I
В этот момент ровно горевший костёр с протяжным гулом рванулся ввысь и, на миг вспорхнув роняющими перья крыльями, как-то сразу затих, застыл каменным обелиском. Искры вихрем взметнулись в холодное небо, где-то там далеко смешиваясь со злыми ледяными звёздами, и не понятно, что теперь, медленно кружа, падает вниз: то ли остывшие искры, то ли загоревшиеся звёзды.
читать дальшеДа разве ТЕПЕРЬ это важно?!
Весь мир тяжелой гранитной плитой опускался вниз и, чуя его движение, время и пространство начали сгущаться и застывать вязким стеклом. Чёрным непрозрачным обсидианом. Всё медленнее, всё тяжелей, боль чугунным кольцом легла вокруг сердца, неторопливо сжалась, остановив его судорожную пульсацию, и тугой волной не торопясь поползла вширь, заливая заиндевевшим металлом клеточку за клеточкой, вену за веной, и вот уже невозможно ни шевельнуться, ни вздохнуть.
Всё... неподвижно,... всё... остановилось... Всё... навсегда...
Мысли тоже застыли, уплотнившись в одну маленькую чёрно-раскалённую точку, в которой уместился лишь этот протяжный миг: остывшее падающее небо, впитывающее, втягивающее в себя свет замершего в броске Костра...
Аааа-ах-хх!..
Небо не упало.
Застывшее тёмное стекло времени треснуло, вдребезги разлетевшись тысячью осколков-звенящих-льдинок. Пламя костра опало и затрещало теплом обычного огня, словно и не пыталось мгновение назад стать скалой изо льда, ярким клинком напороться на брюхо небес. В мир неспеша, лениво вернулись обычные звуки ночного осеннего леса: шорох цепляющихся из последних сил за ветки, но уже ненужных им листьев, вялый скрежет и поскрипывание засыпающих на долгие месяцы деревьев. И чуть слышное подвывание обиженного ветра, из последних сил пытающегося растормошить, не дать заснуть деревам и травам, так любимым им этим коротким нежарким летом. Ему так не хочется вновь остаться в одиночестве средь снегов и мрака длинной зимы, почти — бесконечной и неподвижной.
Плачь, ветер, плачь, я тоже брошу тебя, не хочу больше слышать тоскливые тёмные песни вьюг. Твоя весна проснётся однажды и вновь ты будешь любовно перебирать зелёно-золотые кроны — своих — деревьев и играть — своими — ласковыми высокими травами. А мне незачем оставаться здесь, некого ждать, сегодня был последний Костёр, последний и самый долгий. И никто из нас никогда больше не встретится друг с другом, даже по ту сторону Огня.
Они все ушли по дороге из летучих искр. Отправились в Неизвестность, ибо позволения вернуться Домой нам никогда не будет, мы просили не раз, в последнее время всё чаще и отчаянней, всё настойчивее, пусть даже и знали, с самого начала твёрдо знали, что бессмысленно. Просто... невозможно было бы жить, поставив последнюю точку и развеять призрачную, — но мечту, нельзя просто провести черту и, перешагнув, оставить ТАМ воспоминания и сны, более не цветные даже. Прошлое — не будущее — поддерживало в нас желание ещё куда-то идти, теперь всё оно осталось только мне и я в одиночестве пойду дальше.
Уйду из этих мест, но не за вами, любимые мои, эта Дорога ещё не позвала, а без призыва я не хочу идти, — в страны, где свет Небесного Огня ближе и выжигает орнаменты трещин на поверхности земли и на камнях. Его жар хоть немного согреет мою шкурку, ибо своего тепла мне не хватит более, холод утрат заполнил пустое место в моей душе, освобождённое ушедшими, и убьёт меня, если не смогу удержать внутри. Но я не позволю — это равносильно попытке собственноручно оборвать свою жизнь, а для нас подобный поступок всегда был противоестественным. Костёр не принимает самоубийц, Огонь не пропустит.
Мне пора.
Окружающий мир вновь меняется, подгоняя меня скорее покинуть остывший лес, нанизав эту ночь ещё одним отполированным пёстрым камушком на ожерелье-чётки моих воспоминаний. Последние багрово-красные угольки гаснут в сером пепле, голубовато-сверкающие звёзды заволакивает седая тяжёлая туча. Воздух становиться бесцветным и призрачным, словно пеленой чёрно-белого полусна окутав предрассветный час. Даже ветер устал ныть и наконец успокоился, слезливо скукожившись от сырости и холода, изредка всхлипывая влажным носом.
Бр-рррр...
Зябко встряхиваюсь, сбрасывая с себя налипшую неподвижность, цапаю из-под куста уже отсыревший плащ и котомку и направляюсь с холма вниз, поначалу неспешным шагом, постепенно переходя на небыстрый равномерный бег, всё дальше отсюда, дальше, прочь, прочь...
Прощай, ветер-зануда! Я не вернусь сюда.
Я вообще никуда не возвращаюсь...
-
-
23.12.2005 в 12:33Однако так и захотелось поместить это между двумя частями Эстелевского рассказа
-
-
23.12.2005 в 12:38-
-
23.12.2005 в 12:45Эстэль, неси.
-
-
23.12.2005 в 12:52