Эпилог для Александры (Малкавиан, Камарилла)

[*Несс]

…

Никакого огня. В аду - лед пополам с солью, серый снег и желтые московские фонари.

…

Знаешь, детка, никто не сделает тебя нежитью.

Мы сами обо всем позаботились, мы успели умереть до смерти. Этот долбанный эвфемизм «существование» с легкостью можно было применить к любому из нас еще при жизни. Каждый с рождения носит в себе свою смерть. И свое проклятие. Выбирает?.. Вынашивает аккуратно и бережно, кормит и холит то, что однажды займет место души...

Все просто. Не помер заранее – не пережил Становления.

…

Второй день подряд мне снится одно и то же.

…Стучу по стеклу припаркованной у обочины машины левой рукой, а в правой держу пистолет. Водитель жмет на гудок, из соседней машины показывается еще один тип, чем-то неуловимо на него похожий, как обычно бывает со служащими этих контор.

- Огонька не найдется? – спрашиваю я, и, дождавшись, пока тот полезет за зажигалкой, стреляю почти в упор. Выстрелом в голову останавливаю второго... Во сне все так просто! Еще четверо уже в здании, но это неважно. Никаких дурацких угрызений совести, никакого шока первого убийства. Я бегу обратно в больницу, чувствуя, как ликует внутри Зверь, разгоняя по венам кровь. Я успею. И не имеет значения, кто на самом деле этот мальчик. Я, наконец, поняла, никакого значения!..

Сон не заканчивается. Сон, как в колодец, падает в холодную осеннюю ночь, шурша ломкой от инея листвой Нескучного Сада.

И я вспоминаю, что на самом деле ушла тогда из больницы одна.

- Нет, я не могу его достать… И Энди вы потеряли, – грустно произносит Элизабет. Колокольчики, подвешенные к тонким лескам, насквозь пронзающим ее тело, звенят согласно и мелодично.

Ничего уже не изменишь.

Печаль плащом падает мне на плечи.

Крестясь, люди выходят из темной церкви. У стены, подальше от горящего созвездья плачущих восковыми слезами свечей, я оглядываюсь по сторонам.

- Это, дочь моя, Николай-Угодник… А это Святой Михаил, он у них самый главный...

- И в руке его – пылающий меч, поражающий демонов…

Отец Федор величаво кивает, он провожает к выходу, он закрывает дверь за нами тяжелым замком... А я как раз потеряла ключ.

Сон постепенно гаснет.

Остаются только первые ноты канона Пахельбеля, навечно закольцованные полифонией «Моторолы». Это телефонный звонок, на который обязательно нужно ответить. И я пытаюсь вынырнуть из глубин небытия, раздвинув вязкую темноту. Темнота как вода, темнота затекает в глаза, нос и горло, ей невозможно дышать, в ней нельзя плыть, но и захлебнуться тоже нельзя…

Я не могу проснуться. И телефон звонит в пустоте.

Comments

[O'Keyt]

Очень, очень хорошо! Главное - есть ощущение. Оно дивно ловится. И, как всегда в таких случаях, немного жалко, что написала это не я

[*Несс]

O'Keyt Пафосно и депрессивно - это наше все ,)

[Мисс Жуть]

*Несс Пафосно и депрессивно - это наше все ,) Эх, а мне пафосно никак не дается... И даже с депрессивно накладки! Хотя, казалось бы, смотри и учись!