей, как летучие мыши или живые горгульи, они нападают на людей и… кажется, проглатывают!
– Проклятье, ненавижу этих летающих свиней!..
Есть много версий о том, кто такие риперы. Некоторые полагают, что это естественные стражи времени. Те, кто устраивал парадоксы более-менее регулярно, не купится на эти детские сказки. Случаи появления риперов при возникновении временных разрывов мизерны. Третьестепенный побочный эффект. Они – нечто давно вытесненное из континуума: нарушение естественного хода вещей и событий лишь иногда приоткрывает им щелку двери, в которую они жадно устремляются, бессмысленно пожирая все подряд. Они не защищают порядок вещей, порядок вещей защищается от них, вырывая из своего организма целые пораженные области, замыкая их в зацикленные периоды, пока нечто внутри случайно или намеренно не восстановит временную нить. Тогда они автоматически выдворяются вновь в свое условное пространство, где отбывают свой никчемный век. Неизвестно, были ли они когда-нибудь разумными, и сами ли напросились на свой образ жизни. В любом случае, когда они появляются, это значит, что дело пахнет ракетным топливом. Правда, я всегда был уверен, что лазеры, любые хорошие пушки или сотня токлафанов избавили бы их самым естественным образом от их дурных голов, но дело в том, что они лишь симптом, и обычно рациональнее просто устранить причину.
– Нельзя терять ни минуты! – сказала Ривер.
– Ладно, посольство отменяется! Мисс Саксон, держитесь крепко! Следующая остановка – ТАРДИС!
Конечно, все могло бы быть еще хуже, и наши машины времени могли забуксовать, блокированные в защитном цикле. Но мы все еще ощущали мощный аномальный поток, проносящийся мимо нас. Судя по всему, он и был причиной появления этих вселенских паразитов, и нам нужно было попасть к его источнику, чтобы исправить создавшееся положение.
Дверь затрещала, окно разлетелось вдребезги, перекошенная, вырванная с кусками штукатурки, рама рухнула из проема на рабочий стол адмирала, и в кабинет ворвался пышущий энтузиазмом и боевым аппетитом рипер, вовсю взбивая воздух кожистыми крыльями и разевая с истошным верещаньем зубастую пасть.
– Всегда мечтал это сделать! – с веселым азартом ответил я на его крик, встречая раззявленную пасть импульсом компрессора материи, встроенного в последнюю модель лазерной отвертки.
Тварь испустила вопль, исчезающий в диапазоне ультразвука, задергалась и со стуком упала камушком на пол.
– Момент, дамы!..
– Мастер!..
Я вырвался на секунду из рук своих спутниц, ринулся к трофею и подобрал за крылышко.
– Брось эту дрянь! – возмутилась Ривер.
– Сейчас!
Дрянь тихо застрекотала и забила «игрушечными» крыльями, пытаясь достать меня миниатюрными зубами и коготками.
– Живучая… – Умолчим, что однажды я сам угодил под действие своего компрессора и пережил это. Ну что ж – в карман лучше не совать. Я бросил ее на пол и с любопытством пристукнул сверху каблуком.
Тварь вякнула, продолжая ощутимо копошиться под подошвой. Я покачал головой.
– Вот упорная…
– Мастер!
– Да-да-да! – Я отступил и напоследок направил на помятую тварюшку луч лазера максимальной интенсивности – надо же добить ее хоть из милосердия! – испепеляя дочиста и до черной дыры в паркете; одновременно, не оборачиваясь, протянул руку Ривер. Она вцепилась в мое запястье и активировала готовый к запуску вихревой манипулятор. Единственными свидетелями нашего исчезновения, не считая сразу нескольких риперов, застрявших в покалеченном оконном проеме, – застряли они настолько слету, что одна из пастей рефлекторно отрыгнула чью-то сильно пожеванную голову, пронесшуюся над нами вращающимся снарядом и смачно впечатавшуюся в противоположную стену, – остались три легендарные обезьянки адмирала, обещавшие все видеть и слышать, но никогда не болтать лишнего!
Восстанет ли моя подопытная летучая мышка из кучки пепла, мы едва ли узнаем…
– Ух ты! – восхитилась Элис, задрав голову и крутанувшись на широком каблуке устойчивой практичной туфельки. – Космический корабль!..
– Машина времени к тому же! – добавила Ривер, деловито бросившись к консоли и начиная вычислять точные координаты пункта назначения. Я поспешил за ней. В конце концов, это же была моя ТАРДИС.
– Ты встроил в отвертку компрессор материи! – констатировала Ривер, не отрываясь от вычислений.
– Никогда не знаешь, когда может понадобиться. А вот аппарат Лазаруса едва ли когда-нибудь еще пригодится, так что освободилась куча места! – я нажал старт, ТАРДИС нырнула во временной вихрь.
Ривер только смешливо фыркнула.
ТАРДИС содрогнулась в полете. Снаружи послышался инфернальный скрежет, будто металлических тонких коготков по стеклу.
Мы дружно посмотрели на сканеры, подстроили перископный режим (уже без помощи Элис). Ага! Пара риперов прицепилась к обшивке брутальным архитектурным излишеством. Да они просто пируют «сейчас» в Берлине. Впрочем, едва мы устраним причину, окажется, что их там никогда и не было. Что, как ни забавно, не отменит того, что мы отбыли оттуда именно в это время. Даже парадоксы обладают определенной эластичностью.
– Вижу! Вывожу ток на периметр!
«Горгульи», пронизанные и окутанные синими электрическими искрами, оторвались от ТАРДИС и полетели, вращаясь и разваливаясь на лету на части, в вортекс.
– Отлично, они не могут существовать в этой штуке, не цепляясь к чему-то стабильному!
Ривер посматривала на меня, улыбаясь.
– И чему ты так радуешься, дорогой?
– Всегда терпеть не мог этих тварей! Они же «против» аномалий.
Сзади послышался тревожный перестук устойчивых практичных каблучков. Мы оглянулись. Сквозь чуть затуманенные стекла в строгой роговой оправе на нас трагично смотрела Элис.
– А что стало с моим миром? Мне еще есть куда возвращаться? – спросила она дрогнувшим, зазвеневшим оборванной струной, голосом.
– Мм… это сложный вопрос в данный момент. Но видишь ли, с миром постоянно что-то происходит, это, в сущности, такая норма…
– Мы сделаем все для того, чтобы твой мир был в полном порядке! – твердо сказала Ривер.
– В конце концов, это и наш мир, – прибавил я. – Если все пойдет по плану, все станет так, будто ничего не было. Но если нам не удастся…
– Нам удастся, – с нажимом сказала Ривер.
– Я говорю гипотетически – рухнет Вселенная! Потому что, к сожалению, Вторая мировая – важное формирующее событие. – Правда, важное и формирующее только для одной захудалой планетки, но также этот участок слишком близко прилегал к началу нашей собственной истории в начале двадцать первого земного века, переплетался с ней, так что его разрушение сказалось бы плохо на всей структуре, не только на истории самой Земли и человечества. – Так что ж, за дело? Сперва осмотримся? Только сперва мне лучше переодеться. – Я бросил взгляд на сканер. – На дворе тысяча девятьсот сорок второй год, – война в разгаре, – а фильтры восприятия только помешают.
– Будущее! – с чувством воскликнула Элис. – Значит, я узнаю, куда все зайдет!..
Лучше бы ей остаться в ТАРДИС, – подумал я по дороге в гардероб, хотя, кто знает, может, лишняя пара глаз и рук, на которые можно положиться – потому что им некуда деваться, – не помешают…
Поскольку я точно знал, за чем шел и, еще выслеживая Ривер, подготовил сразу несколько легенд для различных возможностей развития событий, вернулся я буквально через две минуты. Ривер, по-видимому, тоже отлучилась переменить шляпку на более современный фасон – мода ведь быстротечна. Завидев меня, Элис вздрогнула и чуть побледнела. Кажется, впервые она осознала себя оторванной от мира, одинокой, на неведомом космическом корабле…
– Боже, вы в форме офицера СС!
– Гауптштурмфюрер Мейстер, если быть точнее, к вашим услугам, фройляйн Саксен, – усмехнулся я, внимательно за ней наблюдая. Чин я выбрал в самый раз – не слишком привлекающий внимание, но достаточный для того, чтобы, не вызывая фурора, иметь возможность проникнуть практически в любое место, которое мне может здесь понадобиться. Точно в таком же был и небезызвестный доктор Менгеле. Фамилию Элис я решил лишь чуть-чуть изменить в произношении, не меняя по сути.
Элис нервно сглотнула.
– Насколько правдивы слухи, что правительство Германии находится в союзе с инопланетянами?
Я глянул на хронометр «Zenith» на своем запястье – все в духе времени и места.
– Думаю, скоро мы кое-что об этом узнаем. Странно, что это не приходило вам в голову, когда я был главой германской военной разведки. Наверное, во всем повинно мое смертельное магнетическое обаяние… проще говоря, гипноз.
Элис испустила какой-то жалобный сдавленный звук.
– Элис, я шучу, – вздохнул я. – Кстати, думаю, будет лучше сейчас звать вас Эльзой. Вспомните, как все изменилось, пока вы шли к моему кабинету. Они не знали, что я там, и кто я такой. – Элис попыталась несмело улыбнуться. – Кстати, оружие у вас есть?
– Э?..
– Держите, я захватил для вас запасной «вальтер». На всякий случай.
Элис медлила с каким-то тоскливым видом.
– Вы же умеете им пользоваться?
Элис кивнула.
– Значит, все плохо? – проговорила он тихо. – Сейчас сорок второй год, и там война?
– Да, но посмотрите на это с другой стороны. Это сорок второй год, который существует, несмотря на то, что ваш тридцать восьмой разрушен, и это означает вероятность его не-разрушения. А история человечества – это история войн. Что-то новое рождается в противоборстве, что-то доходит до абсурда, чтобы опровергнуть само себя. Иначе как кто-то поймет, что так делать не стоит? Скверно, или просто глупо? – Дальше меня понесло в поэзию: – Разве сама жизнь не появилась в битве льда и пламени?
– Скорее там, где они заключили временный союз и были умеренны.
Я пожал плечами.
– Но как именно они к этому пришли? Потому что не сумели уничтожить друг друга. Кажущийся мир – это просто очень тихая, растянутая во времени война.
– Достаточная для жизни.
– В этом вся хитрость.
Тут появилась Ривер в элегантном золотистом костюме и шляпке в тон, с задорным орлиным пером.
– Фрау Штром, вы просто сногсшибательны! – обрадовался я. – Предлагаю примитивнейшую легенду. Я в отпуске, с целью похвального чистопородного размножения… Дамы, не желаете ли со мной прогуляться?..
Я подставил обе руки калачиком. Ривер положила мне на предплечье затянутую в перчатку ладонь, засмеявшись и покачав головой. Элис присоединилась к нам как сомнамбула, и мы вышли из ТАРДИС. Тут Элис встрепенулась, оглянувшись, отдернула свою руку, и отбежала в сторону. Но не убегая, а просто уставившись на наш «космический и временной корабль».
– Это же… Это же автомобиль!
– Да, фройляйн Эльза, вы совершенно правы. Мерседес-Бенц тысяча девятьсот тридцатого года. Старомодно, зато эффектно – кабриолет великолепного красного цвета, с четырьмя дверцами…
Ривер иронично кашлянула.
– Я хочу сказать, что понимаю ваше восхищение. – Элис уже оббежала машину вокруг, оценивая ее микроскопические масштабы по сравнению с тем, что она только что видела и себе представляла. – Кабриолет в прекрасном состоянии, но может быть, не будем слишком сильно привлекать к себе внимание? За пределами «автомобиля» маскировочный режим уже не искажает восприятие для посторонних, – прибавил я, несколько понизив голос.
– Не искажает восприятие? – Элис озадаченно подняла взгляд от номерного знака.
– А как, по-вашему, мы могли все втроем выйти под ручку из кабриолета? Это выглядело бы по меньшей мере странно. Но когда мы уже вышли, тем, кто нас заметил, показалось, что мы вышли самым обычным образом.
– Так это все искажение восприятия?..
– Не совсем. Пока не открыты двери, она на самом деле имеет снаружи такую форму. И да, она гораздо меньше снаружи, чем внутри.
– Невероятно!..
– Спасибо, – люди всегда так говорят. – Но давайте-ка сосредоточимся на том, чтобы спасти ваш мир.
– Наш мир, – поправила Ривер.
– Конечно, дорогая.
– Да-да-да! – Элис тут же выразила стопроцентный энтузиазм. – А как мы это сделаем?
Мы с Ривер переглянулись.
– Ну, для начала, осмотримся, – сказала Ривер. – Будем обращать внимание на ненормальности. Разумеется, кроме нашего кабриолета, и кроме того, что сейчас уже сорок второй год. У нас есть некоторые собственные способности для восприятия аномалий, особенно таких сильных, как эта, а есть и кое-какие приборы, но и ваша помощь может быть незаменимой.
Элис только скорбно покачала головой, явно сомневаясь в своей полезности.
– Просто держитесь с нами, а там разберемся, – дал я самое простейшее указание. И для начала потянул Элис за руку с мостовой на тротуар. Мы были недалеко от здания Абвера, на углу Тирпицуфер и Бендлерштрассе. Источник аномалии должен был тоже находиться где-то рядом… Я запрокинул голову, прислушался, впитал в себя пульс этого мира, абстрактный узор причинно-следственных связей, и меня обуял неожиданный головокружительный восторг гурмана.
– О!.. Поразительно!.. Как мне нравится это измерение!..
– Не тебе одному, дорогой, – снисходительно заметила моя жена. – Кто-то именно потому и решил, что это наилучшая точка для вторжения.
– Столько вероятностей! Здесь совершенно не имеет значения, когда кончится эта война!.. Все необходимое уже случилось – все дальнейшие сценарии допустимы!..
– Не совсем все. Если кое-кто проникнет сюда, это будет не одной причудливой, но здоровой ветвью, пострадает весь ствол.
Я засмеялся.
– Дорогая Лидди, суть в том, что это запах свободы – для нас! Мы не должны допустить вторжения, но сами можем делать практически что угодно, и это прекрасно!
– Несомненно, прекрасно, – Ривер пыталась сохранять строгость, просто чтобы кое-кто не увлекался. – Но главное, чтобы неким невероятным парадоксом не оказалось, что в аномалии повинны мы сами. Вот от чего я предостерегаю!
– Тут мы будем осторожны. В конце концов, если выяснится, что во всем повинны мы, это нам тоже предстоит узнать и исправить. Но почерк тут явно чужой.
Ривер согласно кивнула, оглядываясь.
– Да, присутствие очень чуждое.
– Разделимся? Пожалуй, я снова загляну в Абвер.
Ривер кивнула.
– У меня есть одна мысль. Мы с Эльзой кое-что проверим.
– Отлично, – улыбнулся я.
Держа открытыми глаза, уши и прочие органы чувств, недоступных человеку, я направился прямо к центральному входу. Дежурный в будке вытаращил глаза, завидев мою форму. В Абвере недолюбливали птиц из этой стаи – зато никто и не заподозрит, что у нас заговор.
– Гауптштурмфюрер Мейстер, – представился я своим «особым» голосом, подойдя прямо к дежурному, и пристально посмотрел ему в глаза: – И ты будешь мне повиноваться.
Через несколько минут я подходил к «собственному» кабинету, из которого не так давно унесся с помощью вихревого манипулятора. На этот раз адмирал был не в отъезде, – ведь тут я еще никуда его не спровадил, – и ждал внутри. Когда я повернул ручку двери и вошел, он с изумлением оглядел меня, дверной косяк, и сделал движение, будто пытался выглянуть в коридор.
– А где?.. – начал было он, явно не понимая, как мне удалось отделаться от необходимого в таком серьезном месте сопровождения и вторгнуться хотя бы без непосредственного доклада секретаря.
Я приложил палец к губам, поднял лазерную отвертку и повел ею вокруг. Встроенный сканер тут же зафиксировал несколько жучков. Я нажал на кнопку, пустив усиленную радиоволну, в точности настроенную на приемники, безопасную для всего остального, раздался характерный визгливый звук, и потянуло паленой проводкой.
– Бросьте это немедленно! – адмирал уже стоял на ногах и недрогнувшей рукой направлял на меня пистолет, наблюдая за моими манипуляциями очень холодным взглядом.
– Не беспокойтесь, адмирал, это не бомба и не секретное оружие Аненербе, призванное испечь вам мозги. Как вы понимаете по звуку и запаху, я только что удалил прослушку. – Вильгельм Канарис только апатично пожал плечами. По крайней мере, о некоторых жучках он давно знал и имел их в виду. Об остальных если не знал, то догадывался, и тоже имел их в виду. – У меня к вам серьезное дело.
– Ну разумеется… гауптштурмфюрер, – тон адмирала был полон тончайшей иронии, настолько тонкой, что она буквально ласкала слух.
– И я отнюдь не планирую вас убить, – улыбнулся я, игнорируя пистолет, сунул отвертку в карман и направился к стулу, стоявшему по другую сторону стола от адмирала. – Ведь верно говорят, что в военной разведке традиционный тост звучит так: «Наша первейшая задача – фюрер, а точнее, как от него избавиться»?
Канарис усмехнулся. Он уже сел и полностью владел собой.
– Врагов рейха лучше держать поближе. Как, по-вашему, еще должна работать разведка? Быть откровенной и искренней, и отправляться устраивать диверсии в тыл врага с фанфарами? Вы пришли поговорить о моих методах?
– Или, возможно, о ваших личных дневниках с весьма опасным содержанием?
Адмирал слегка прищурился.
– Повторяю – вы пришли поговорить о моих методах?
– Да и нет. Хотите поговорить о моих? О том, как я вошел сюда?
– Боюсь, я слишком занят, чтобы играть в загадки, молодой человек, так что говорите, что вам нужно, или немедленно уходите. Иначе я начну подозревать, что вы не имеете никакого отношения к форме и знакам отличия, которые носите. И моим прямым долгом затем будет задержать вас.
– Превосходно, адмирал. Я собираюсь играть с вами с открытыми картами, так как знаю, что ваш уровень интеллектуального развития позволит вам очень долго сопротивляться гипнозу. Поэтому я хочу, чтобы вы стали моим союзником, а не врагом.
– Кто вы такой, в конце концов?
– Мое имя – Мейстер, и как ни смешно, оно настоящее, насколько могут быть настоящими имена, которые мы носим.
– Гипнотизер с именем Мейстер? – Канарис насмешливо вздернул седоватые брови.
– Совершенно верно, адмирал. Эта папка на вашем столе. Она перевернута, и я не вижу названия, но это досье некой Марты Краузе, не правда ли? Оно стало заметно пухлее с тех пор, как я видел его в прошлый раз.
С лица адмирала сползла улыбка, и в глазах появилось что-то яростное.
– Прекратите морочить мне голову!
– Я отнюдь ее вам не морочу. И не скрываю деталей, только не могу их все объяснить, мне не хватит ни слов, ни времени. Эта дама, насколько мне известно, уверяет, что может вступить в контакт с цивилизацией – прародительницей ариев, обитающих на другой планете. Может быть, уже вступила?
Канарис едва заметно моргнул. Его взгляд невольно скользнул по моим петлицам. Не надо было обладать телепатией, чтобы прочесть в этом взгляде отчетливое: «Проклятое Аненербе…»
– Минуточку, гауптштурмфюрер. Так значит, это внутреннее расследование…
– В некотором роде.
Его взгляд стал снисходительным.
– Да, если вам так проще. Видите ли, есть ненулевая вероятность, что она сумеет с ними связаться, кто бы они на самом деле ни были.
Взгляд адмирала стал ироничнее.
– «Есть многое на свете, друг Горацио…» – проговорил он на чистейшем английском.
– Надеюсь, военная разведка относится к подобным вещам, по меньшей мере, так же серьезно как Горацио, который пожелал сперва сам увидеть призрака. Ведь вам зачем-то нужно это досье.
Адмирал задумчиво глянул на папку.
– Полагаю, какое бы расследование вы ни вели, я не могу обсуждать с вами никакое из своих дел. Я не опровергаю ваших слов насчет того, что это за папка, лишь потому, что не намерен давать вам никаких подсказок.
– Адмирал, все очень просто. Хотите ли вы спасти мир? И Германию?
– А-а, – протянул адмирал после паузы. – Вы один из этих? Что считают себя спасителями отечества, замышляя очередное варварское кровопролитие…
– А вы даже не пытаетесь мне подыграть, адмирал. Как же ваши методы? Где попытки держать врагов рейха поближе под рукой?
Кажется, я в самом деле завел его этим рассуждением в тупик. На полторы секунды. Но мне этого хватило, чтобы начать говорить следующее:
– Давайте, я расскажу вам побольше о содержимом этой папки. Может быть, тогда вы мне хоть чуточку поверите. Расскажу о том, что в ней есть и, может быть, о том, чего в ней нет. Возможно, это будут недостающие ниточки, которые вы давно искали…
Тех полутора секунд замешательства хватило, чтобы мой голос проник в его сознание, и чтобы он отнесся к моим словам серьезно, хоть это не было настоящим внушением.
– Вы абсолютно правы в том, что это дело вызывает беспокойство, – заключил я минут через пять. – Вовсе не тем, что фрау Краузе шарлатанка или сумасшедшая. Хотя, признаться, было время, я сам считал ее таковой. – Но с тех пор сложил два и два. Сперва Марта Краузе была ширмой, за которой, как я думал, я скрываю вмешательство в историю Ривер. Потому что удобнее всего было скрывать тень вмешательства извне именно за этой личностью. Я полагал, что обманываю Доктора, чтобы ему было спокойнее. Смягчаю углы в нашей небольшой семейной размолвке, даже не размолвке, просто в замешательстве. Но похоже, ложь обернулась правдой. Стоило лишь убрать все фильтры восприятия и узнать, где находятся «точки напряжения» в происходящем вторжении. – Но полагаю, вы и сами не раз сталкивались в своей практике с необъяснимыми вещами.
Последние слова вывели его из очень легкого транса, почти вернув на прежнюю скептическую позицию. По крайней мере, на ее видимость.
– Все это, несомненно, очень занимательно, герр гауптштурмфюрер. Но мы слишком редко сталкиваемся с «необъяснимым», чтобы считать его влияние на нашу жизнь сколь-нибудь серьезным. Какие есть поводы считать все эти басни более чем обманом?
– А? – переспросил я, рассеянно выставляя координаты на вихревом манипуляторе. В данный момент было неважно, что он думает, я сказал ему главное, а он выслушал, и не сможет в нужный момент не учесть полученную информацию. – Да, разумеется, совершенно никаких, всего доброго, герр адмирал!
Я весело ему улыбнулся, нажал на кнопку и исчез из его кабинета в тот самый момент, когда он пристально на меня смотрел. Пусть думает что угодно хоть про гипноз, хоть про зеленых человечков – он будет настороже и готов ко всему.
Перенесся я недалеко, возникнув перед носом его секретаря, сидевшего за своей конторкой неподвижно, будто манекен, напоминавший дурно замаскированного автона. Я щелкнул пальцами перед его остекленевшим взором и задал вопрос:
– Когда адмирал встречался с Мартой Краузе?
– Два дня назад, – последовал незамедлительный ответ довольно-таки надтреснутым голосом. Дальше он забубнил несущественные подробности о месте и точном времени встречи посреди насыщенного расписания адмирала.
– Хорошо, отомри, когда я исчезну, – велел я и, услышав, как в кабинете загремел стул, а затем послышались быстрые приближающиеся шаги, усмехнувшись, «исчез». Разумеется, адмирал кинулся к двери почти сразу же, как мы расстались, но браслет перенес меня не только через закрытую створку, но и на минуту раньше во времени, что дало мне более чем достаточную фору.
Теперь браслет был настроен на сигналы манипулятора Ривер. Где бы она ни находилась, я должен был очутиться поблизости. Трудно было рассматривать это как покушение на частную жизнь, так как она намеренно оставила открытый канал для перемещения. Меня ждали.
Хлоп! Ага, я в чьей-то квартире… В прихожей, если быть точнее. За приоткрытой дверью в комнате слышались знакомые голоса Ривер и Элис. Я постучал в створку привычные четыре стука, чтобы появление не было неожиданностью, и вошел в гостиную – очень классическую, в очень ровных салфеточках на всех тумбочках, на какие не были навалены бумаги, книги, от брошюр до солидных фолиантов, и карты – те, что не были пришпилены к стенам, испещренные рунами и прочими условными знаками. Помимо земных карт тут были карты звездного неба и каких-то местностей слишком локального значения, чтобы на них можно было с уверенностью распознать, на какой планете они находятся.
Посреди гостиной стояло кресло с высокой спинкой, в котором неподвижно сидела белокурая женщина, довольно красивая.
– О, фрау Краузе, полагаю? – уточнил я очевидное. Ривер рассеянно кивнула, продолжая рассматривать какие-то шифры и хмурясь.
– Выходит, ты тоже просто следила за ней в тридцать восьмом году?
– Не то чтобы всерьез, но она начала меня интересовать, подвернувшись случайно. И тут кто-то заглушил все аномальные сигналы.
– Нда… и это был я. Но в любом случае, в тридцать восьмом еще ничего не случилось, – не считая того, что это время сожрали риперы. – Это должно случиться здесь.
– Да. И! – Ривер победно помахала каким-то листом бумаги. – Это планета Нибиру!
– Название Юпитера у шумерцев? – переспросил я скептически.
– Есть различные версии. На аккадском название планеты означает «место встречи». Предположительно, она повлияла на развитие цивилизации на Земле. – Как и множество других. Ни одна планета во Вселенной на деле не «висит в вакууме». – Она движется по орбите, расположенной в пространстве-времени не самым обычным образом. Периодически она будто полностью исчезает из пространства, затем возникает вновь. Можно было бы предположить, что в эти периоды она перемещается более во времени, чем в пространстве.
– Отличная планета.
– Есть одна тонкость. Периодичность ее появления связана на самом деле не столько со скачками в цивилизационном росте, а с периодами и скачков и одновременно самых больших упадков и откатов в развитии. Последующие всплески можно даже рассматривать как побочный эффект. Насколько можно заключить, жителям Нибиру нужна Земля как маяк, для того, чтобы возвращаться в это самое пространство. Им нужен определенный уровень отдельных частей общества, чтобы помочь им открыть дверь с этой стороны, но общий высокий уровень цивилизации не нужен абсолютно и оттого обычно искусственно подавляется в глобальных масштабах. Знания же, необходимые для того, чтобы открыть доступ в данное пространство, передаются из поколения в поколение, через тайные общества, шифры и коды для посвященных – через людей, которые верят в пришествие «благих богов» и помогают им скоординировать когерентность измерений.
– Ты сказала – когерентность! То есть, на самом деле, это не движение в пространстве-времени, а движение в различных вселенных, получающих когерентность в некоторых точках.
– Именно. – Ривер покосилась на озадаченную Элис. – Но боюсь, ты выразился для нашей спутницы еще менее ясно, чем я. Тогда как мы всегда поймем друг друга!
– Отлично, тогда, как ты думаешь, для чего им нужна эта когерентность? Судя по появлению риперов в смежных измерениях, это нечто совсем нехорошее.
Ривер удалось покачать головой и покивать ею практически одновременно.
– Я полагаю, что они совершают периодические прибытия для проверки, насколько подходит им для заселения данная вселенная. Динамика, судя по всему, идет в нужную им сторону. Я думаю, что это – исход.
– Ага. Жители угасающей Вселенной ищут себе новый дом. Могу понять.
– И судя по массовому появлению риперов даже в тридцать восьмом году, боюсь, в этот раз они собираются остаться.
– Риперы! – радостно улыбнулся я и с интересом принялся возиться в бумагах, быстро просматривая руны, шифры, иероглифы, которые сами собой складывались в различные комбинации и формулы в глубине мозга. – Так и знал! Никакой это не аналог фагоцитов континуума, это стервятники, устремляющиеся в слабые места, но когерентность ускользает, и их появления не отличаются стабильностью. А вот если все сделать правильно, то ничто их не остановит. Это армия вторжения и зачистки, чистящий порошок для удаления всех бактерий – ненужных форм жизни. С тем, чтобы затем их хозяева поселились в чистоте и комфорте! – заключил я торжествующе. – Ха-ха!
– Вы… радуетесь? – оторопело уточнила Элис.
– Только тому, что прав, – успокоил я. – Они мне тут совсем ни к чему, терпеть их не могу. Рад, что узнал их гнусную подноготную. И да, у нас отличные новости. Для того, чтобы они вошли, нужно открыть дверь отсюда. И ключ для открытия двери у нас здесь. Нужно только кое-что подправить в шифрах, чтобы ключ стал негоден. Тем более сам ключ, как и задумано теми, кто его создал, имеет весьма туманное представление о том, что открывает. – Я покосился на покоящуюся в трансе фрау Краузе. На ее щеке красовался след от гипнопомады.
– Теперь действует не только через слизистую? – поинтересовался я.
– Всегда действовало, но замедленно, – отозвалась Ривер. – А еще у меня есть галлюциногенная нюхательная соль.
– Отлично, ну… посмотрим, как лучше зациклить коды?
– Я уже подобрала оптимальные варианты. Их можно замкнуть на прежние периоды возвращений и их остаточные следы – следы деятельности нибирцев в прошлом, их генетические эксперименты над землянами и прочее. Это достаточно безопасно и поможет ослабить все следы.
Примерно час мы возились с документами – бумагами, папирусами, парой глиняных и каменных табличек, внося мелкие исправления. Элис, видимо, от скуки, открывала дверцы комодов, продолжая обыск помещения. С ее стороны донеслось заинтересованное восклицание. В одном из шкафов обнаружилась целая коллекция колб с формалином и множеством человеческих зародышей различных рас, на разных стадиях развития, с отклонениями и без.
– Кажется, у этого два сердца, – заметила Элис.
– Действительно? – Я подошел взглянуть, критически осмотрел двойной шар сросшихся черепов сиамских близнецов, вскрытую грудную клетку и брюшную полость с двумя сердцами, тремя легкими и с одним желудком, бросил: - Не наш, - и вернулся к делам.
Фрау Краузе все это время сидела неподвижно, а Элис, уже закрыв все шкафы, нервно на нее посматривала.
– Вы думаете, она не заметит, что тут кто-то был? Она же может вспомнить, как мы появились.
– Маловероятно, – отозвалась Ривер, прожигая лазером дополнительные штрихи в шифре на старинном свитке. – Кстати, на данном этапе подготовки она уже может вступать в частичный телепатический контакт с нибирцами, в режиме приемника. Скорее всего, она решит, что это был один из таких контактов. Ничего не помнить после них совершенно нормально.
– Тонкое хирургическое вмешательство тонким хирургическим вмешательством, но… – я пристально посмотрел на Ривер, когда мы завершили свое усовершенствование преданий старины глубокой.
– Стоит уменьшить вероятность на всех уровнях, – кивнула она.
– И как мы это сделаем? – изнывая от любопытства спросила Элис.
– Здесь мы сделали все возможное, а теперь – в ТАРДИС! – Ривер подошла к Марте Краузе и, вытащив носовой платок, аккуратно стерла след от помады.
Элис с энтузиазмом бросилась к двери.
– Элис! – позвал я, и показал ей браслет. – Так быстрее!
Элис стушевалась и побежала обратно…

Так-так-так… и что говорят приборы?
Все могущие быть полезными датчики уловили понижение вероятности аномалии, но она все еще была высока. Значит, время «взлетать». Мы рассчитали координаты появления блуждающей планеты, «взмыли» во временной вихрь и заняли свое место в засаде. Вмешательство должно было быть минимальным, чтобы затронуть как можно меньше причинно-следственных связей. Мы планировали заключить саму точку проникновения во временную петлю, чтобы полностью заблокировать эту возможность. Чем меньше будет петля, тем быстрее ее содержимое растратит свою энергию в замкнутом цикле и прекратит существование в принципе. Но для того, чтобы петля была мала, нужно будет подойти очень близко. Почти соприкоснувшись с вероятностью ответного воздействия, или даже соприкоснувшись с ней.
Когда на наших сканерах проступил огромный, кажущийся пылающим, шар, я не сдержался.
– Да она как Галлифрей!..
– Видно, судьба у нас такая, – меланхолично согласилась Ривер, продолжая быстро перерассчитывать коррекции координат. Ее пальцы порхали над клавишами со скоростью крылышек колибри.
– Они нас заметили.
Похожий на метеоритный поток, к нам несся гудящий в ментальном поле рой живых горгулий. Вероятность того, что они сумеют «установить когерентность» с содержимым нашей ТАРДИС при массированной атаке, была далеко не нулевой. Поэтому, пока Ривер была занята тщательной подготовкой и отладкой петли, я вывел на поверхность оптимально модифицировавшейся в форму дискообразного боевого космического корабля ТАРДИС электромагнитные пушки, генерируя отражающую волну. Тварей, что сумеют прорвать заслон, будут поджидать и другие фокусы…
– Прогноз! – объявила Ривер. – Волна ментального воздействия, для нас несущественная. Парадоксальная фаза, затем цикл окончательно замкнется, и все в порядке! Мы их остановили.
– Отлично! – отозвался я, увлеченно отражая попытки риперов не только атаковать ТАРДИС, но и прорваться в лакомую для них вселенную – вот она, та самая волна, в иной вероятности, вероятности успешного вторжения, где не было нас, прорвавшаяся в тридцать восьмой год.
– Зона ментального воздействия!..
Все спокойно…
– Парадоксальная фаза через пять, четыре…
Я ощутил еле уловимый ментальный всплеск, теряющийся в общем «шуме» волны, и вместе с ним тихий щелчок – щелчок предохранителя «вальтера», и оглянулся. Элис, стоя в стороне, с видом сомнамбулы вскинула пистолет, целясь в Ривер, контролирующую ювелирную петлю.
«Ривер!..» – я сдержал оклик, да и отталкивать ее от приборов сейчас было нельзя. До Элис я бы тоже не успел добраться вовремя, оставалось только одно – быстро переместиться на линию огня и словить пулю под ложечку.
Вот тебе… не вручай всяким низшим формам жизни пистолетов…
И какая дивная статистика – два раза из трех это была женщина по фамилии Саксон. Не зря я решил, что пора мне в британские короли… Я свалился под консоль, стиснув зубы, чтобы не ругаться и не засмеяться одновременно – это было бы больно, и продолжал мысленно считать, так как уже плохо слышал Ривер, да и перед глазами повисла еще призрачная золотистая дымка.
– Один!..
Парадоксальная фаза!
Я снова стою у консоли, безо всяких последствий выстрела. Мы с Ривер переглядываемся, она кивает – дело сделано! Дальше дело автоматики и законов природы. Мы смотрим на Элис, поднимающую пистолет, и просто отпрыгиваем в разные стороны. Я выхватываю отвертку, чтобы выбить импульсом из руки Элис оружие. Но что-то меня останавливает. Неожиданная перемена в воздухе и в лице девушки. Ее глаза перестают быть стеклянными. Она торопливо опускает пистолет, предусмотрительно защелкивает предохранитель, а потом бросает «вальтер» на пол. И, совершенно очнувшись, беспомощно переводит взгляд с одного из нас на другого.
– Я чуть не сделала это снова! Ох… – выдохнула Элис. – Но я не могла… Как?! С вами все в порядке? Правда? Это же машина времени!
– Это не только машина времени! Да вы просто чудо, Элис!
Она уловила ментальную волну как обычный человек, но оправилась необычно быстро. Большинство людей не ощутили бы столь малую парадоксальную фазу, даже находясь в ее эпицентре, и не запомнили.
Мы переместились на некоторое время вперед, с того момента, как в последний раз были в Берлине, и зависли над «ключевой точкой» – замком Вевельсбург, где фрау Краузе намеревалась провести приглашающий нибирцев ритуал. Переведя стены ТАРДИС в режим условной прозрачности, так, что казалось, будто консоль ТАРДИС и мы парим в облаках, к восторгу Элис – снаружи нас и вовсе не было видно – мы понаблюдали за уровнем аномалий в течение всего дня и сочли его полностью приемлемым.
А потом заглянули в Северную Африку, и полюбовались, как танки генерала Роммеля раскатывают в пыль ошметки разбуянившихся, но уже потерявших заряд и управление мумий, повылезших из подземного города Хамунаптры, и для верности методично обстреливают весь квадрат, покрывая небеса Египта непроглядной тьмой вздымающегося песка. Искать после этого что-нибудь живое в тех местах было бы бессмысленно. Хотя, справедливости ради, стоит отметить, что и раньше живого там было кот наплакал, даже когда оно двигалось и совершало запрограммированные агрессивные действия.
И наконец, совершили последний тест в этой вселенной – заглянули еще на неделю вперед, посмотреть, как будут развиваться события: отправились в Берлин сорок второго года, который в нашей Вселенной никто не видел и не увидит. Все еще мрачный, настороженный, кровавый, возбужденный, пропитанный сводящим с ума воздухом жаждущих родиться вероятностей. Все говорили о конце войны как о чем-то решенном. Много было растерянности и недовольства, озабоченности, подавленности, и, одновременно, радости. Приглушенной, но распирающей стены, как готовая ворваться на улицы, подмывающая фундамент, разбушевавшаяся подземная река. Мы поблуждали по улицам, ловя самые разные ментальные волны и взгляды. Кто-то открыто шарахался от моей формы. Кто-то, напротив, взирал с надеждой и норовил вставить гвоздику в петлицу. А ведь был еще только февраль.
– Кажется, ты выбрал не самую удачную маскировку, – заметила Ривер.
– Зато как познавательно! – возразил я.
Затем мы вспомнили, что люди все же иногда едят, и завернули в какой-то кабачок, ненадолго отвлечься на баварские шпикачки и местные экзотические напитки. Общество в нем было самое разношерстное, но не недружелюбное. Все кругом гудело, и до сих пор, конечно, обсуждали невероятное исчезновение вождя германской нации прямо во время пламенной речи на военном совещании, транслировавшемся в прямом эфире на телевидении. С внезапным возникновением на его месте огромного гладковыбритого человека в набедренной повязке и золотых египетских украшениях, которого с испугу немедленно застрелили на месте. И правильно сделали. Этот древний результат генетических экспериментов над землянами предполагался еще и неуязвимым, но нашим невольным агентам и союзникам, судя по всему, отлично удалось подобрать ключ к его защитному коду. Мы, конечно, подстраховывали, оставаясь неподалеку, но они прекрасно справились сами!
Играл патефон. Какой-то молодой лейтенант пригласил Элис потанцевать, и мы на время остались одни.
– Мечты сбываются, – пошутил я. – Вот мы и убили Гитлера.
– Все еще соревнуешься с Доктором? – улыбнулась Ривер.
– Нет. Но по-моему, все равно забавно. Шутка это была или нет – начавшееся шуткой, хоть где-то, да происходит совершено всерьез. Теперь война тут закончена, и что-то пойдет совсем по-другому – в другой вселенной.
– Может быть, и не совсем по-другому.
Я пожал плечами.
– «Совсем» никогда ничего не бывает. Историческая инерция требует своего. Импульс должен выработать свою энергию, чтобы самопогаситься. Может быть, они и не извлекут должного урока из того, что закончилось быстрее, чем могло бы. А может, наоборот, им будет легче, чем после всех совершенных оборотов. Может, им повезет, и они сумеют найти равновесие. Может, нет. Не знаю. Но пожалуй, это все равно того стоило. По крайней мере, в том мире, где это было возможно.
– Конечно, стоило. – Ривер задумчиво посмотрела на танцующую Элис. – Она довольно странная девушка.
– Да, я тоже заметил. Очень быстро избавилась от ментального воздействия, помнила все, что с ней произошло и в трансе и в парадоксальной фазе, очень легко переносит транспортировку на вихревом манипуляторе. Обычно людей мутит с непривычки.
– Может быть, Доктор был прав в своих подозрениях.
– В каких подозрениях!..
– Из-за ее фамилии. Что она как-то связана с тобой…
Я вытаращил глаза, и поставил опустевшую рюмочку из-под анисового ликера на стол.
– Ривер, да как я мог?..
– Не ты.
– Не понимаю.
Она вздохнула. Поля шляпки с орлиным пером опустились, скрывая ее лицо.
– Когда ты счел, что лучший способ спасти Вселенную – запереться в Пандорике, я не расформировала базы. Но я все же спрятала часть детей – превратила их в людей, и отправила в приюты и к приемным родителям в разных временах, на разных планетах. Потом, когда Вселенная была перевоссоздана, и все эти полгода будто никогда не существовали, казалось, что не нужны никакие отменяющие действия – все дети были снова на месте, и вообще, всего этого времени просто не было. Но в условиях сильных аномалий, вот как эта, к примеру, мог сработать некий остаточный эффект, эхо произошедшего и никогда не происходившего. Элис Саксон может быть одним из потерянных, хоть и никогда не терявшихся детей Нового Галлифрея. А может не быть. Как тут поступить, неизвестно. Чтобы не рисковать, я собирала части их личностей у себя. Но в итоге – я этого будто не делала. У Элис нет «часов», которые могли бы восстановить ее природу.
– Но мы ведь сделали таймледи даже Сьюзан, а она была просто человеком.
– Да. Но едва ли правильно хватать и переиначивать природу всех, кого мы подозреваем, или кого придет в голову.
– Да, конечно. Тем более, по нашему счету, все наши дети на месте, никто не пропадал. Возможно, Элис – эхо одного из них, с которым и так все в порядке.
– Да, это возможно.
– А если к ее истории примешиваются иные вероятности, может быть, когда-нибудь у нее найдутся и часы. Или просто что-то станет более явно. Пожалуй, имеет смысл просто слегка за ней присматривать.
Ривер удовлетворенно кивнула:
– Я тоже так думаю.
Какое-то время мы просто смотрели на танцующую Элис. А потом в воздухе снова что-то переменилось. Я бросил взгляд на дверь и увидел исчезающий за ней край твидового пиджака. Очень знакомого… но ощущение тут же пропало.
Я с тревогой посмотрел на Ривер. Она обеспокоенно озиралась.
– Ты видела его? Это был он?
– Не знаю. В любом случае, он не вошел.
– Может быть, его тоже привлекла аномалия.
– Возможно.
– И ты не хочешь с ним встретиться?
Хотя, что мы знаем о нем в это мире? Что он помнит? Что знает? Одиннадцатый, а не Десятый. Зато это был Доктор Ривер.
Ривер ответила мне долгим загадочным взглядом.
– Я вернулась в тридцать восьмой год не для того, чтобы встретиться с прошлым. А для того, чтобы с ним попрощаться.
Я сел на место. Меня распирали чувства. Причем, хорошие.
– Но все же как-то жаль. Он кажется таким одиноким, неприкаянным. Даже с Дженни у него, похоже, не сложилось родственных отношений.
– Может, он просто так устроен?
– И потому вечно о чем-то печалится? Может, мы можем сделать для него что-то хорошее? Вернуть часть прошлого. Например – Донна. Как ты думаешь, он обрадуется Донне? Уж она-то его растормошит? Мы же можем вернуть ей память.
– Но только в теле таймледи.
– Разумеется.
– А куда мы денем человеческое?
– Это же всего лишь тело! – фыркнул я.
– Знаешь, у некоторых есть предрассудки на этот счет.
– И в самом деле – предрассудки! Но игра же стоит свеч!
Ривер засмеялась.
– Я думаю, теперь главное, что стоит сделать – это вернуться в свою вселенную. Как бы тут ни было весело!
Танец закончился, раскрасневшаяся Элис вернулась к нам, и мы немедленно втроем растворились в сумрачном свете ламп кабачка, – в частности, чтобы не наткнуться случайно на Доктора, – и вернулись в ТАРДИС.
– А вот теперь – в британское посольство! – объявил я.
Элис заметно заволновалась.
Но мы вернулись в тридцать восьмой год, ничего не помнивший о вторжении живых горгулий, и которому до конца еще не развязанной Второй Мировой войны оставалось семь долгих лет.
Но что такое семь лет в сравнении со всей историей человечества? «Историей войн»?

@темы: Доктор Кто, Проект "Генезис"

---

[Мисс Жуть]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Птаха!!]

Самая страшная вещь во Вселенной
Нулевая координата
Casus belli
Сказка о спящей красавице

Название: Самая страшная вещь во Вселенной
Автор: Птаха!!
Размер: мини, 1200 слов
Пейринг/Персонажи: Мастер, Джошуа Нейсмит, Абигейл Нейсмит,

ОМП

агент времени Коу
Категория: джен
Жанр: экшн
Рейтинг: от G до PG-13
Краткое содержание: Нельзя управлять повелителями времени.

– Этого быть не может. Никто не выжил.
– Запись это опровергает. Вы всегда возражаете против очевидного, Коу?
– Здесь нет ничего очевидного, мистер Нейсмит. Просто тень.
Нейсмит с грохотом захлопнул ноутбук и встал из-за стола, уставившись на упрямого собеседника с нарастающим раздражением. Абигейл сочла за лучшее подойти к отцу и положить ему руки на плечи, тихо поглаживая круговыми движениями. Через секунду Нейсмит расслабился, снова сел в кресло, и Коу брезгливо подумал, что отношения отца и дочери, на его взгляд, более чем странные, хотя это его и не касалось. В отличие от записи камеры наблюдения, которая касалась его напрямую.
– Вот что, Коу, – наконец сказал Нейсмит, – не будем ссориться. Абигейл и я думаем, что выжил тот, кто нам нужен. Я взял вас на службу не только как бесплатное приложение к этим Вратам, но и как человека, который кое-что слышал о таймлордах. Берите столько моих людей, сколько вам нужно, берите их всех, вооружайте на свое усмотрение, но я хочу, чтобы этот человек... – Нейсмит постучал пальцем по крышке ноутбука, – был у меня, и чем скорее, тем лучше.
Коу посмотрел ему в лицо.
– Вы не знаете, с чем собираетесь играть, – тихо сказал он. – Таймлорды опасны, как лезвие бритвы, которое вы пытаетесь сжать в кулаке. Это иная форма жизни. Они не люди.
Абигейл усмехнулась.
– Большой мальчик боится, папочка, – низким голосом проворковала она, наклоняясь над макушкой Нейсмита. – Очень боится. Отпусти его домой, в теплую постельку…
– Я ничего не боюсь, мисс Абигейл, – сдерживая отвращение, ответил ей Коу. – Я возьму его для вас в течение суток. Но Торчвуд несет ответственность за контакт людей с таймлордами и его последствия.
Нейсмит засмеялся.
– Вы нас пугаете, Коу? Какой Торчвуд, когда его больше нет, о чем вы говорите?
Коу встал, поправил автомат на плече.
– Торчвуд-два. Отдел, который не был уничтожен Гарольдом Саксоном, – сказал он. – Такой же отдел, как Торчвуд-три и Торчвуд-четыре, состоял из одного человека и имел выгодное тактическое преимущество иголки в стоге сена.
Нейсмит переглянулся с дочерью.
– И вы хотите нам сказать, что Торчвуд-два... – медленно начал он.
Коу не дал ему договорить, расстегнул манжет рукава куртки и вздернул его повыше – на его запястье плотно сидел вихревой манипулятор последней модели.
– Это я, – коротко сказал он.

Они действительно взяли его той же ночью. Коу держал его голову, пока один из подручных не вкатил ему в шею лошадиную дозу снотворного. Человек повис у него на руках, и пока их втягивали в вертолет, Коу удивлялся, насколько тяжелым было его тело. Там, в вертолете, при попытке поправить найденному положение шеи, его ударило довольно сильным разрядом электричества, которому было неоткуда взяться. Было в этом что-то странное, и Коу дал себе слово не спускать с него глаз, что бы там ни думали о нем Нейсмиты.

Абигейл всегда смотрела, как он ест. Их обоих терзал дикий голод, но его голод удовлетворить было проще, чем ее, а Нейсмит, как назло, всегда стоял рядом. Старый идиот, мечтающий подарить своей девочке бессмертие, какая трогательная забота, когда не можешь дать того единственного, чего хочется на самом деле! Все, что она выторговала себе из доступных удовольствий, так это смотреть, как он пожирает мясо и пожирать его глазами так же, с макушки до пят, вместе с его красным ошейником, содрогаясь от тошного бессилия своей идиотской роли. Он облизал губы – и она сделала то же самое, он посмотрел на нее мутным взглядом – и она шагнула вперед. Коу, следивший за безмолвным диалогом, грубо толкнул ее под локоть. Абигейл сбилась с шага, одарила своего спасителя говорящим взглядом.
Гость Нейсмита отвел глаза. Пока охранники заталкивали его обратно на кресло и стягивали ремни ему на руках и лице, Коу видел, как его взгляд сканирует окружающее пространство и всех присутствующих в комнате, слишком расчетливо для сумасшедшего.
Он остался, когда все вышли, встал перед креслом, внимательно глядя сидящему в нем человеку в глаза.
– Ну, здравствуй, Саксон, – насмешливо сказал он. – Помнишь меня?
Человек посмотрел на него ничего не выражающим взглядом, ремень на лбу и кляп лишали его мимики.
– Знаю, что помнишь, – продолжал Коу. – Можешь ломать эту комедию для Нейсмита, но не для меня. У тебя достаточно сил, чтобы подчинить себе всех, кто находится в этом здании, и вернуть себе свободу. Почему ты этого не делаешь? Что ты задумал?
Человек молчал, он и не мог ответить, но и никакого знака своему собеседнику не подал. Только электрические лампы мерно жужжали.
– Я тебе не верю, – продолжал Коу, – И я знаю, что убить тебя невозможно. Только мне этого и не нужно. Слушай меня внимательно. Видишь этот манипулятор? Если ты начнешь или только попытаешься начать свою игру, я отправлю тебя туда, где не существует координат, в место между мирами, откуда ты не выберешься. А ты знаешь, что есть такое место, да, Саксон?
Человек в кресле широко раскрыл глаза.
– Вижу, что знаешь, – презрительно сказал Коу. – Хочешь что-нибудь мне сказать?
Он расстегнул ремень, затыкавший ему рот, и человек издевательски проорал ему в лицо:
– Мясо, свинина, шашлык, курица, пироги, сало!.. Есть, есть, есть!..
– Клоун, – ответил Коу, снова затягивая кляп.

Шампанское искрилось в бокалах уютно и по-домашнему. Коу не любил такие сборища, но отказаться было нельзя, сочельник. Плюс обещанный Нейсмитом сюрприз.
– Я пригласил вас сюда, Коу, сказать, что вы проиграли, – с улыбкой сказал Нейсмит. – Врата функционируют, и он работал над ними, как ангелочек, несмотря на то, что вы меня пугали всякими ужасами. Хорошо, что я вас не послушался, и жаль, что мы с вами не делали ставок, было бы интереснее.
– Вы подпустили его к Вратам? Вы с ума сошли? – не поверил своим ушам Коу. – Вы же обещали, что он будет только консультировать.
– Мы с дочерью не видим никакой опасности, – добродушно ответил Нейсмит. – Врата, конечно, будут проверены и перепроверены, прежде чем туда войдет человек, но в целом – это победа. Ну, признайте, что вы проиграли.
– Запретите людям даже приближаться к ним, – сказал Коу.
– И не подумаю. С какой стати?
Нейсмит сделал шаг в направлении Врат, но Коу преградил ему путь.
– Вы никогда не задумывались, почему он столько ест? Почему он вечно голоден?
– У него такой обмен веществ, – пожал плечами Нейсмит. – По-вашему, это опасно?
– Именно. Ускоренный метаболизм. Ускоренный до такой степени, что калории сгорают на полпути к желудку.
– И что? – непонимающе спросил Нейсмит. – Как это связано с Вратами?
– Очень просто. Вы хоть представляете, с какой скоростью идут процессы у него в мозгу? Вы по-прежнему думаете, что у вас все под контролем? Какого черта вы так думаете? Вы способны соображать быстрее него?
Нейсмит перевел взгляд на своего гостя, и тот ответил ему широкой улыбкой.
– Вы спятили, Коу, – сказал Нейсмит. – Посмотрите на него, он же идиот.
– Это вы идиот, – ответил Коу. – А он – самая страшная вещь во Вселенной. Уничтожьте Врата, или это сделаю я.
– Ни за что! Охрана!
Подскочившие охранники повалили Коу на пол, прижали лицом к его же автомату, а Нейсмит, глядя на него сверху вниз, демонстративно обнял Абигейл за талию.
Кто-то засмеялся за их спинами, и Коу понял, что уже слышал этот смех. Кошмары, снившиеся ему каждую ночь до этого, начали сбываться. Человек стоял в поле генератора, говорил и смеялся, смеялся, смеялся.

А потом случилась Тьма. Сознание отделилось от него и охватило разом весь земной шар, победно гремевший в четырехтактном ритме. Давление на его спину ослабло, охранники судорожно подергивали головами, как эпилептики, и он этим воспользовался, подтянул к себе руку с манипулятором и упал на него лицом в таком же эпилептическом припадке, как у всех вокруг. Тьма разорвала его на кванты, чтобы собрать там, где нет координат, как он и планировал для Мастера.

Для самого себя.

Название: Нулевая координата
Автор: Птаха!!
Размер: мини, 1195 слово
Пейринг/Персонажи: Десятый Доктор, КЭЛ
Категория: джен
Жанр: драма, экшн
Рейтинг: от G до PG-13
Краткое содержание: Как безопасно сохранить врага.

Отвратительный серый пейзаж чем-то напоминал рисунки земных художников, мечтающих об апокалипсисе. Доктор предпочел бы зеленую траву и горы, но до горизонта простиралась растрескавшаяся пустыня, и смотреть на нее было делом неинтересным и в чем-то даже тоскливым.
– Ты был прав, он действительно умирал. Его сил оставалось на полтора вздоха. Это было снотворное? – спросил Доктора детский голос.
Доктор покосился на аппарат, похожий на гроб, с той лишь разницей, что на нем мигали две лампочки – красная и зеленая, но через секунду гореть осталась только одна, красная.
– Да, – сказал он. – Он выжал себя как лимон, гоняясь за этой дурацкой птицей и швыряясь молниями.
– Что за птица? – спросил невидимый ребенок. – Чайка, ястреб, сокол? Я знаю сто девять тысяч восемьсот сорок видов птиц. Покажи мне ее.
Доктор поморщился, вскинул голову и посмотрел вверх на белое сияние, расходящееся сполохами, словно крыльями.
– Такой птицы ты не знаешь. Собственно, это никакая не птица.
– Ты находишься не на Земле?
– Нет.
– А где?
Доктор не ответил.
– Где ты находишься? – продолжал спрашивать ребенок. – Я знаю много планет и могу назвать их координаты.
– Я не знаю, где я нахожусь, – сказал он. – Подозреваю, что это место не существует в реальности, оно создано и поддерживается его воображением, что-то вроде ментальной проекции персонального чистилища, здесь нет ни воды, ни материков, конец географии.
Ребенок хихикнул.
– Если бы оно было в его воображении, ты не мог бы оказаться здесь. Иногда врачи фотографировали ментальные проекции своих больных, но это не было материальной вещью.
– Да знаю я, знаю. Я пытаюсь разобраться в этой аномалии, делаю все возможное.
Доктор встал, отошел от аппарата в сторону и обвел взглядом пространство. Оно казалось абсолютно неизменным. Наклонившись, он поднял лежащий у ног камень и швырнул его вдаль. Камень упал, взметнув вверх столбик пыли, которая стала медленно оседать вниз, совсем так, как это могло было быть на Земле, слишком правдоподобно для галлюцинации.
– Кроме того, – нудно продолжал ребенок, – будь это в его воображении, оно исчезло бы сейчас, когда он без сознания. Но все осталось. Как ты это объясняешь?
Доктор пожал плечами.
– Он мог стабилизировать галлюцинацию своей жизненной энергией, – неуверенно сказал он. – Превратить ее в нечто материальное, собрать на время из атомов, как детский конструктор.
Ребенок весело засмеялся.
– У него такая прорва энергии, чтобы создавать планеты? И поэтому ты его, умирающего, засунул в ящик? Ты отлично строишь версии, можно только позавидовать твоей логике.
– У тебя есть другая версия? Давай, поделись со мной.
Ребенок помолчал.
– Мне не хватает данных для анализа, – сказал он. – Я хочу задать несколько вопросов. Ты ответишь мне?
– Если смогу.
– Как ты попал сюда?
Доктор потер лоб, собираясь с мыслями. Одно дело взрослые, другое дело дети.
– Я следил за возвращением Галлифрея, когда заметил его сигнал. Один и тот же сигнал был внутри и снаружи временного пузыря, когда по всем показателям источник сигнала должен быть мертв. Это похоже на то, как человек, которого ты считал мертвым, был бы не просто жив, но и сразу в двух местах одновременно. Мне не удалось зафиксировать координаты наружной передачи сигнала, но таймлорды оставляют след во временной воронке, их можно найти и так. Ты представляешь себе, что такое время?
– Очень немного, – осторожно сказал ребенок. – Время – такая физическая величина, придающая всем процессам в нем протяженность, начало и конец.
– Время похоже на огромный, бесконечный кусок ткани, – сказал Доктор, подбирая слова, доступные детскому пониманию. – Можно стянуть его концы, можно закрутить его в узел, можно разделить на тысячи тысяч параллельных полосок, можно сложить в десять слоев и вывернуть наизнанку. Таймлорды оставляют во времени такой же след, как оставляет на ткани выдернутая нитка. Я направил ТАРДИС по его следу, но понятия не имел, куда он приведет. Я не знаю, что это за место, на всех датчиках стоят нули.
– Зачем он был здесь?
Доктор покрутил головой, смешно сморщил нос.
– Трудно сказать. По всем признакам выходит, что это не он сюда собирался. Манипулятор на его руке принадлежал совершенно другому человеку и активировался случайно по заранее выставленным координатам. Так что если сюда кто-то и собирался, то именно тот человек.
– Сюда – это куда? В чужую галлюцинацию? – ехидно спросил ребенок. – Ты можешь выставить координаты чужой галлюцинации?
– Этого никто не может. Даже ТАРДИС.
– Но тот человек, кому принадлежал манипулятор, смог? Тебе это не кажется странным?
– Что ты хочешь сказать?
– Я хочу сказать, что выставить координаты галлюцинации мог только владелец галлюцинации. Это логично?
– Логично, но не соответствует действительности.
– Действительность вариабельна, – задумчиво сказал ребенок. – Ты делаешь выводы на основании того, что знаешь, например, что у любого места есть координаты, а если их нет, то это галлюцинация. Но нули на датчиках актуальны также в точке нулевой координаты. Кто из них хотел оказаться в символическом начале отсчета? И зачем?
Доктор не успел ответить, как на ящике с противным сигналом загорелась зеленая лампочка.
– Его состояние стабилизировано, – сказал ребенок. – Присутствует незнакомый мне шаблон мутации. Он характерен для таймлордов?
– Подозреваю, что нет.
– Удалить его?
– Не трогай в нем ничего, ради бога, – попросил Доктор. – Закрепи и оставь в покое. Он сам разберется.
– Хорошо, – согласился ребенок. – Его метрические и визуальные характеристики отклонены от параметров, хранящихся в правильной последовательности ДНК. Восстановить?
Доктор потер переносицу, вспомнил щетину и замызганные клочки белобрысых волос, поморщился и кивнул.
– Сделано, – отчитался ребенок. – А знаешь, он почти красив, этот твой друг. Мне нужно его имя.
– Зачем? У него нет имени в твоем понимании этого слова.
– Тогда назови любое, чтобы не было путаницы.
– Ну, скажем, Артур Кингсли? – неуверенно предложил он.
– Артур Кингсли сохранен, – ответил ему детский голос. – Как выглядит мир его предрасположения? Женщина? Семья? Работа? Дети?
Доктор покачал головой.
– Видишь ли, в некотором смысле его предрасположение – это я. Нас осталось только двое, но мы все время куда-то бежали и ни разу толком не поговорили. Если ты можешь это сделать, КЭЛ, создай ему мир, в котором у нас с ним будет достаточно времени друг для друга. Пусть ему там будет спокойно и хорошо.
КЭЛ издала неопределенный звук.
– Я очень постараюсь, – сказала она. – Прямо сейчас он разговаривает с тобой в мире, где голубое небо и зеленая трава. Когда ты его восстановишь?
Доктор встал, поправил пальто и старательно отряхнул колени.
– Никогда, – негромко сказал он.
– Что?
– Видишь ли, каждый раз, когда он появлялся в этой Вселенной, ей грозила гибель. Он слишком опасен, чтобы я мог оставить его в живых, но слишком дорог мне, чтобы я мог его убить. Твоя библиотека лучший выход для него.
– Нет, – дрожащим голосом возразила КЭЛ. – Когда ты вызвал меня, ты сказал, что я должна помочь спасти умирающего, и я дала тебе удаленный доступ. А ты искал его для того, чтобы навечно посадить в цифровую тюрьму, пока он будет без сознания? Даже не дав ему возможности узнать, что он теряет? А рассказать тебе, как прекрасно быть компьютерным человечком?
– Мне жаль, КЭЛ, но у меня нет другого выхода.
– Мне тоже жаль, Доктор, но у меня он есть.
Крышка аппарата откинулась в сторону, и зуммер заверещал так, что мог поднять даже мертвого. Но в ящике было пусто.
– Я восстановила его, – холодно сказала КЭЛ.
Доктор зачем-то заглянул в ящик.
– Его здесь нет, – сказал он.
– Конечно. На его манипуляторе были выставлены новые координаты, но я тебе их не назову.
– Это сделала ты?
– Да.
– Но зачем? Ты ничего о нем не знаешь, ты даже не представляешь себе, что ты наделала.
– Он привел нас в начало отсчета. Может быть, он хотел начать все заново.
– Тебе просто стало жаль его?
КЭЛ судорожно вздохнула.
– Даже в компьютерных человечках некоторые вещи нельзя уничтожить, как ни старайся, – тихо сказала она. – Они просто в природе вещей.


Название: Casus belli
Автор: Птаха!!
Размер: мини, 1110 слов
Пейринг/Персонажи: Мастер, Ривер Сонг, ОМП
Категория: джен
Жанр: драма, экшн
Рейтинг: от G до PG-13
Краткое содержание: Мало кто ненавидит кукловодов так, как марионетки.

Хью любил свою работу по нескольким причинам. Во-первых, его подружка Хелен никогда не могла запомнить его график, и можно было в любой момент сказать, что выходишь на работу подменить заболевшего товарища, если их компании приходило в голову устроить особенно зажигательный мальчишник. Во-вторых, ночью начальство никогда не ездит с проверками, а спокойно спит у себя дома. В-третьих, за ночные смены лучше платят, а Хью привык не отказывать себе ни в компьютерных играх, ни в хорошей технике, ни в новеньких гаджетах, с завидной регулярностью появлявшихся на прилавках магазинов. Да и сама работа была почти плевой.
Пустой дом, в котором велись предпродажные отделочные работы, был в данный момент времени местом грязным и неуютным, так что даже бездомные пьянчуги сюда не заглядывали, и Хью коротал ночи возле мониторов камер наружного и внутреннего наблюдения с неизменными картинками за просмотром телевизионных шоу. Собственно, ему был положен напарник, но найти желающих остаться на ночь в особняке Нейсмита было не так-то просто. Говорили, что в подвале происходят странные вещи, будто кто-то видел в окнах непонятное свечение, а в коридорах то и дело раздаются загадочные звуки. На самом деле некоторые из этих слухов Хью распустил сам, чтобы избавиться от возможных конкурентов на свое место – к рождеству обещали прибавку к жалованью, и рисковать не стоило.

Хью нажал кнопку на электрическом чайнике, всыпал себе в кружку сахар и бросил пакетик чая. Он удобно устроился в кресле перед орущим телевизором и потянулся за пакетом с чипсами. Пакетик маячил в каком-то миллиметре от его руки, но дотянуться до него, не вставая с кресла, Хью никак не удавалось. Он попытался слегка раскачать сиденье, но когда угол пакета был практически у него под пальцами, проклятое кресло вдруг взвизгнуло всеми своими креплениями и завалилось набок.
– Твою ж мать, – с чувством выругался Хью.
Он поднял кресло и поставил его на место, но в тот момент, как его взгляд скользнул по рабочему монитору, он заметил на экране нечто странное.
– Что за... – пробормотал он.
Все провода исправно торчали на своих местах, но изображение шло рябью. Хью постучал по корпусу, помехи усилились, но через секунду картинка вернулась на место. Ничего необычного или постороннего на ней не было.
Хью выдохнул и вытер лоб.
– Видимо, контакты отошли, – зачем-то сказал он вслух. – Вот чертовы электрики.
Звук собственного голоса показался ему слишком громким, и через секунду он понял, почему – в телевизоре пропал звук. Хью взял пульт, прибавил громкости, но телевизор не реагировал, ведущая по-прежнему открывала и закрывала рот, как рыба в воде, абсолютно беззвучно.
– Эй, – отчаянно прошептал Хью, которого не обрадовала перспектива сидеть в тишине. – Мы так не договаривались, ты же совсем новый.
И в этот момент погас свет.
Хью почувствовал, как по спине у него потек липкий пот, а в затылке образовался ледяной ком. Все истории о призраках и полтергейстах ожили у него в памяти, в ушах появился странный нарастающей силы звон. Он потряс головой и рухнул в кресло. Потом, вспоминая тот момент, он будет клясться, что не хотел делать того, что сделал, и в его голове был кто-то другой, но само собой, ему никто не поверит.

Используя свой пароль для доступа на сервер охраны, он нашел там папку с архивом видеозаписей за 2009 год и распаковал его. Просмотрев несколько файлов, он нашел то, что искал – запись, сделанную видеокамерой над входной дверью большой гостиной, где в рождество 2009 года происходило что-то вроде конкурса близнецов. Забавное шоу могло бы вызвать улыбку, вот только близнецов было слишком много, и они были слишком уж одинаковые. Одно лицо у всех. Таких близнецов в природе не бывает. Осознав это, Хью ощутил не просто страх, а глубокий животный ужас. Однако он продолжал смотреть запись как завороженный. Вот появились еще люди в длинных одеждах, потом откуда-то сверху (камера не зафиксировала, откуда именно) упал человек в костюме и с пистолетом. Потом еще один человек появился перед камерой, но он стоял к ней спиной, и Хью не видел его лица, только затылок. Он просмотрел эту запись минимум четыре раза, вернул бегунок на определенный момент и прибавил звук.
– Мы будем инициировать финальную санкцию, – возвестил человек на экране. – Конец времени придет в моих руках. Разрыв будет продолжаться, пока не преобразуется в обособленный водоворот времени. Мы взойдем, чтобы стать существами высшего порядка, свободными от тел, свободными от времени, от причин и следствий. Время как творение перестанет существовать.
Хью переставил бегунок назад.
"Разрыв будет продолжаться, пока не преобразуется в обособленный водоворот времени", – услышал он.
Он прокрутил назад еще раз.
"...будет продолжаться, пока не преобразуется в обособленный водоворот времени".
"...преобразуется в обособленный водоворот времени".
"...обособленный водоворот времени".
Не то, чтобы эта фраза была ему интересна, но почему-то он слушал ее снова и снова, пока звон в ушах не превратился в оглушительный рев, после чего он с размаху, словно кто-то врезал ему битой по затылку, упал лицом на клавиатуру. От удара он рассек бровь, и на стол брызнули алые капли.

– Твои эмоции способны убить, – сказал в темноте женский голос. – Но в целом, и даже в частности, я тебя понимаю.
– Стандартное сочувствие входит в понятие женского ума, – насмешливо ответил ей мужской голос. – К счастью, оно мне не нужно.
– Я не предлагаю тебе сочувствие. Я знаю, чего ты хочешь, – сказала женщина.
– Было бы интересно услышать.
– Мести. И чем более она будет страшной, тем более она тебе желательна.
– Месть, какое глупое трескучее слово, – возразил мужчина. – Мои требования гораздо скромнее, я хочу только справедливости. Если ты по закону жанра собираешься выступить с пафосной речью о гуманизме и прощении врагов, не стоит тратить на это время.
– И не собиралась, – женщина засмеялась. – Ненависть, которая живет в тебе, умрет только вместе с объектом этой ненависти, слишком велико это чувство. Не ты управляешь им, а оно движет тобой.
– Чувствуется глубокое знание предмета.
– Поверь мне, я знаю, о чем говорю. Быть марионеткой в чужой игре и с рождения нести бремя предназначения, о котором тебя никто не спросил – что может быть оскорбительнее и бесправнее? В каком-то смысле мы с тобой ближе, чем я и Доктор.
– Доктор?
Женщина встала с кресла, сделала несколько шагов в направлении телевизора, и горящий экран просветил ее насквозь, полупрозрачный силуэт в вечернем платье с вызывающим декольте, больше подходящим для светского приема, чем для тесной комнатушки охранника.
– Ривер Сонг, – усмехнулся мужчина в темноте. – Отличная голограмма.
– Мастер, – очаровательно улыбнулась женщина. – Игра выходит за рамки простой шахматной партии, если внутри фигур течет настоящая кровь. Это уже война, а в войне необходимы союзники. Я хотела только познакомиться, потому что уверена, что мы еще увидимся. И не один раз.
Голограмма погасла.
– В этом я даже не сомневаюсь, – ответил он ей.
Прежде чем активировать манипулятор на запястье, он направил лазерную отвертку на телевизор, и тишина в комнате взорвалась звуком, от которого Хью застонал и заворочался, постепенно приходя в себя.
"Жизнь всегда такое дерьмо или только в детстве?" – спросил кого-то детский голос.
"Всегда", – ответил мужской.
Мастер обернулся к телевизору, думая, что ослышался, но на экране шли самые обычные кадры вечернего ток-шоу.

Название: Сказка о спящей красавице
Автор: Птаха!!
Размер: миди, 4012 слов
Пейринг/Персонажи: Ривер Сонг, Доктор Мун, КЭЛ, иная форма жизни
Категория: джен
Жанр: экшн
Рейтинг: от G до PG-13
Краткое содержание: Эпизод из жизни Ривер Сонг в Великой Библиотеке. Хронологически - после мини "Нулевая координата".

– Ривер?
– Да, КЭЛ?
– Вернешься сюда или отправишься сразу в Камелот?
– Вернусь.
– Хорошо.
Осенняя жухлая трава планетария мгновенно сменилась ровной зеленой лужайкой. Маленькая КЭЛ весело помахала ей рукой, и Ривер помахала ей в ответ, хотя то, что она увидела, ей совсем не понравилось. Если уж быть совсем точной, не понравилось ей не "что", а "кто" – рядом с КЭЛ стоял доктор Мун. С тех пор, как жесткий диск библиотеки был исправлен, Ривер ни разу не видела антивирусника. Зачем он появился сейчас, зачем держал КЭЛ за руку и улыбался своей "правильной" дипломатичной улыбкой, было непонятно. Ривер вежливо кивнула ему.
– Не жалеете? – спросил он ее вместо приветствия.
– О чем?
– О Камелоте, – усмехнулся доктор Мун. – Для археолога это просто Клондайк.
Ривер покачала головой.
– Не сомневаюсь, доктор Мун, но сейчас я больше хочу горячую ванну и кекс с изюмом.

Она знала, что он придет. Что-то в его глазах сказало ей это совершенно точно, слишком тревожным был у него взгляд при таком равнодушном тоне, а у Ривер было почти звериное чутье на такие мелочи, старая выучка никуда не исчезала. На всякий случай она переложила акустическую отвертку в карман халата, налила себе чашку чая и залезла с ногами на диван. Чай был вкусным, диван мягким. Ривер иногда думала, что будь КЭЛ человеком, а не компьютерным интерфейсом, она сделала бы карьеру дизайнера. Доктору Муну она дала пять минут, но он появился немного раньше, через три минуты с четвертью, и Ривер могла поклясться, что первым делом он посмотрел именно на карман с отверткой, а уж потом ей в декольте. Значит, дела обстоят серьезнее некуда.
– Без лирики, – предупредила она, подняв наманикюренный палец. – Коротко и по существу.
Доктор Мун почему-то с облегчением рассмеялся.
– Я зашел в тупик в кое-каком деле и, кажется, мне нужна ваша помощь, Ривер, – просто сказал он.
– Да неужели?
Он без приглашения уселся в кресло напротив дивана, сцепил руки в замок и посмотрел ей в глаза лишенным выражения взглядом.
– В библиотеке происходит что-то странное, – наконец сказал он, собрав лоб в складки. – Я пытался разобраться сам, но, похоже, без вас мне не справиться. Вот не думал, что когда-нибудь такая ситуация произойдет.
– Странное насколько? – с интересом спросила Ривер. – И что именно?
Доктор Мун покачал головой.
– Если бы я знал, что. Я заметил это около четырех дней назад, точнее, счел это странным около четырех дней назад, потому что это происходило и раньше, но я не придавал этому значения. Я имею в виду лампы в библиотеке. Электрическое освещение.
– Что не так с освещением?
– С освещением все в порядке. Но оно издает странный звук. Я просмотрел записи всех видеокамер, прочел все отчеты технических систем электроснабжения, но не нашел никаких сбоев – ни скачков напряжения, ни аварийных отключений, ничего, что могло бы вызвать такой звук. Оборудование полностью исправно. Я всего лишь антивирусная программа, а здесь дело явно не в вирусах. Если бы вы согласились взглянуть на это вместе со мной...
Он еще не закончил, а Ривер уже знала, что скажет "да". И дело было не в обаянии доктора Муна, а в том учащенном пульсе и ощущении себя живой, которое одно придавало ее жизни смысл. Что же за отраву ты оставляешь в венах, Доктор, спросила она про себя.
Отставив чашку, она спустила ноги с дивана.
– Я согласна, – сказала она.
– Другого ответа я от вас и не ожидал, – улыбнулся Мун. – Но как же жаль, что вы прежде всего ученый, а уже потом красивая женщина.

Они спроецировались в один из коридоров главного корпуса библиотеки. Темная и пустая, она по-прежнему выглядела угрожающе – карантин оставался в силе и плотоядные тени никуда не исчезали. Но сейчас они значили меньше, чем комариная стая по ночам – голограмме они не угрожали и присутствовали тут как обычное явление природы, а ведь Ривер хорошо помнила, какой ужас испытала, принимая саму идею существования таких монстров. Впрочем, тогда ей не было известно и об ощущениях голографического бытия, а вот теперь "спроецироваться" стало таким обычным словечком, и, к тому же, ей нравилась эта скорость перемещения. Отсутствие физического тела имеет некоторые преимущества. До странности быстро человек ко всему привыкает.
Проходя вдоль стеллажей с книгами, Ривер внимательно изучала все попадающиеся ей на глаза лампы. Все они горели тихим ровным светом, и нигде не было и подобия того, что описал доктор Мун. Возможно, это действительно был какой-то разовый сбой. Или его фантазия. Или просто повод побыть с ней наедине.
– Я думаю... – начала Ривер, и в этот момент лампа над ее головой мигнула.
Доктор Мун схватил ее за руку.
– Началось, – напряженно сказал он. – Сейчас увидите.
Электрическая лампа моргнула еще несколько раз, свет стал слабее и тусклее, а потом Ривер услышала этот звук. Низкое вибрирующее гудение, сначала легкое, а потом звук начал нарастать, словно набирая плотность и объем, если такие понятия вообще применимы к звуку. Ривер достала отвертку, направив ее на лампу, провела сканирование и посмотрела на показатели.
– Если верить моим глазам, то эта лампа просто источник энергии, а не потребитель, – удивленно сказала она. – Впервые вижу такое.
Свет опять задрожал, словно вибрация прерывала контакты, и доктор Мун потянул ее в сторону.
– Встанем подальше, – предложил он. – Мне все это очень не нравится.
– Приятного мало, – согласилась Ривер. – Однако, интересно.
Стоило им отойти в сторону, гудение сменило тональность, очевидно идя на спад, а свет разгорелся до первоначальной мощности, и через минуту в коридоре опять наступила полнейшая тишина. Доктор Мун вопросительно посмотрел на Ривер, но та пожала плечами.
– Не спрашивайте, – сказала она. – Я пока не знаю, что бы это могло быть. Но я хочу сделать кое-что еще.
Она вернулась под лампу и встала под ней. Доктор Мун остался на месте. Через несколько секунд свет снова моргнул, а звук появился. Только на этот раз Ривер не собиралась отходить. Она стояла, подняв отвертку вверх, и смотрела, как зашкаливают показатели.
– Ривер, уходите немедленно, – посоветовал доктор Мун. – Это выглядит опасным.
Гудение усилилось.
– Оно определенно реагирует на меня, – не обращая на него внимания, задумчиво сказала Ривер вслух. – Я могла бы это понять, будь я настоящим человеком из плоти и крови, но...
Гудение продолжало нарастать, появилось дрожание света, которое они видели ранее, и, посмотрев на отвертку, Ривер округлила глаза.
– Потрясающе!
Доктор Мун подскочил к ней и рванул ее за руку на себя, они кубарем покатились по полу и в эту же секунду на пол брызнули осколки стекла. Лампа погасла. Звук тоже прекратился. Тяжело дыша, Ривер смотрела на блестящие острые кусочки, вошедшие в пол и близлежащие стены почти под прямым углом.
– Человека это могло бы убить, попади такая штука в горло, – сказал доктор Мун. – Но я готов бесконечно прикрывать вас собой, Ривер, если вы дадите мне шанс.
– Не надейтесь, – ответила она. – И я была бы вам признательна, если бы вы с меня слезли. Тут кругом видеокамеры, а мне не хотелось бы наткнуться на эти записи где-нибудь на черном рынке Вароса или Спутника-пять. "Только у нас – антивирус верхом на голограмме!"
– Смешно.
Доктор Мун с сожалением поднялся, протянул ей руку и помог встать.

В гостиной она задумчиво расхаживала от стены к стене, в то время как доктор Мун следил за ней вопросительным взглядом.
– И все-таки странно, – наконец сказала она. – Так ведут себя не все лампы, мы шли довольно долго, прежде чем нашли эту. Спрашивается, чем эта лампа отличалась от других? На вид абсолютно ничем, кроме того, что в определенный момент времени она аккумулировала в себе огромный заряд непонятной энергии.
– Лампу заменили, кстати, – сказал доктор Мун. – Сейчас она работает в штатном режиме. Никаких отклонений.
– Значит, дело не в ней, а в нас. Мы задержались под ней, и она начала аккумулировать заряд. А потом она выстрелила в нас.
– Она?
– Ну да, она, оно, он, нечто, что-то, что различает нас и окружающую обстановку. Вопрос – что это может быть? Возможно, КЭЛ подскажет ответ, у нее есть информация о всех формах жизни, которые описаны в книгах.
Доктор Мун решительно встал.
– Я против того, чтобы посвящать в это КЭЛ, – сказал он. – Она ребенок, это может ее испугать. Библиотека, по сути, ее дом. Вы бы спали спокойно, зная, что у вас под кроватью живут настоящие чудовища?
Ривер смерила его долгим взглядом.
– Вы не поверите, но все мое детство прошло именно так, – сказала она. – Впрочем, соглашусь, что КЭЛ действительно пугать не стоит. Хватит с нее Вашта Нерады, из-за которой она не видит людей. Кстати, доктор Мун, давно хотела вас спросить, ваша станция-антивирус проверялась на наличие этих паразитов?
– Обижаете, – с достоинством сказал доктор Мун. – В первую очередь. На станции чисто. У меня пятнадцать спутников, которые охватывают всю территорию библиотеки, проникновение паразитов незамеченными абсолютно невозможно.

КЭЛ смотрела мультфильмы и одновременно раскрашивала какие-то картинки. Заглянув ей через плечо, Ривер увидела, что рисует она не библиотеку, как обычно, а купол, над которым висит огромное солнце. Картинка показалась ей знакомой. Ривер присела рядом и стала смотреть. Девочка нарисовала человечка, в руках которого была дудочка, и прекрасную принцессу, обернулась к ней и улыбнулась.
– Тебе нравится?
– Нравится, – ответила Ривер. – Кто это?
– Мои любимые герои, – ответила КЭЛ. – Это Гамельнский крысолов, а это Дева Озера. Я хотела еще нарисовать Моргану, она мне тоже нравится, но ее там не было.
– Где?
КЭЛ посмотрела на нее.
– Там, где были все остальные. В планетарии.
– Это планетарий?
– Да.
– А это...
– Галлифрей.
Ривер подтянула рисунок к себе. Под куполом стояли еще фигурки, мужчина и женщина, которые держались за руки. У женщины была копна кудрявых золотых волос.
– Я не рассказывала тебе об этом, – заметила Ривер. – Откуда ты знаешь?
КЭЛ посмотрела на нее, как на маленькую, и ничего не ответила.
– КЭЛ, – повторила Ривер.
Девочка повернулась к ней, бросив карандаш на стол.
– Что? – спросила она. – Что ты хочешь знать? Зачем все нужно выяснять до конца? Разве было плохо?
– КЭЛ... – пораженно выдохнула Ривер, – Это все сделала ты?
КЭЛ не выдержала и засмеялась, закрыв лицо ладошками.
– Я думала, ты давно догадалась, – сказала она. – Колесо-призрак и большой коллайдер, адский винегрет, но это было весело. Я могла бы создать и Камелот с неменьшей достоверностью, но ты не захотела.
– Но откуда ты знаешь про Галлифрей? Откуда ты знаешь Мастера?
КЭЛ нахмурилась и демонстративно вернулась к рисованию.
– Секрет, – отрезала она. – Могут же у меня быть секреты?
– Могут, – согласилась Ривер. – Так значит, это не было реальностью. Очень жаль.
– Что такое реальность, как не то, что заставляет нас переживать по-настоящему? – глубокомысленно возразила КЭЛ. – Глупый вопрос взрослой игры в определения. Ты боялась, ты радовалась, ты сердилась, ты слышала дыхание каждого из них, разве это не реальность? Ты – не реальность? А я?
– Реальность в том, что я буду помнить эти события, а Мастер нет, – задумчиво сказала Ривер, – потому что он не знает обо мне.
– А ты бы хотела, чтобы он знал о тебе? – лукаво улыбнулась КЭЛ. – Да, Ривер?
– В некотором смысле – да, хотела бы, – согласилась она. – Эффект внешнего наблюдателя усиливает сдерживающий фактор. Мне спокойнее быть в курсе того, что он сейчас делает. Без присмотра он может натворить черт знает что, и половину из этого – просто для того, чтобы привлечь к себе внимание.
– Я скажу, если что-нибудь услышу о нем, – пообещала КЭЛ, не отрываясь от рисования. – Ты узнаешь это первая.

В библиотеке по-прежнему было тихо. Ривер подумала, что вернуться сюда без доктора Муна было не самой лучшей идеей, но ей необходимо было отвлечься. Сказанное КЭЛ расстроило ее, хотя девочка была ни в чем не виновата, она действительно старалась ее развлечь. Но Галлифрей, Рассилон, барабанный бой... Это не могло быть простым совпадением, это было точное знание предмета, стопроцентная достоверность. Ривер решила, что еще раз поговорит с КЭЛ после своего возвращения.
Лампа над ее головой мигнула. Ривер остановилась, подняв голову. Через секунду появился знакомый звук. Она не стала ждать, пока он достигнет максимума, и быстро прошла дальше. Но и следующая лампа начала дрожать. Ривер отступила еще – очередная лампа издала гудение. И тогда она побежала. За ее спиной брызнула осколками сначала одна, потом другая лампы, коридор за ее спиной погружался в темноту, и темнота преследовала ее.
– Доктор Мун, – крикнула она на бегу в переговорное устройство, – вы меня слышите?
Но устройство издавало только звук помех. Ривер свернула в боковой коридор и прижалась к стене спиной. В боковом коридоре не было света, и значит, нечто в лампах не могло угрожать ей там. Последняя лампа брызнула осколками как раз напротив ее коридорчика. И наступила тишина. В этой тишине Ривер слышала только свое прерывистое дыхание. Она ощупала карман, в котором лежал блокнот КЭЛ, но поборола искушение – доктор Мун просил не пугать девочку, и она обещала. Значит, ей придется выбираться самой.
Ривер выглянула из коридорчика и сделала осторожный шаг в большой коридор. Лампа напротив мигнула и начала разгораться сильнее. Она вернулась назад – свечение стало обычным. Она снова сделал шаг вперед – лампа ответила усилением накала.
– Ты меня караулишь? – спросила она. – Ты меня видишь?
Появилось гудение, и Ривер опять отступила. Она ощупью прошла до конца своего коридорчика и уперлась в стену. В стене не было ни малейшего намека на дверь.
– Если в стене нет двери, значит, нужно ее сделать, – бодро сказала она себе.
Она выставила нужную настройку на отвертке и направила ее в стену. Когда пыль от кусков камня рассеялась, она увидела свет, исходящий из помещения, в которое она проделала дыру. Этот свет не был электрическим. Шагнув сквозь стену, Ривер оказалась в большой комнате, и сияние ослепило ее. Стену комнаты рассекала трещина. Криволинейная, похожая на птицу с белыми крыльями, трещина пульсировала, а комнату наполнял знакомый гул.
– Господи, – прошептала Ривер. – Только не это!
Она наклонилась к трещине и провела вдоль нее рукой. Определенно, трещина была из тех, которые она уже видела раньше. За ее спиной послышался шорох. Ривер обернулась и чуть не вскрикнула от неожиданности – перед ней стоял доктор Мун.
– Вы меня напугали, – сердито сказала она. – Что вы здесь делаете?
– То же, что и вы – изучаю трещину и то, что просачивается сюда с той стороны. Но вы не бойтесь, – сказал доктор Мун. – Сейчас они вас не тронут.
Ривер перевела взгляд на пульсирующую под потолком лампу, которая в такт пульсации трещины словно всасывала в себя истекающий из нее свет.
– Они? – переспросила она.
– Да, они.
– Вижу, вы времени зря не теряли. Но что они такое?
– Инвертированные создания, – сказал доктор Мун. – Вашта Нерада были созданиями тьмы, пожирающими плоть. Вашта Нерада с той стороны – полная противоположность, хотя по сути – то же самое, родственный подвид. Они создания света и питаются сознанием. Им неважно, цифровое оно или живое, они ощущают его как объем информации. Чем больше объем информации, тем вкуснее для них цель. Они существуют колониями и перемещаются вместе с потоком заряженных частиц. Сейчас они выстраивают цепи из мириад наномолекул прямо по компьютерной сети, медленно, но верно получая доступ к жесткому диску, и на фоне информации, хранящейся там, мы им неинтересны. Пока неинтересны.
– Вы, похоже, неплохо их изучили. Никогда с таким не встречалась.
– Ошибаетесь. Разве никогда при вашем проходе мимо никогда не гасли фонари? Или наоборот, не включались? Или, когда вы особенно задумывались, совершенно исправное электричество не начинало мигать? Просто люди предпочитают об этом не помнить.
– КЭЛ в большой опасности. Мы можем закрыть эту трещину?
– Нет.
– Как нам их остановить тогда?
Доктор Мун потер переносицу.
– Есть один способ, но мне понадобиться ваша помощь, чтобы уговорить на него КЭЛ. Думаю, это единственное, что мы можем сделать. Требуется полное отключение питания на некоторое время, с последующей перезагрузкой ядра системы. И это нужно сделать быстро. Отключение остановит потоки частиц и временно прекратит их распространение. Может быть, оглушит их, а может быть и убьет. Трудно сказать точнее.
Ривер моргнула.
– Обесточить всю библиотеку? Вы уверены, что это поможет?
– Не уверен. Вы можете предложить что-то лучше?
Ривер покачала головой, одновременно признавая, что в его предложении есть логика.
– Что я должна сделать?
– Передать это КЭЛ. Она вам поверит быстрее, чем мне.
Ривер достала из кармана блокнот.
– КЭЛ? Ты слышишь меня? – сказала она.
– Слышу, – ответила КЭЛ. – Где ты, Ривер?
– Это неважно. КЭЛ, послушай, мы с доктором Муном столкнулись с большой проблемой, и только ты можешь нам помочь.
– Что нужно сделать?
– Отключи питание во всей библиотеке и через десять минут перезагрузи систему.
– Нет, – сказала КЭЛ. – Я не могу.
– КЭЛ, долго объяснять, но это очень важно. Чем быстрее ты это сделаешь, тем лучше.
– Ты не понимаешь, – возразила КЭЛ. – Это похоже на смерть. Я никогда этого не делала, я не хочу, найди другой способ.
Ривер посмотрела на доктора Муна, но тот только развел руками. Ривер постаралась придать голосу мягкость и убедительность.
– КЭЛ, милая, ты мне доверяешь?
– Да, – неохотно ответила КЭЛ. – Доверяю.
– Пожалуйста, сделай это.
КЭЛ помолчала.
– Ладно, – наконец сказала она. – Ты справишься? Больше не надо будет перезагружаться?
– Я постараюсь, очень постараюсь.
– Я не смогу быть на связи с тобой это время. Тебе тоже страшно? Я могу забрать тебя сюда.
Ривер переглянулась с доктором Муном и покачала головой.
– Нет. Просто сделай то, о чем я тебя прошу.
– Я сделаю, Ривер.
КЭЛ отключилась. Доктор Мун подошел к ближайшему терминалу связи и нетерпеливо посмотрел на экран. Экран погас, и в тот же момент во всей библиотеке наступила темнота.
– Отлично, – торжествующе сказал он. – Десять минут более, чем достаточно.
Ривер увидела, как он подключил небольшое устройство к терминалу и застучал по клавишам. Не веря своим глазам, она подошла ближе.
– Что вы делаете? – осторожно спросила она.
– Получаю доступ к жесткому диску в обход сознания КЭЛ, – ответил он. – Пока она перезагружается, я должен сделать одно очень важное дело.
Ривер не понравился, как он это сказал.
– Какое дело?
Доктор Мун довольно откинулся назад и соединил пальцы на затылке.
– Удалить кое-что, – ответил он. – На самом деле я вам очень благодарен, Ривер. Вы даже не представляете, какое большое дело сейчас сделали. Будет вам известно, что библиотека ни разу не перезагружалась с момента создания, КЭЛ ужасно подозрительна и ни за что не согласилась бы, предложи это я. По некоторым причинам она мне не доверяет, но вы – другое дело.
– Но если вся сеть неактивна, как вы можете получить этот доступ? – спросила Ривер. – У вас есть резервный источник питания?
– Именно, – сказал доктор Мун. – Вот эта самая трещина. Мои пятнадцать спутников накапливали ее энергию, чтобы поддержать сеть в момент отключения КЭЛ в полном объеме.
Он встал и прошелся по комнате. Ривер не следила за ним, понимание происходящего обрушилось на нее, как лавина.
– Вы знали об этой трещине давно, – тихо сказала она. – И, несмотря на этих паразитов, продолжали ее использовать. Зачем?
Доктор Мун засмеялся.
– Хороший вопрос. Скажите, Ривер, – с любопытством произнес он, – что вы знаете о библиотеке КЭЛ?
Ривер растерялась. Ей никогда не приходило в голову интересоваться историей библиотеки более древней, чем она ее знала.
– Если я скажу «ничего», вы откроете мне какую-то страшную тайну? – насмешливо сказала она. – По закону жанра полагается так.
– Все это удивительно забавно, – заметил доктор Мун. – Все знают библиотеку КЭЛ, но кто знает, почему семья КЭЛ так богата, что может построить такую библиотеку? Кто финансировал ее постройку и оборудование? И ради чего?
– Я полагала, чтобы сохранить сознание умирающей КЭЛ, – сказала Ривер, надеясь выиграть время. – Я не права?
Доктор Мун уселся на край стола.
– Скорее уж семья пожертвовала девочкой ради великой цели, – ответил он. – Хотя отчасти верное утверждение, она была больна и они дали ей вечную жизнь. А известно ли вам, дорогая Ривер, что семья КЭЛ стояла у истоков такой организации, как Агентство Времени? Да-да, то самое, которое прекратило, а точнее – прекратит свое существование в пятьдесят первом веке с большим треском, не делайте вид, что вы этого не знаете. Огромная и мощная организация, контролировавшая уровень преступности с помощью предотвращения рождения преступников, создававшая финансовые империи путем точечного воздействия на прошлое в интересах будущего, обладавшая огромными полномочиями – и она не смогла предвидеть свой конец. Парадокс. Богатейшие люди галактики потеряли состояния на этом падении, четыре тысячи самоубийств – и это только в правящих кругах. Представляете масштаб катастрофы?
– Представляю, – усмехнулась Ривер.
– Однако те члены семьи, кто остался в живых, дали слово разобраться в причинах этого краха. Агенты вернулись назад во времени и заложили библиотеку, оснастили ее самым современным оборудованием и сделали ее ядро неубиваемым, потому что для анализа всех факторов был нужен инструмент помощнее обычного компьютера. Я тоже внес свой посильный вклад в это дело, создав антивирусную станцию для защиты библиотеки и став ее ядром. Все это время я анализировал данные парадокса и вероятности, и наконец-то нашел ключевую точку, устранив которую, можно будет спасти наше будущее. В этой точке сходятся все причинно-следственные связи, не спрашивайте какие, их тысячи.
– И что же это за точка? – спросила Ривер.
– Ее создали двое – ваш Доктор и наша КЭЛ. Причина гибели Агентства определенный момент времени существовала в виде сохраненного сознания на жестком диске КЭЛ под именем Артур Кингсли. Какая ирония судьбы! Когда мы выделили его временную линию, мы попытались вмешаться в нее в более ранний период, до библиотеки, но агент, взявший эту задачу на себя, бесследно исчез. Я продолжил его дело. И вот только что я ее устранил, эту точку, с вашей помощью. Я уничтожил его файл. Этот человек никогда не будет существовать. Ни сейчас, ни в будущем. В отличие от Агентства.
– Вы то, что называется «мафия»? И вы предали библиотеку и саму КЭЛ ради одного-единственного файла? – не веря своим ушам, переспросила Ривер. – Это чудовищно.
– Мы имеем статус учреждения, – сказал Мун. – И что значит "предал"? Семья создала библиотеку и семья вправе ее уничтожить ради своей цели. Только что она выполнила свое предназначение. Будущее изменилось, Ривер. Мне жаль говорить это, но библиотека обречена. Вы всегда мне были симпатичны. Прощайте.
Одновременно с тем, как в комнате вспыхнул свет и КЭЛ появилась рядом, доктор Мун растворился в воздухе.
– Доктор Мун, вернитесь! – крикнула Ривер.
Кто-то взял ее за руку. Ривер обернулась к КЭЛ, присела с ней рядом.
– Не плачь, малышка.
– Они все лгут? – спросила девочка. – Твой Доктор, доктор Мун, моя семья, кто еще? Зачем?
– Видимо, он действительно до чертиков важный, этот Артур Кингсли, – задумчиво сказала Ривер. – Но я никогда не слышала этого имени ни в прошлом, ни в будущем.
– Это не настоящее имя, – сказала КЭЛ.
– Ты знаешь его настоящее имя?
– Мастер.
Ривер тихо ахнула.
– Я обещала Доктору сохранить его сознание, и я это сделала. Он умирал, и это был единственный выход. Правда, мне тоже пришлось солгать, что я восстановила его, но иначе его не оставили бы в покое. А мне нужно было время, чтобы подумать.
– О чем?
– Обо всем. Доктор сказал, что вселенная будет в опасности, и я испугалась. Это ведь могло оказаться правдой, а я не хочу, чтобы это случилось.
КЭЛ опустилась на ближайшее кресло.
– Я соврала. Я оставила его у себя, как Спящую красавицу, которая не знает, что она спит. Я просканировала его мозг и воспользовалась его самыми счастливыми воспоминаниями, чтобы построить мир его предрасположения и посмотреть, какой он на самом деле. Там, в планетарии, он тоже был настоящим сознанием, как и ты. И в том доме с охранником тоже. Это было нечестно, но мне некого было спросить и не с кем посоветоваться, потому что иначе это перестало бы быть тайной. Но я оставила ему подсказку. Я записала фразу из фильма своим и его голосом и прокрутила при нем. Если он захочет когда-нибудь узнать правду, он вспомнит об этом, и может быть, простит меня.
– И к какому выводу ты пришла?
– Мир его предрасположения включает не только разрушение, это неправда. Он может и создавать, и это ему нравится больше. Будущее вселенной неоднозначно.
– Только теперь это все, кажется, не имеет значения, – сказала Ривер.
КЭЛ хихикнула.
– Очень даже имеет. Доктор Мун думает, что уничтожил Мастера, потому что уничтожил файл с именем Артур Кингсли, и этим доказывает, что ничего не понимает в секретах, – презрительно сказала она. – Но я-то знаю, что тайна, известная более, чем одному, уже не является тайной. Очень скоро у него будет шанс убедиться в этом лично, потому что я думаю, Ривер, что Спящей красавице пришло время проснуться. И еще я думаю, что станция доктора Муна отлично подойдет для этого, – мстительно добавила она.
Ривер подошла к ней и взяла в ладони ее мокрые щеки.
– Ты его сохранила под другим именем, да?
– Дукс Беллорум, – кивнула КЭЛ. – Разве я не умница?


– Посиди со мной, пока все не кончилось, – попросила КЭЛ. – Мне страшно умирать насовсем. Я не так себе это представляла.
Ривер оторвалась от окна, в которое наблюдала за происходящим на станции доктора Муна.
– Что за глупости? – бодрым голосом спросила она. – Я уверена, он что-нибудь придумает, чтобы сохранить твою библиотеку.
КЭЛ покачала головой.
– Думаю, он уничтожит доктора Муна, а для меня это равнозначно. Я ведь не ребенок, Ривер, я системное ядро тройного процессора. Знаешь, что со мной будет без антивирусной программы? И как быстро?
– Этого не произойдет – уверенно сказала Ривер.
– Я не жалею, – сказала КЭЛ. – Тем, кто дарит вечную жизнь, иногда стоит спросить одаряемого, нужно ли ему вечное существование на платформе, с которой отбывают и отбывают поезда в далекие теплые страны. Я всю жизнь их провожаю, заглядывая в окна. И, наверное, с меня хватит. Теперь мое время путешествовать, правда, Ривер?
Ривер не нашла в себе сил возразить ей или посмотреть в лицо, она просто обняла ее и притянула к себе, чувствуя, как вздрагивают у нее плечи.
– Все будет хорошо, КЭЛ, – прошептала она, глядя в небо, где на станцию доктора Муна один за другим вдруг начали опускаться спутники с отражателями, все пятнадцать штук, золотые, как ангелы, в ярко-синем вечернем небе. – Все будет хорошо.

@темы: Доктор Кто, Проект "Генезис"

---

Новый Галлифрей и Токлафаны 2313

[Бранд]

База Нового Галлифрея Антея.
Протокол системы безопасности.

Джон Харт: Зарегистрирована новая аномальная червоточина в непосредственной близости от базы.
Мастер: Принято. Проследите источник и конечный пункт и сообщите.
Джон Харт: Это подозрительно. Похоже, в соседней вселенной происходит игра под названием Фандомная Битва. Каким-то образом на нее угодила часть содержания Фандомной Битвы, происходящей в нашей Вселенной в 2313 году. Источник – Земля.
Мастер: Опять Земля…
Джон Харт: Похоже на утечку информации, сэр.
Мастер: Перешлите мне данные. Ага, вижу. Резонанс. По случайности идентичное и однородное содержание выкладок перемешалось.
Джон Харт: Это называется фанфикшн.
Мастер: Я в курсе. Его придумывают, и в него все равно никто не верит. Ничего страшного. Все понимают, что это выдумки.
Джон Харт: Обращаю внимание, сэр, что команда из нашей Вселенной носит название "Новый Галлифрей и Токлафаны". Думаете, это совпадение?

Другой канал:

Мастер: Ривер, ты не знаешь, никто из наших подрастающих таймлордов случайно не вздумал участвовать в игре «Фандомная Битва» в 2313 году?
Ривер Сонг: Насколько мне известно, пока нет. Возможно, это только совпадение.
Мастер: Совпадение? А почему я вижу, что у нас скопированы некоторые файлы из архива? И ладно бы они попали просто на чужую игру, но почему они просочились в соседнюю вселенную фрагментом в чистом виде? И откуда они знают, что мы уже познакомились с Двенадцатым Доктором? У нас все еще Десятый жив-здоров.
Джон Харт: Извините, что встреваю, но того, что они там демонстрируют, я не говорил и не думал.
Ривер Сонг: Спойлеры, мистер Харт!
Мастер: Неважно, Харт, не беспокойтесь.
Ривер Сонг: Я не исключаю, что в будущем, они действительно что-то такое затеют. Надо же детям как-то играть. Но если мы попросим их не делать этого сейчас, мы можем создать петлю закономерности – именно от нас они узнают о Фандомной Битве, и однажды вздумают пошалить.
Мастер: Пусть бы уж шалили, а не выкладывали фрагменты исторических документов.
Ривер Сонг: Посмотри на это с другой стороны, дорогой. А вдруг, это делаем мы сами, в будущем, по какой-то причине.
Мастер: Гм…
Ривер Сонг: Неважно. Все равно все думают, что это вымысел, а чем больше мы это сейчас обсуждаем, тем больше увеличиваем аномалию. Предлагаю тишину в эфире.
Мастер: Принято.
Джон Харт: Принято.

***

Название: Годовщина
Автор: фандом Новый Галлифрей и Токлафаны 2313 -  Orlait
Бета: фандом Новый Галлифрей и Токлафаны 2313
Иллюстратор фандом Новый Галлифрей и Токлафаны 2313 -  Птаха!!
Баннер фандом Новый Галлифрей и Токлафаны 2313 -  Orlait
Размер: драббл, 129 слов
Персонажи: Токлафаны
Категория: джен
Жанр: шутка
Рейтинг: от G до PG-13
Примечание: Исторические хроники, серия "Новый Галлифрей".
Код для голосования:

для корректного считывания кода воспользуйтесь звуковой или лазерной отверткой

По ментальному полю разнесся веселый визг.
– Вы помните? Вы же помните, да?
– Да, помним.
– Нечего эфир засорять своими воплями.
– А что там? Я не хочу перелопачивать все данные...
– Годовщина!
– Они поженились год назад.
– Ой.
– Нужно сделать подарок.
На миг в ментальном поле воцарилась тишина.
– ... Сделаем большой торт?
– В виде Антеи?
– С маленькими фигурками на ней?
– И токлафанами!
– Идиоты. Ривер же на диете.
– Зато идея, идея какая!
– Еще предложения?
– Много пушистых кроликов?
– Ага, для препараций?
– Неинтересно. Такое и сами найдут.
– Станцуем им все вместе?
– В глазах помельтешим, да.
– Было. Не покатит.
– Может, все-таки торт?
– Если поменьше крема...
– А фигурки пряничные!
– Тооортик...
Так и решили. А через несколько часов в мастерской спальне появился огромный торт. С подписью – "Пусть будет ваша жизнь сладка, как этот подарок! 1 – 6 000 000 000."

Название: Квантовое кафе
Автор: фандом Новый Галлифрей и Токлафаны 2313 -  Бранд
Бета: фандом Новый Галлифрей и Токлафаны 2313 -  Мисс Жуть
Баннер фандом Новый Галлифрей и Токлафаны 2313 -  Laura*La
Размер: драббл, 545 слов
Персонажи: Двенадцатый Доктор,

спойлер

Двенадцатый Доктор,

спойлер

Десятый Доктор
Категория: джен
Жанр: шутка
Рейтинг: от G до PG-13
Примечание: Исторические хроники Мультиверса.
Код для голосования:

для корректного считывания кода воспользуйтесь звуковой или лазерной отверткой

Доктор любил бывать в «Квантовом кафе». Никогда не знаешь, что именно в нем получишь в ответ на свой заказ. Например, можно заказать апельсиновый сок и, если повезет, получить гранатовый. Или спросить у собеседника, свободно ли место за столиком, и обнаружить за ним тут же целую толпу Мартовских Зайцев, Безумных Шляпников и Ореховых Сонь, или что собеседник не просто внезапно исчез на манер Чеширского Кота, а его вообще никогда за столиком и в реальности не было.
На этот раз собеседник подмигнул Доктору и остался на месте. Что уже было по-своему необычно.
– Благодарю, – сказал Доктор, живо присаживаясь за столик. – Приятно познакомиться, я Доктор! Мне кажется, мы с вами когда-то уже виделись.
Собеседник приподнял брови.
– Все возможно в этом мире и тем более в этом кафе, молодой человек, – обронил он, пригубляя постоянно меняющее цвет и крепость вино из бокала, постоянно меняющего свою форму и материал, из которого был изготовлен: пластиковый стаканчик, серебряный кубок, тяжелый чеканный рог, венецианское цветное стекло…
– Едва ли моложе вас, – усмехнулся Доктор, пригубляя свой вересковый мед, превращающийся то в ликер «айриш-мист», то в медовуху, то в густое изумрудное хмельное зелье – не слишком хмельное для таймлорда.
– Все может быть, – пожал плечами собеседник. – А позвольте полюбопытствовать, доктор каких наук?
– Любых.
– Поразительное совпадение! Я тоже!
– Вы тоже? Отменное!
– Понимаю, что вопрос невежлив, но ваше имя…
Доктор вздохнул и усмехнулся.
– Столько раз спрашивали, даже завязывали на это судьбы Вселенной, так что я подумал… и решил, что меня будут звать Грин.
– Грин?
– Угу. Брайан Грин. Блю – это слишком печально, мне надоело «петь блюзы». В конце концов, жизнь слишком прекрасна для этого!
– О! Тут вы правы!..
– Заодно решил на склоне лет поделиться своими знаниями с людьми более академическим образом. Стал профессором Колумбийского университета, рассказываю сказки о физике так, чтобы это было понятно и лю… самым маленьким!
– А!..
– Мы определенно где-то с вами встречались. Точно не в Помпеях?
Собеседник Доктора закашлялся.
– О, я помню Помпеи… Так вы говорите, что вы Доктор?
– Доктор.
– С планеты Галлифрей из звездного скопления Кастерборус?
– Ух ты! Вы часом, не из Торчвуда?..
– Нет! – Собеседник отдышался, и уставился на Доктора во все глаза. – Я сам – Доктор.
– Рад за вас. Я помню, вы говорили про все науки…
– Нет, я – это вы!
– Да что вы говорите?..
– Это же «Квантовое кафе»!
– Абсолютно верно! Как вы догада… хм. Разумеется, это очевидно!
– А каким именно по счету, какой регенерацией вы себя считаете?
– Ну, если исключить кое-какие погрешности при счете, то… Двенадцатым.
– Я тоже!
– Чин-чин?! – встрепенулся Доктор Грин.
– Чин-чин!
Доктора с интересом чокнулись все время меняющимися бокалами. В «Квантовом кафе» им не грозил эффект Блиновича, даже если бы они крепко обнялись… да и при том, какими они оказались разными, это им, похоже, вообще не грозило.
– Куда только не занесет волновая функция! – воскликнул Доктор.
– И не говорите! – от души согласился Доктор Грин. – Но тем прекрасней этот мир! Все возможности существуют!..
Воздух за столиком заколебался, и рядом появился третий посетитель, знакомый обоим Докторам.
Десятый Доктор рассеянно прихлебнул из ледяного стакана пузырящееся, кипящее сонтаранское виски и поморщился, потом посмотрел на двух других Докторов.
– Всем привет! Я Доктор!
– Мы тоже, – чопорно ответствовал Двенадцатый Доктор, важно кивая.
– А мы с вами не встречались где-нибудь в Помпеях?..
– Все может быть в этой прекрасной Вселенной, абсолютно все, – усмехнулся Доктор Грин и прикоснулся своим бокалом к превратившемуся в маленький бочонок сидра стакану Десятого Доктора. Над бокалами всех троих вспыхнула и засияла искрящаяся радуга.

Название: Доктор Грин
Коллажист: фандом Новый Галлифрей и Токлафаны 2313 -  Orlait
Персонажи: Двенадцатый Доктор (Брайан Грин), токлафаны, далеки
Категория: джен
Форма: коллаж
Рейтинг: от G до PG-13
Примечание: Исторические хроники Мультиверса.
Код для голосования:

для корректного считывания кода воспользуйтесь звуковой или лазерной отверткой

Название: Доктор Кто? Грин, Брайан Грин
Аватармейкер: фандом Новый Галлифрей и Токлафаны 2313 -  Orlait
Персонажи: Двенадцатый Доктор
Категория: джен
Форма: сет аватар
Рейтинг: от G до PG-13
Примечание: Исторические хроники, серия "Новый Галлифрей".
Код для голосования:

для корректного считывания кода воспользуйтесь звуковой или лазерной отверткой

Источник аномалии!
выкладка команды fandom Whoniverse 2013

Общая заглушка:  Orlait
Протоколы безопасности:  Бранд
Коды для голосований; портреты персонажей:  Мисс Жуть

@темы: Доктор Кто, Проект "Генезис"

---

Драбблы о Новом Галлифрее

[Мисс Жуть]

Название: Путь к бессмертию
Автор: Бранд
Баннер: Orlait
Размер: драббл, 635 слов
Пейринг/Персонажи: Джон Харт
Категория: джен
Жанр: эскиз, точка зрения
Рейтинг: от G до PG-13
Краткое содержание: Тиха тропическая ночь.

Ночь на Антее обманчиво тиха. Полна тихих странных звуков, загадочных шорохов. Базу окружает тропический лес. Говорят, опасные животные в нем отсутствуют. Те, что опаснее крупных кошек и динозавров, которые стараются деликатно держаться подальше. На других континентах обитают более чем примитивные дикари, похожие на коал не только внешне – слишком привязанные к своим «эвкалиптовым рощам», без которых физически не могут существовать. Эволюционный прогноз – тупиковая ветвь.
Спокойная сельская жизнь. Но сама база сверхсовременна. Иначе как сверхсовременным дело рук повелителей времени назвать сложно, даже если они изготовят ручное рубило. Но в данном случае это в самом деле сверхсовременно, в нужном смысле. В этой высокотехнологичной оболочке, как и в джунглях, кишмя кишит жизнь. Мелкая такая и зловещая. Спящая и неспящая, пробуждающаяся из небытия и – это чувствую даже я – изменяющая ткань мироздания. Огромная фабрика, пекущая людей. Хуже – повелителей времени. Как пышки. Я мог бы задуматься, отчего наше Агентство прекратило существование. Но, похоже, они этого еще не знают, а шанс заполучить на службу настоящего агента времени местные хозяева и вовсе приняли с восторгом – как одного из немногих во всей вселенной специалистов по путешествиям во времени. Тут чего не отнимешь, того не отнимешь. Хотя не отнимешь и того, что они используют наши браслеты – манипуляторы временного вихря, что значит, что их прежние владельцы, скорее всего, умерли. Я мог бы сказать, что точно узнал один из них. Когда-то он принадлежал парню, которого мы звали Коу. Он как-то сунулся изучать одну временную аномалию на той самой чертовой Земле, на которой случалась большая часть всякой чертовщины, и с тех пор от него не было никаких вестей. Я мог бы заподозрить старину Джека, но тот был точно не в курсе и редко встречал кого-то из наших, иначе давно бы выбрался с Земли, на которой провел столько времени с неисправным манипулятором, поджидая своего «правильного повелителя времени». Он его даже нашел. И умер за него – неоднократно. Как я понял, больше ничего хорошего ему не перепало.
Ха-ха. А я вот, может, и впрямь нашел «правильного». У нас сугубо деловые отношения. Как ценный специалист, я могу воспитывать деток, этих кукушат Вселенной. А еще – следить за безопасностью, как что-то понимающий в таком деле, как временная безопасность.
В награду мне обещано – еще раз «ха!» – почти бессмертие. Что ж, это даже не так невероятно. Я уже видел тут одну такую «повелительницу», думаю, мы с ней даже подружимся – помощницу главного биоинженера Ривер Сонг, Сьюзан Келвин, чье бывшее настоящее человеческое тело упрятано в криогенную установку, а сознание перемещено в усовершенствованного клона. Едва ли припрятанное ей когда-нибудь понадобится. Думаю, однажды его сожгут, но пока оно хранится как сувенир – спящая красавица, которая никогда не проснется, а может, чей-то завтрак про запас.
Итак, моя цена – то, что однажды я стану таким же. Правда, Мастер решил осторожно с этим не спешить. Полагаю даже, едва ли по исполнению договора кто-то захочет в самом деле дать мне такую власть. Но к тому времени все может измениться. Если никто не пожелает вручить мне приз, я сам его возьму. Пока я здесь, у меня куда больше шансов, чем где бы то ни было. Я уже получил больше, чем когда-либо имел, хоть, по сути, кто я, как не охранник в детском саду? Но все же, это особый детский сад. Сад монстров времени, и я – один из них, так или иначе.
Может, дорогой Джек, однажды ты и впрямь встретишь «правильного повелителя времени», который захочет иметь с тобой дело. А может, и нет. Не потому, что обещание будет не выполнено, я сам дал его себе. А потому, что я могу передумать. Жизнь не стоит на месте. Она буйствует вокруг в лесах, кишмя кишит в пробирках, инкубаторах и детских садках.
На Антее ночь. Обманчиво тиха. В гулком просторе залов и коридоров, на сканерах внутреннего и внешнего наблюдения, показывающих лишь звезды и флюоресцирующие цветы. Иногда, методично, над базой пролетают патрули токлафанов и шлют свои отчеты – мне.
Ночь тиха, и сам я тих. Мы все тут тихи – как полный чертей омут.

Название: Культурная вечеринка
Автор: Мисс Жуть
Размер: драббл, 351 слово
Пейринг/Персонажи: Мастер, Ривер Сонг (Рани), токлафаны, Стивен Хокинг
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: от G до PG-13
Примечание: По мотивам заявки Love-139 Мисс Жуть | Бранд | Стивен Хокинг | токлафаны. "Ну что, начнем вечеринку?" с тура Однострочников.

Знаменитый космолог смотрел на свежую газету с объявлением о своей знаменитой – в будущем – вечеринки для путешественников во времени. Мужчина в строгом костюме и при галстуке с золотыми кругами на темно-коричневом фоне мельком заглянул ему через плечо:
– Не боитесь наплыва гостей?
– Вечеринка уже прошла, и на нее никто не явился, – с достоинством ответил Хокинг. – Путешествия во времени невозможны!
– Дорогая, как насчет небольшой вечеринки вчера? – обратился незнакомец к своей спутнице.
Та тряхнула кудряшками и строго посмотрела на него:
– Ты же обещал токлафанам знакомство с Землей и ее культурой.
– Ну так что же может быть культурней той самой вечеринки?
Он положил руку ученого на странный браслет у себя на запястье, женщина накрыла ее своей, миг – и все оказались в другом месте. Большие напольные часы пробили полдень, по дому были развешены воздушные шарики и транспаранты, приветствующие путешественников во времени, и сновали тихие официанты с бокалами шампанского, которые никто не разбирал. Навстречу им выкатился еще один Стивен Хокинг и замер, увидев себя-завтрашнего.
– Это... мистификация? Но как?
– Нет, это вы.
– Но я помню, что никого не было.
– Это было в другой вселенной, а в этой сейчас будет весело! – пообещал мужчина, и тут вокруг начали появляться стальные летающие сферы.
– Мастер, это уже Земля?
– А где тут культура?
– С кем нам знакомиться?
– Тише, тише, дети мои! Сейчас здесь 28-е июня 2009 года, мы на вечеринке у знаменитого ученого этого времени, Стивена Хокинга...
– Аааа, вон он какой!
– А я давно хотел познакомиться!
– А я еще давнее!
– А который из них?
– Оба, только один из сегодня, а второй – из завтра, – терпеливо пояснил тот, кого назвали Мастером.
Несколько сфер сгрудились вокруг ученого в двух экземплярах, остальные разлетелись по дому и принялись лопать шарики.
– Дети, я вам говорил о культуре? Так вот, крушить все в доме, в который вы прилетели в гости – некультурно.
– Да пусть! Пусть лопают шарики, – одновременно вышли из ступора оба Хокинга. – Кто это?
– Это токлафаны... создания из самого конца Вселенной.
– Ага. Что вы хотите знать о самом конце Вселенной? Мы вам все расскажем! – постарался как можно солиднее пробасить один из токлафанов.
– Котейко, ты всегда так и норовишь нарушить правила, – заметила женщина, беря бокал шампанского. – Первое правило путешественников во времени – не посещать эту вечеринку.
– Это абсурдное правило, – фыркнул Мастер, тоже беря бокал и чокаясь со своей спутницей. – А кто не нарушает, тот не пьет шампанского!
Гости устроились в удобных креслах. Культурная вечеринка с участием токлафанов только начиналась.

Название: Домик для токлафана
Автор: Мисс Жуть
Размер: драббл, 341 слово
Пейринг/Персонажи: Мастер, Ривер Сонг (Рани), токлафаны
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: от G до PG-13
Краткое содержание: Даже у токлафанов встречаются жилищные проблемы...

Когда Мастер призвал токлафанов для защиты своих новых владений, баз с юными таймлордами, он не подумал о том, что, несмотря на их прекрасный корпус в виде сферы, который мог защитить их почти от всего, мозг в них остался человеческий, и время от времени, хотя и гораздо реже, чем когда они были людьми, им требовался отдых. На Земле они решили этот вопрос сами, выгнав людей из тех домов, что им понравились, на базах же не было ни лишних людей, ни домов, откуда можно было их выгнать, вокруг была только дикая планета с маленьким очагом зарождающейся на ней цивилизации.
– Мастер, нам нужны дома! – наконец заявили немного вялые токлафаны хозяину планеты. – Нам нужно где-то отдыхать, чувствуя себя защищенными!
– Вы и так защищены по высшему классу, вашими сферами, – не понял Мастер. – Вам не страшен даже вакуум космоса...
– Это мы знаем, Мастер. Но мы же все равно все чувствуем, сенсоры не дремлют!
Мастер оглянулся на Ривер. Та пожала плечами – до сих пор она знала этих созданий больше понаслышке.
– Хорошо, а если у вас будут навесы, защищающие от солнца, дождя, или что там может приключиться?
– Это будет лучше. Но валяться на голой земле мы тоже не хотим.
– Индивидуальные подставки, как было на Вэлианте?
– Приемлемо, – одобрили токлафаны. – Но только на первое время!
– Это мы все вместе там будем жить? А я хочу персональный дом! – влез еще один токлафан.
– Не надо было брать интровертов, – вздохнул Мастер.
– Можем предложить детям придумать персональные домики для токлафанов, – подала голос Ривер. – А то мне ничего лучше гигантских сот в голову не приходит. А сами токлафаны будут судьями!
Дети напридумывали массу фантастических конструкций, но победителем было признано предложение использовать под домики корпуса далеков, оставшиеся после не совсем удачного для фашиствующих перечниц налета.
– А потом, когда они подрастут, – вдохновенно импровизировал Мастер, глядя на увлеченно придумывающих домики детей, – мы создадим новую традицию. Каждое лето дети в качестве особого поощрения смогут собрать персональный домик для токлафана.
– Токлафанник, – уточнила Ривер.
– Что?
– Домик для токлафана – токлафанник. Дети Земли делают домики для скворцов – скворечники, а юные таймлорды буду делать домики для токлафанов – токлафанники. У кого кто прилетает, – философски заметила она.

Название: Шалость удалась!
Автор: Orlait
Баннер: Orlait
Размер: драббл, 254 слова
Пейринг/Персонажи: токлафаны, юные таймлорды
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: от G до PG-13
Краткое содержание: Дети всегда остаются шаловливыми детьми. Даже если они - маленькие повелители времени.
Примечание: жестокое обращение с токлафанами.

– Что с тобой?
– ДЕТИ!!!
Токлафан, весь перемазанный в оранжевой краске, безуспешно пытался вытереться о штору. Удавалось это ему плохо, ткань вся перепачкалась и только размазывала по корпусу вязкую хну, оставляя непривлекательные разводы.
– Что – дети?
– Они считают, что это смешно! Вылить на воспитателя ведро краски! Прямо в тот момент, когда я влетел в аудиторию!
Второй токлафан завибрировал, а по общему телепатическому раздался тихий сдавленный смех.
– Сенсоры тебе зачем?
– Они ничего необычного не засекли. Эти сорванцы всё автоматизировали, сидели на местах и только щёлкали пультом. Да я и подумать о подобном не мог. – Токлафан мигнул огнями. – А что с твоими лезвиями?
Второй перестал смеяться и повернулся, чтобы было видно лучше.
– Тоже дети. Поспорили со мной на пинту отборнейшего машинного масла. Кто знал, что графенная пластина окажется крепче клинков! Посмотри только… – токлафан с горечью в голосе продемонстрировал остатки одного из лезвий. – Такое чувство, что их жевали.
В воздухе повисла траурная пауза, прервавшаяся появлением третьего токлафана. Тот беспрестанно вертелся, искрил и истерически мигал огнями. Двое посторонились, третий же постарался занять относительно стабильное положение, то и дело дергаясь.
– Старшая группа! Вы представляете, старшая группа!
– Что?
– Чтобы я еще раз!.. Эта шпана, – его снова передернуло, – запустила в меня вирус. Пока я локализировал его в программном обеспечении обшивки, но надолго ли… Вон, смотрите, как искрит!
– Кошмар.
– Иди к Мастеру!
– Предлагаю реванш.
Три токлафана уставились друг на друга в воодушевленном предвкушении мести.
– Согласен.
– Поддерживаю.
– Тогда слушайте…

Три токлафана застыли под дверью детской столовой, удовлетворенно слушая визги и крики юных таймлордов. А ведь, казалось бы, что такое пирожки с котятами?
Тем более, с плюшевыми.

Название: Витаминчик
Автор: Мисс Жуть
Размер: драббл, 432 слова
Пейринг/Персонажи: Мастер / Ривер Сонг (Рани)
Категория: джен
Жанр: юмор, флафф
Рейтинг: от G до PG-13
Примечание: Таймлайн - вскоре после "Тролль из коробочки".

– Что-то случилось? – обеспокоенно встал навстречу Мастер, увидев жену, среди рабочего дня решительно входящую в его кабинет. Обычно ее в это время невозможно было выковырнуть из лаборатории.
– Нет, конечно. Неужели я бы не вызвала тогда тебя по связи?! – ответ прозвучал резко. Видимо, поняв это, Ривер замерла у дальнего края стола, испуганно глядя на Мастера.
– Но ты какая-то...
– Да, мне хочется всех убить. И это мешает мне работать! – пожаловалась она ему, и внезапно, словно боялась не решиться или передумать, попросила: – Можно я тебя обниму?
– Я... Что, прямо сейчас? – он развел руками, то ли в удивлении от перепадов настроения своей непредсказуемой половинки, то ли приглашая в объятия.
Ривер решила, что это разрешение, быстро подошла и со вздохом облегчения положила голову ему на плечо, уткнувшись носом в шею и вцепившись в пиджак на спине. Мастеру ничего не оставалось делать, как только осторожно – а вдруг, когда она говорила, что хочет всех убить, она и его имела в виду? – обнять свою жену.
– Может, тебе надо каких-нибудь таблеточек попить? Успокоительных, то есть я имел в виду витаминчиков? – ненавязчиво предложил он. – Я не настаиваю, конечно, и тебе видней...
Маленькое золотистое облачко появилось и почти сразу исчезло, будто впитавшись там, где они соприкоснулись кожей.
– Мааастер... – уже гораздо спокойней протянула женщина. – Мне всегда было интересно, ты в академии весь курс физиологии пропустил, или что-то все-таки помнишь?
– Что-то несомненно помню! – заверил он ее.
– В частности, что женский организм гораздо более подвержен влиянию гормонов?
– Тогда гормональные таблетки? Только же фармпромышленности для таймлордов я пока не создавал! – Мастер был озадачен.
– А на уровень некоторых гормонов можно повлиять не только таблетками... – Ривер наконец перестала судорожно сжимать ни в чем не повинный пиджак мужа, но продолжала нежиться в его объятьях. – Йод и йодосодержащие продукты повышают уровень тироксина, который отвечает за раздражительность, а углеводы и, скажем, специи влияют на эндорфины, которые гормоны безмятежности.
– Хочешь шоколадку? А шоколадку с перцем? – на всякий случай предложил Мастер.
– Я сегодня на диете. А объятия любимого мужчины действуют ничуть не хуже, и не содержат ни одной калории! – Ривер чмокнула его куда-то в подбородок, куда смогла дотянуться, не меняя позы.
Мастеру показалось, что его сердца пропустили удар – он еще не привык к тому, что она называла его своим любимым мужчиной. Он зарылся лицом в копну ее светлых кудряшек и крепче сжал в объятиях.
– Ой! – пискнула она, не пытаясь вырваться.
– Так значит, я и есть твоя шоколадка?
– Ты мой витаминчик! И, кстати, не вздумай вспомнить старое в духе "Это ты такая злая была, потому что у тебя... витаминчиков не было", – слегка пихнув Мастера в бок, предупредила Ривер.
– Нет, ну что ты! – уверил он ее.

Название: Занимательная физика под редакцией токлафанов
Авторы: Мисс Жуть, Бранд
Размер: драббл, 515 слов
Пейринг/Персонажи: токлафаны, Джон Харт
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: от G до PG-13

***

– Долечу.
– Не долетишь.
– Долечу!
– Ты бы еще край Земли собрался искать!
– Земля – шар, я сам видел из космоса! А кто видел всю Вселенную со стороны?
– А Вселенная тоже в своем роде шар, но поскольку шар бесконечный, то любая ее точка – это центр. Так что лететь далеко.
– Блин... Ну... Не, не могу представить.
– Это мало кто может, разве что дядя Стивен.
– Да ладно, это просто как видеоигра, он мне объяснил! Летишь-летишь-летишь, и вот должен вылететь за границу экрана справа – а хоп, и появляешься слева! И все сначала! Потому что бесконечная.
– Улетаешь направо, а появляешься слева? Это как если бы я, например, этот корпус облетел?
– Типа того.
– Или Базу. Облетел Базу – видел Вселенную.
– Если ты хочешь, чтобы твоя Вселенная была размером с нашу базу...
Токлафан задумался так сосредоточенно, что даже эхо его мыслей в телепатическом поле почти пропало. Он рассматривал небо над головой, выше, дальше, еще дальше, на самой грани возможностей датчиков...
– Не, пусть большой останется, – наконец решил он.
– Ну и отлично, правильное решение! Кстати, тебе наряд на кухню за опоздание в патруль! Там сегодня для юных таймлордов картошечку с грибами жарить будут!

***

– Ты можешь объяснить мне, почему сегодня в 12-00 по местному времени тебя не было на общем построении, – вызвал Джон Харт токлафана номер 395264.
– Я был! С некоторой вероятностью.
– Да ну?
– Ну да! Что я в масштабах Вселенной? Крохотная песчинка, меньше, чем песчинка, просто-таки элементарная частица! А элементарные частицы, как известно, могут проявлять свойства волны и находиться в определенный момент времени где угодно – с некоторой долей вероятности.
Глава безопасности привалился к косяку и пристально уставился на токлафана.
– Ты не поверишь, но я в тот день провел наблюдения, и твоя волновая функция коллапсировала. Так что с вероятностью в сто процентов ты был где угодно, только не там. Сутки дежурства на кухне.
– Рубить? – с гаснущей надеждой уточнил токлафан.
– Я попрошу, чтобы тебе давали только подметать.
– Целые сутки!
– Что такое одни сутки в масштабах Вселенной? – философски пожал плечами Харт и вернулся на свое рабочее место, читать дальше про общую теорию всего. С его подчиненными постоянно требовалось заниматься самообразованием.

***

– Вселенная – это большая голограмма, – важно прогудел парящий в центре общества токлафан. – Если бы вы могли себе представить, что вы – это не совсем вы, а лишь проецирующееся в нечто трехмерное, доступное нашему восприятию то, что происходит на вашей поверхности…
– Блестящей, гладкой, идеальной поверхности, – захлебываясь, восторженно добавил другой токлафан.
На него зашикали – защелкали клинками, очень уж хотелось дослушать, что скажет Физик, а не Лирик.
– То это было бы некоторым подобием того, что происходит в реальности…
– Но тебя там нет, – критически заметил третий токлафан.
– Что значит, "меня там нет"?
– На моей поверхности! – объяснил Критик. – Нет тебя там, так что не гони пургу, приятель! Это что за средневековый солипсизм? Если тебя нет на моей поверхности, так тебя что же, совсем нет? Или ты моя галлюцинация?
Физик презрительно фыркнул.
– Это все потому, скрипучий ты невежда, что ты даже не представляешь себе структуру Мультиверса! Вселенных множество!
– Как нас? – опять восторженно вставил Лирик.
– Гораздо больше! – снисходительно ответил Физик. – И во многих вселенных есть мы. Иначе говоря – нас целая бесконечность во множестве миров!..
– Кайф! – сказал Лирик.
– Фигня! – сказал Критик.
– Вы оба неправы, – фыркнул Физик. – Это элементарная квантовая физика!

Название: Сильнодействующее средство
Автор: Бранд
Баннер: Laura*La
Размер: драббл, 724 слова
Пейринг/Персонажи: Мастер, Джек Харкнесс
Категория: джен
Жанр: зарисовка
Рейтинг: от R до NC-17
Примечание: Упоминаются события третьего сезона сериала "Торчвуд" - "Дети Земли". Батальная зарисовка, выжигание лазером по живому, упоминание употребления наркотиков.

– Так чего, ты говоришь, здесь никогда не было, хотя ты это помнишь?
– Вида 456, – ответил Джек, вжимаясь в остатки полураскрошенной кирпичной стены, из которой торчали художественно гнутые и завязанные причудливыми узлами арматурины.
Неподалеку за стеной прогремел взрыв – все-таки взорвалась бензоколонка, – и нас засыпало шрапнелью всякого мусора.
Я стряхнул крошки кирпича и бетона с портативного монитора и понаблюдал, как токлафаны атакуют еще одну эскадру огненных шаров со щупальцами. Торчвудцы называли их за некоторые свойства лангольерами, хотя это были не они. Впрочем, название было не хуже прочих. Один из пришельцев, извиваясь, шлепнулся в мусор рядом с нами. Я достал отвертку и принялся методично выжигать шар и дергающиеся щупальца до кучки пепла.
Зависший над нами токлафан увидел, что дело доделают без него, и устремился к следующей цели.
– Может, хватит уже? – нервно спросил Харкнесс.
– Очень децентрализованная нервная система, – пояснил я. – Оставь кусочек, и он все еще сможет жить и плодиться.
Харкнесс сплюнул.
– Так ты не договорил, что за вида тут не было.
– Договорил. 456. Мы их так называли из-за позывных. Эти сволочи использовали человеческих детей как наркотик и время от времени прилетали за данью.
– Никогда не слышал.
– Тебе повезло. Хотя… когда напали далеки, ситуация показалась мне похожей.
– А. Поэтому ты вернулся.
– Да. От своих проблем не убежишь. И от кошмаров тоже. А оказалось – их тут не было. Я думал, что спятил. Хотя что угодно ведь могло быть? Даже в другой вселенной? Как год, которого не было?
– Могло.
– Но мне кажется, должна быть какая-то причина.
Я пожал плечами.
– Могу предположить. Сколько повелителей времени было в той вселенной?
– Один.
– А здесь их уже сотни. И мы существуем во времени. Этот вариант континуума может быть, а может и не быть более спокойным и безопасным местом, чем то, где Галлифрей не существует.
– Да? – Харкнесс выразительно поднял глаза к возносящемуся к небу дыму.
– Все относительно, – усмехнулся я.
– Галлифрей не вмешивался в жизнь Вселенной.
– Это старый. А новый? Я ничего не говорил и не обещал на этот счет.
– Но Доктор…
– Он тоже вмешивается. Молодая цивилизация – не старая. Она ко всему может относиться иначе.
Джек явно мрачно задумался.
– Когда я зову тебя на помощь, меня не оставляет чувство, будто я заключаю сделку с дьяволом.
– Может и так, Джек. Любое сильнодействующее средство – сделка с дьяволом. Даже Доктор.
– Что это ты имеешь в виду?!
– Почему, как думаешь, Доктор всегда бежит прочь и нигде не задерживается?
– Он так устроен.
– И мир так устроен. Если он где-то задержится, это развратит то место. Ослабит. Заставит слишком полагаться на могущественного волшебника, который всегда может все исправить. Поэтому он убегает – чтобы не причинять вреда, использовать силу там, где ей место, где ее едва хватит, или даже не хватит.
– Он может исправить не все.
– Гораздо больше, чем исправляет. Но этим он может убить тех, кого защищает. Как слишком сильный антибиотик.
– А ты, конечно, этого не боишься…
– Конечно, нет.
– То есть, ты хочешь сказать, что обращение к тебе, и то, что ты не отказываешь, нас развращает?
– Разумеется.
– Поэтому ты не отказываешь?
– Нет. Просто так получается. Чем больше обращаешься к «волшебству», тем меньше развиваешься сам.
– Проклятье! Ты говоришь это нарочно! – На его висках вздулись и запульсировали жилы.
– Отчасти. Более безопасная Вселенная, где есть повелители времени, это Вселенная, обремененная повелителями времени и их возможным доминированием.
– Я всегда знал, что ты садист, – кивнул Харкнесс.
– Но посмотри на себя. Кто ты для этих людей, к которым возвращаешься, чтобы защищать их?
Джек уставился на меня молча.
– Волшебник, – припечатал я. – Бессмертный волшебник из далекого будущего. Но… – На нас свалилась еще одна подергивающаяся полуобгоревшая тушка, и я подцепил ее краем отвертки. – Ты тут не один вне правил. С одной стороны и с другой. Волшебство гасится волшебством. Средство помощнее – средством помощнее. Развитая цивилизация – развитой цивилизацией.
– А кончается все…
– Ну, к примеру – Войной Времени и гибелью Вселенной.
– Но…
– Всегда.
– Тогда зачем ты это делаешь?
– Потому что это неизбежно. Жизнь – неизбежна. Так что просто не кори себя. Ни тогда, когда зовешь волшебника, ни тогда, когда этого не делаешь.
Звуки воздушного боя стихали. У Харкнесса в кармане запел мобильный. Он поднял трубку.
– Янто? Как у вас? Все очищено? Они не прорвались за черту города? Слава бо… гм… неважно. Хорошо. Все хорошо.
– Все было бы хорошо, – проворчал он, пряча телефон и поворачиваясь ко мне, – если бы ты не затеял этот разговор.
Я пожал плечами.
– Разве я его затеял? Это ты говорил, что тут чего-то не хватает. Но посмотри на это с другой стороны. В этой Вселенной есть я. Но нет вида 456. Дьявольски сложный выбор, верно?

Название: Credo quia absurdum
Автор: Бранд
Баннер: Laura*La
Размер: драббл, 666 слов
Пейринг/Персонажи: Мастер / Ривер Сонг (Рани)
Категория: джен, гет
Жанр: эскиз
Рейтинг: от G до PG-13
Краткое содержание: Следует ли что-то из того, что "мы мыслим"?

– Знаешь, дорогая, – проговорил я, – а ведь однажды нам тоже понадобится Матрица.
Гладкое плечо Ривер под моей ладонью ощутимо отвердело.
– Нет, я понимаю, что писать завещания или думать о том, кто из детей первым будет сохранен в ней, нам еще рано, – усмехнулся я ободряюще. Кажется, я выбрал не совсем верный момент для разговора. По крайней мере, можно было вспоминать об этом не в постели.
– Да, конечно, она нам понадобится, – проворчала моя половинка.
– Я рад, что ты понимаешь. Видишь ли, мне пришло в голову, что у нас даже есть отличная ее основа под рукой – это Великая Библиотека.
Ривер выскользнула из-под моей руки и села на постели, недовольно надевая кружевной пеньюар.
– Извини, я понимаю, что после того, как ты провела в ней некоторое время, все это кажется тебе довольно сомнительным, но ведь все кончилось хорошо. Я сам не раз оказывался в Матрице, еще старой, в конце концов, это не так уж плохо. Просто объективная необходимость. Да и о том, насколько сокращать собственное существование искусственно, нам еще задумываться абсолютно незачем, а информационный спасательный круг еще никогда никому не вредил. Нужно же где-то сохранять свои знания.
Ривер кивнула:
– Конечно, нужно.
– Я рад, что ты так думаешь. – Но она все еще выглядела напряженной. – Ривер, что-то не так? Я никогда не спрашивал, на что походило пребывание там. С одной стороны, мне кажется, я могу об этом догадываться, с другой, я знаю, что переход мог быть нелегким. Когда я запустил вирус в Доктора Муна, чотбы переключить контроль на себя, наверняка в виртуальном восприятии прокатилась волна сбоев, я даже полагаю, что все произошедшее, занявшее в реальности лишь несколько минут, могло превратиться в нечто протяженное и фантастическое, на реверсе, в ложной памяти, что возникает за мгновение, а может показаться годами. Не знаю, как могла все это воспринять ты или девочка-компьютер. Наверное, она была дорога тебе? Вы подружились? Чтобы она помогла мне обойти ее собственные охранные системы, я запускал обманки, копировал файлы, выдавая их за нечто давно существовавшее и ей знакомое. Например, она наверняка знала мое вымышленное имя «задолго» до того, как была извлечена из памяти Библиотеки, я немножко рассказывал ей сказки о себе, как любому ребенку в колыбели. Извини, никогда не мог удержаться от капли тщеславия. Она должна была доверять происходящему. И не доверять Доктору Муну, с его привычным правильным занудством...
А к чему это я заговорил о себе? Ах да, капля тщеславия, никогда не мог не похвастаться. Интересно, если девочка что-то помнит, она все еще считает меня сказочным героем?
Ривер оставалась напряженной.
– Что-то такое было? Может быть, кошмары? Но все прошло. Ты скучаешь? – внезапно догадался я. – Если хочешь, мы можем проведать девочку, чтобы убедиться, что у нее все хорошо. А если тебе покажется, что недостаточно хорошо, можем даже ее похитить и забрать к себе. – Я засмеялся. – Сделаем ее еще одной маленькой таймледи. Она даже может стать хранительницей новой Матрицы, только живая. Если захочет, конечно. Не исключено, что теперь это последнее, что ей нужно, у нее есть новый шанс. Целая бездна новых шансов.
Ривер посмотрела на меня косо, но не удержавшись от улыбки.
– Может быть, – проговорила она загадочно. И посмотрела куда-то в пространство.
– В конце концов, ты же знаешь, что это были только сны.
– Конечно, – отозвалась она как-то нервно. – Только сны…
Я пожал плечами и напустил на себя серьезный вид:
– Как говорил Сократ: «Спорно уже то, сон это или явь, а поскольку мы спим и бодрствуем равное время, в нашей душе всегда происходит борьба: мнения каждого из двух состояний одинаково притязают на искренность, так что в течение равного времени мы то называем существующим одно, то – другое и упорствуем в обоих случаях одинаково». И как отвечал ему Теэтет? – «Именно так и происходит!»
Ривер засмеялась, придя к какому-то внутреннему решению или успокоившись, снова потянулась ко мне, и я ее обнял. Разве происходящее не могло показаться только сном? И разве оно в самом деле не происходило?
– Мы обязательно создадим новую Матрицу! – прошептала Ривер.
– Именно так!.. – прошептал я в ответ, ловя ее теплое дыхание. И все, что происходило, уже никак нельзя было принять за сон… И никак нельзя было принять за явь. Значит, это была именно она: «Credo quia absurdum»!..

Название: Путь кометы
Автор: Мисс Жуть
Размер: драббл, 481 слово
Пейринг/Персонажи: Барбара и Йен Честертон, Десятый Доктор
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: от G до PG-13
Краткое содержание: Доктор ищет самых лучших учителей

В один обычный серый лондонский вечер в дверь позвонили.
– Ты ждешь кого-нибудь? – спросила Барбара.
– Может, кто-то из учеников решил за каникулы подтянуть историю, – предположил Йен.
Барбара уже шла открывать.
На пороге стоял высокий молодой человек в длинном коричневом плаще.
– Здравствуйте. Вы, верно, к мистеру Честертону? Я сейчас позову его.
– Я... к вам обоим, Барбара. Миссис Честертон, полагаю?
– Да, конечно... Но я вас не... – Барбара запнулась, вглядываясь: – Я вас знаю?
– Кто здесь? – вышел и Йен. – Это к тебе, дорогая?
– Он говорит, что к нам.
– Мой дорогой Честерфильд! Молодой человек! – невыносимо радостно улыбнулся незнакомец, раскрывая объятья.
– Так меня уже почти полсотни лет никто... Д... Доктор? Барбара, смотри – это Доктор!
– Но он моложе, чем мы сами были тогда, когда он был глубоким стариком!
– Ах вот каким вы меня считали – стариком!
– Но глаза, смотри! Его глаза!
– Глаза... они тоже изменились.
– Они точно... повзрослели. У нашего Доктора, несмотря на седины и внучку, был взгляд юного сорванца, мальчишки.
– Так вы очень далеко зайдете, – вполголоса заметил этот новый, молодой Доктор.
– Но как такое возможно?
– Он же инопланетянин, с ним возможно все, абсолютно все! – счастливо засмеялась Барбара. – Но что мы стоим, Доктор, проходи!
Доктор шагнул внутрь и огляделся.
– Большой дом. Для большой семьи.
– Да, семья у нас большая, – разулыбались Честертоны. – Дети, внуки... Думаем дождаться правнуков! Но сейчас все разъехались по своими домам, нас только навещают.
– Часто?
– Да уж чаще, чем вы, Доктор! – не удержался от шпильки Йен.
– Простите. Я иногда кометой врываюсь в чьи-то жизни, все в них переворачиваю, а потом исчезаю и не знаю, не могу быть уверен, что человек захочет еще раз такое пережить.
– Ты точно повзрослел, Доктор!
– А к нам тебя что привело? Неужели какое-то дело? Новое приключение?
– Боимся, что для приключений мы уже староваты, – так знакомо улыбнулась Барбара.
– Не совсем приключение, – поспешил успокоить Доктор. – Один мой старый друг взялся за воспитание детей, и ему не помешали бы хорошие учителя в помощь! Я сразу подумал о вас, лучших учителях, что я встречал.
– Доктор, если твой друг такой же инопланетянин, как и ты, то чем мы сможем помочь? – удивился Йен. – Чему мы сможем научить?
– Стремлению к добру, справедливости, человечности, – серьезно посмотрел на пожилую чету Доктор. – Научили же вы этому меня, хотя я был весьма строптивым учащимся!
– Доктор... – растрогался Йен.
– Лучшая инопланетная медицина, полное обеспечение и возможность ездить с детьми на экскурсии! – начал завлекать Доктор.
– А это где? Или надо спросить и "когда"?
– Да, это на другой планете и в другом времени, но у вас будет возможность наведываться на Землю, когда захотите. Что вы скажете? – Доктор затаил дыхание.
Честертоны переглянулись, читая в душе друг друга без слов.
– Мы скажем... кхм... – осторожно подбирая слова, начал Йен. – Мы скажем, что это как... комета. Нельзя так просто выйти из зоны притяжения звезды. Комета может думать, что уже полсотни лет совершенно свободна и вот-вот улетит в открытый космос, но притяжение звезды однажды делается слишком сильным, и она разворачивается опять к ей. Так и мы, – он обнял жену. – Время поворачивать к звездам.

Название: Как создать Вселенную
Автор: Мисс Жуть
Размер: драббл, 294 слова
Пейринг/Персонажи: Мастер, Ривер Сонг (Рани)
Категория: джен
Жанр: нью-галлифрейская повседневность
Рейтинг: от G до PG-13
Краткое содержание: теория Большого Взрыва и кулинария

Она смотрела на воду, готовую вот-вот закипеть.
– Похоже, что все начинается с поля инфлатона, – рассуждал вслух он, сидя за столом и быстро набрасывая длинные ряды формул.
– Высокоэнергетического?
– Разумеется. Оно все само по себе высокоэнергетическое. Но потом в нем появляется квантовая флуктуация, которая запускает процесс инфляции, приводящий к мгновенному развертыванию микроскопической части континуума в привычные нам измерения, появлению пространства и времени...
На дне кастрюли образовался пузырек воздуха. Откуда он там взялся? Ведь только что его не было, и ничего не предвещало, что он появится – кроме температуры воды. Нет, она знала физику, но знать и видеть своими глазами – совершенно разные по ощущениям вещи.
– Инфляция продолжается миллионные доли секунды, после чего Вселенная начинает расти так, как мы видим и наблюдаем ее сейчас...
Пузырек оторвался от дна и, неспешно увеличиваясь в размерах, начал всплывать, лавируя между плавающими кусочками мяса, капусты, свеклы и другими пузырьками.
– Пространство увеличивается, темная энергия, которую Эйнштейн когда-то пытался ввести как космологическую постоянную, расталкивает материю. Звезды внутри галактик держатся за счет гравитационного притяжения, скопления галактик пока тоже, но в целом всё материальное становится всё дальше и дальше друг от друга. И даже если где-то рядом есть другие вселенные, мы из своего пузыря этого не увидим.
Пузырек уже почти достиг поверхности, по дороге существенно увеличившись.
– А потом – тепловая смерть, холод, полная энтропия. Я там был и сам это видел. На этот раз я рассчитываю, что и мой Новый Галлифрей доживет до этого времени. Или не станет ожидать последнего момента, а найдет способ создать свою, новую вселенную. Или даже не одну.
Она выключила кастрюлю, осторожно, чтобы не потревожить всплывший пузырек, за которым наблюдала, попробовала приготовленное. Пузырек покачался некоторое время на поверхности, полавировал между блестками жира от мозговой косточки и тонко порезанным укропом, остывая, и лопнул.
– Совершенно с тобой согласна, котейко. Будешь... – она уточнила название по рецепту: – Борщчь?

Название: Нью-Гауда Прайм
Автор: Бранд
Размер: драббл, 445 слов
Пейринг/Персонажи: Мастер, Ривер Сонг (Рани)
Задание: кроссовер с fandom Blakes7 2013
Категория: джен
Жанр: зарисовка, шутка
Рейтинг: от G до PG-13

– Проклятье, – пробормотал Мастер, стряхивая с себя мелкое крошево штукатурки. – А по нашим данным эта планета была необитаема!
– Говорила я тебе, – закашлявшись и отгоняя рукой от носа облачко пыли, ответила Ривер Сонг, – она слишком близко от Звездной Федерации, маловероятно, чтобы ее не использовали. Хотя бы какие-то пираты, контрабандисты… Правда, эти как-то все в мундирах… в основном.
– "О поле, поле, кто тебя усеял…" – процитировал Мастер, не слушая и оглядывая коридоры, заваленные телами.
– Кто, кто… – раздражаясь, передразнила Ривер Сонг. – Можно подумать, что, переместившись на вихревом манипуляторе в центр перестрелки, ты не положишь всех кругом своей лазерной отверткой – просто так, для профилактики…
– И чтобы кое-кого защитить, конечно.
Мастер красноречиво покосился на бластер в руке жены.
– Ну хорошо, у меня тоже отличные рефлексы, – буркнула Ривер. – Когда вопрос стоит ребром…
– Ну, теперь, когда тут уже случайно исчезло население…
– Ма-а-астер!..
– Ладно. Предлагаешь не колонизировать эту планету? А Звездную Федерацию?.. Нет, серьезно, я кое-что проверял, им хуже не будет…
Ривер внимательно изучала свой браслет.
– Так, котейко, прекрати. У нас ошибка в расчетах.
– Какая еще ошибка?..
– Маленькая математическая погрешность, которая обычно не имеет значения, но в условиях нашей формирующейся Вселенной…
– Мы что, опять не в том измерении?
– Браво, возьми с полки пирожок.
– Да сколько ж можно…
– Хорошо, не бери пирожок.
– Тогда что ты предлагаешь?
– Переписать тут время, как будто не было нашего вмешательства…
– До какого момента?
Ривер пожала плечами.
– Ну, не знаю… Наверное, пока они все были живы.
– Все? – скептически переспросил Мастер.
– Все, – твердо ответила Ривер. – Иначе за последствия я не отвечаю.
– Но им же ничто не мешает снова…
– А это, дорогой, уже их проблемы. Можем, правда, сделать кое-что еще…
– Что?
– Пустить в систему циркуляции воздуха на базе и вообще по планете немного веселящего газа. Это наверняка повысит у всех дружелюбие, по крайней мере, убережет от случайных фатальных ошибок.
Мастер вздохнул.
– Почти как Звездная Федерация. Знаешь, они…
– Ну вот видишь, мы все вернем на место, в соответствии с их местными традициями. А потом уж как-нибудь разберутся. Главное, без нас. Я даже знаю, кто им поможет разобраться…
– Кто? – спросил сбитый с толку Мастер.
– Терри Нейшн – был один такой земной мальчик, я ему когда-то рассказывала много сказок. Если мы перенесем его в итоге сюда, то в его личной хронологии ничего не изменится – скорбящие родственники ничего не заметят.
– А. Гм… Я бы не сказал, что это место выглядит комфортно…
– Это если кто-то мечтал о комфорте. А если мы поступим, как ты хотел с Донной – сделаем для него клона, значительно моложе…
– Не понимаю, для чего нужна такая возня с каким-то человеческим существом? – нахмурился Мастер.
– Просто ты еще не знаешь, какое значение он играет в нашей собственной истории.
– А…
– Спойлеры, котейко!
– Ладно, а если у него все-таки будут проблемы, прилетим и колонизируем эту планету, и будет тут Нью-Гауда Прайм!..

Название: Другой
Автор: Мисс Жуть
Размер: мини, 1027 слов
Пейринг/Персонажи: Доктор, Мастер, Ривер Сонг.
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: от G до PG-13
Краткое содержание:
Примечание: Таймлайн - далекое-далекое будущее.

Конечно, императорская чета никого сегодня не принимала, и конечно, его это не касалось, как не касалось уже тысячи лет. Он, как всегда, появился внезапно и просто прошел внутрь, застав хозяев сидящими на открытом балконе высоко над городом и любующимися на закат.
– Ты не предупредил о своем появлении, – сделал замечание император.
– Зачем? Коды вы не меняли уже пару тысяч лет. Или хотите скрыть от меня чего-нибудь? – визитер выглядел, как мужчина средних лет, но в интонациях проскальзывало что-то старческое, брюзжащее.
– Было бы чего, – император лично налил и протянул гостю стакан с напитком янтарного цвета, а кресел вокруг столика и так было три. – Ты еще пьешь старое доброе земное виски?
– А свое производство вы никак не освоите?
– А зачем? У нас взаимовыгодное сотрудничество, а без виски, случись что, мы вполне прожить можем.
– И... тебе не надоело это все?
– Нет. И я не собираюсь захватывать Вселенную прямо сейчас и в ближайшем будущем. Ты до сих пор к этому не привыкнешь?
– Я не о том.
Гость покрутил в руках стакан и осушил его в несколько больших глотков, как будто там была вода.
– Я ничего не чувствую.
Императрица впервые с начала разговора чуть шевельнулась, бросив быстрый обеспокоенный взгляд на супруга.
– Я в следующий раз тебе чаю налью. Горячего, – пообещал император.
– Я не о том. Я о том, что... кажется, мне пора в Матрицу... в этот ваш рояль. Нет, ну это же смешно – рояль!
Никто не засмеялся.
– Ты уверен? Ты же еще не весь этот цикл регенераций использовал. Или хочешь новый?
– Нет, я не хочу... Я иногда вспоминаю себя прежнего – и пугаюсь. Не прежнего пугаюсь, а другого, того, каким я стал.
– Может, тебе нужны новые спутники?
– Нет, не помогает. Точнее, пугает еще больше. Когда-то они могли на меня повлиять, теперь я смотрю на них и думаю: "Что ты, бабочка-однодневка, пытаешься мне сказать? Я это все забыл раньше, чем ты родилась". Кажется, это старческий снобизм.
Император собрался было что-то ответить, но гость махнул рукой, забрал бутылку виски и направился к выходу:
– Молчи, Мастер, я все знаю, что ты захочешь мне сказать. И вообще, вам не надоело каждый вечер смотреть на закаты? Они же такие одинаковые, и ровным счетом ничего не происходит. Давай завтра, на рассвете. Да, а что у вас тут принято делать с... телом? – Он задержался в дверях.
– Тысячи тонн водорода сгорают, образуя гелий, это почти то же самое, что смотреть на костер. Кремация, так или иначе. Особо почетных и заслуженных можем отправить на солнце.
– На солнце – идет. Главное, не отдавай меня Рани... Ривер... для опытов! – гость обвиняюще ткнул пальцем в сторону императрицы и ушел окончательно, провожаемый молчанием.
– Ты считаешь, он это серьезно? – повернулась Ривер к мужу.
– Если не серьезно, завтра мы это узнаем, не так ли? И если серьезно – узнаем. Ты думала когда-нибудь, что Доктор первым из нас решит отправится в Матрицу?
– Мне казалось, это очевидно. Он так и не нашел себе цель, ради которой стоило бы жить. Путешествия – это прекрасно, и Вселенная действительно полна чудесами, но за тысячи и тысячи лет...
Остаток вечера прошел в молчании.
Рояль, когда-то бывший Роялем Судного Дня, а теперь исполняющий ту же роль по сохранению сознаний таймлордов, что и компьютер Матрица на старом Галлифрее, мог самостоятельно перемещаться по всей планете и дальше, но утром стоял в одном из залов императорского Дворца, с самым аскетичным и строгим убранством, но прекрасным видом за распахнутыми панорамными окнами. Встающее солнце уже осветило зал, но еще не добралось до города у подножия Дворца, который продолжал кутаться в полупрозрачные оранжевые тени.
– Что я должен делать? – немного нервно спросил по-прежнему стремительно влетевший в зал Доктор.
– Ничего, – пожал плечами император. – Можешь просто присесть.
Он указал на три кресла вокруг чайного столика.
– Чай, кофе? – императрица взялась за чайник, налила чашечку чая себе, кофе – мужу и остановилась, вопросительно глядя на Доктора.
– Из твоих рук я ничего пить не буду, я помню, чем это может быть чревато!
Императрица пожала плечами и оставила кофейник. Тихий одинокий звук донесся от Рояля. Доктор прислушался к чему-то, что звучало только для него, так же мысленно ответил, чуть шевеля губами, кивнул, сам налил себе кофе. Рояль в это время заиграл нечто тихое, но не грустное, а просто светлое. Все сидели молча, лишь звучала музыка, и Доктор вел безмолвный диалог до тех пор, пока не поставил чашечку, после чего откинулся в кресле, расслабился и замер. Еще пара тактов, и музыка тоже замерла, улетая последними нотами в распахнутые окна, бескрайнее небо, прямо к встающему светилу.
Ривер поискала пульс на запястье, прикоснулась к шее и кивнула. Чуть поколебавшись, Мастер притронулся к вискам Доктора. И там было тихо, никакого намека на сознание.
– Мне кажется, он не любил пышные многолюдные собрания и славу? – уточнил Мастер.
– Когда я его хоронила, все было очень скромно.
– Тогда и сейчас сделаем скромно, ты не возражаешь? – не дожидаясь ответа, Мастер вызвал носилки-антиграв, сам переложил на них тело и направил его в проявившуюся в зале свою ТАРДИС. Там уже была приготовлена реактивная капсула, в которую легко скользнули носилки, и ТАРДИС, исчезнув из зала, появилась в космосе, недалеко от ближайшей к планете звезде. Мастер распахнул двери, все пространство за которыми закрывала собой беснующаяся огненная плазма, и легким движением вытолкнул капсулу из ТАРДИС, придав первоначальное ускорение к этому огромному костру. Капсула медленно поплыла, подхваченная силой притяжения светила, а через несколько секунд включился и реактивный двигатель, существенно ускоривший полет. На фоне постоянного бурления и всплесков плазмы ни Мастер, ни Ривер даже не смогли заметить момента, когда крохотная капсула нырнула в огненный океан. Они вернулись в тот же зал, из которого стартовали.
Мастер положил руку на теплую деку Рояля, поднял крышку, нажал на несколько клавиш. Рояль делал вид, что он – совершенно обычный музыкальный инструмент.
– Он говорил когда-то, что у него внутри – вся Вселенная, такая, какую он успел увидеть и записать. Там тоже найдется много чего для исследования.
Ривер промолчала.
– А знаешь, что-то я начинаю по нему скучать. Ты же говорила, что Вселенной необходимы мы оба? Нет, не ты? А я считаю, что это все равно очень верная мысль.
– Ты же понимаешь, если мы восстановим его с его прежней памятью, он будет иметь полное право сильно разозлиться на нас.
– А если только личность? Одну личность, без памяти?
– Можно сделать... – прикидывая что-то в уме, протянула Ривер. – Но без своей памяти он будет уже не совсем он, а кто-то... другой.
– Ага, Другой, – подмигнул ей Мастер. – Это очень исторично, ты не находишь?

@темы: Доктор Кто, Проект "Генезис"

---

Новый Галлифрей, список эпизодов

[Бранд]

"Доктор Кто". Альтернативный пятый сезон. "Новый Галлифрей" - "Проект Генезис", два сезона:

первый сезон:
1. Хэллоуинский спецвыпуск ("Ночь в тоскливом октябре-2012", кроссовер с одноименным романом Р.Желязны) Отчеты всех персонажей см. в комментариях к основным записям.
(1а). Междумирье (история Мастера, флэшбэк)
(хронологически - до Хэллоуинского спецвыпуска)
2. За Галлифрей! (Воскрешение Ривер Сонг)
(2а). Происхождение силурианцев (также см. "Хроники проекта Генезис" целиком, имейте в виду, что это небольшие фоновые приложения, параллельные всей ветке сезона, и к некоторым эпизодам лучше обращаться по мере ознакомления с основными частями повествования).
3. Новый Галлифрей. Начало времени. Операция "Доктор"
4. Коллапс Европы
(4а). Эфемеры (Еще одна свадьба Ривер Сонг)
5. Хорошие люди идут на войну
6. Пандорика закрывается. (Точка невозвращения)
(6а). Сны Пандорики
7. Тролль из коробочки (Хэллоуинский спецвыпуск)

второй сезон:
1. Хроники Абвера. Берлинское печенье (или "Откуда берутся дети")
2. Драбблы о Новом Галлифрее с ФБ-2013
3. Новый Галлифрей и Токлафаны 2313 (с Доктором Грином)
4. Новый Галлифрей, "нуар-линия", линия КЭЛ
5. Трилогия, ч.1: Давайте убьем Гитлера еще раз!
6. Трилогия, ч.2: Подарок для Доктора, или Эффект мотылька
7. Трилогия, ч.3: Миг эфемеров
8. Новый Галлифрей для взрослых - драбблы и мини с ФБ-2013
* Иллюстрации к драбблам и макси и нью-галлифрейские паспорта

@темы: Доктор Кто, Проект "Генезис"