Знать просто следует, вот и всё.
что мы это не доиграем, но это ж не повод не ставить точку в длинной и пафосной квенте... .)
Анна-Тереса-Эвелин Д'Эсте Ломираэн. Возвращение
Белые и черные квадраты плит пола чередуются в строгом порядке. Узкий коридор, изгибаясь под немыслимыми углами, уходит прямиком в бесконечность. Направо, где, трижды перекручиваясь вокруг невидимой центральной оси (танец свихнувшейся гравитации!), пол и потолок меняются местами? Налево, где, чуть поднявшись, коридор (острым ребром айсберга ли, скалы?) почти отвесно падает вниз? Не знаю, не помню, никогда не была здесь прежде (прежде – это когда?), совсем не то место, совсем мне не место, но где же...
Выход?
Шаги гулко звучат под сводами, каждый ударяет в виски молоточками, отдается в запястье (в закрывшихся венах, паутине сросшихся капилляров) пульсирующей болью. Дверь за спиной захлопнулась, она бледнеет, она сжимается в точку. Ничем не примечательную точку на гобелене, фрагмент основы, фона эпического полотна, где огненный великан вгоняет копье в глотку белому дракону. Стены здесь сплошь увешаны гобеленами. Там переплетенные ветви деревьев, там горные кручи и орлиные гнезда, сражение странных машин посреди бескрайней равнины, мерцающие подземные реки, большой город на берегу моря, маленькая часовня в глубине сада…
За единственным же окном нет ничего. Ни цвета, ни света, ни вида, ни перспективы, ни пространства, ни, кажется, даже времени. Ужас комком застывает в горле – но нет, это ни пустота Серых Полей. Это просто… ничто.
Сколь долго она уже в него смотрит?
Россыпь черных кудрей и глаза темнее, чем полночь. Бледное лицо без возраста – точеные классически правильные черты, прекрасные по меркам любой культуры. Но здесь сложно применить само понятие красоты, оно кажется излишним и неуместным. Тонкие пальцы, унизанные кольцами, широкие рукава черной мантии, взлетающие при любом движении, словно крылья…
- Я снова ошиблась дверью? – слова составляю, как пазл, собственный голос странен до дрожи. Она качает головой:
- Все двери ведут сюда.
Ничто-вне-ткани выглядывает из-за ее плеча, смотрит из затейливой рамы оконного переплета, притягивая мысли и взгляд. Лишенное категорий пространства-времени нематериально и невозможно, но оно существует, не существуя, вне любой из форм, вне идеи формы как таковой, все же вписываясь, пусть только зрительно, в полукруглый арочный свод. Или же это арка вписывается в него? Так или иначе, столь очевидное ограничение несуществующего, следовательно, по определению бесконечного…
- Ты смогла выйти, сдвинув баланс. Но я видела в тебе Хранителя Магии этого мира.
- Я… - рвутся нити, капли крови горят в воздухе, падают лепестки яблони, волны барханов перекатываются с тихим шорохом. И наваждение не-существования разбивается о звуки ее голоса, как ветер о скалы.
- Разве этот мир заслуживает хранителя, оставившего сердце в другом?
Но… Cдвинув баланс? Это день длиннее, чем ночь? Превосходство теплокровных рас? Солярные культы? Засушливый климат, площадь океана меньше площади суши? От чего я только что отказалась, почему я почти не помню, зачем? …Почти не помню глаза и руки, привычку чуть склонять голову набок, сталь и шелк голоса... Но кто-то предусмотрительный выгравировал твое лицо на внутренней стороне моих век – достаточно закрыть глаза, и я увижу тебя. Слишком больно, но…
Мысли наползают друг друга, каждая следующая ест предыдущую (съедает целиком, без следа, от головы до хвоста), и нет возможности остановить их, поймав в слова.
- Я… могу идти?
- Подожди.
Досада или печаль? Я не знаю выражения ее глаз, не могу прочесть оттенков ее интонаций… Где-то далеко-далеко отсюда белый дракон расправляет крылья, и холод сапфировых глаз пронзает насквозь... Седой старик предостерегающе грозит дряблой рукой, оплетенной сеткой вздувшихся вен, нет-нет, уже костлявым пальцем скелета… Мне нельзя ждать, мое время давно закончилось!
Разделение Мордейкайнена, Планарное путешествие? Сейчас?..
Шаг. Всплеск пламени. Пламя сминает контуры человеческого тела, как гончар мягкую глину, отбрасывает, как бабочка омертвевшую оболочку. Чистый восторг волшебства! Но Разделение не срабатывает, разлетевшись на безобидные осколки, разбитое Разделением же... И движеньем руки – взмахом крыла – прикосновением тонких пальцев она возвращает мне форму смертной, убирает пламя из мыслей и боль – с висков и из вен.
- Я забираю твое безумие. Иди и вспомни, кто ты такая.
Мир исчезает в ослепительной вспышке.
Анна-Тереса-Эвелин Д'Эсте Ломираэн. Возвращение
Белые и черные квадраты плит пола чередуются в строгом порядке. Узкий коридор, изгибаясь под немыслимыми углами, уходит прямиком в бесконечность. Направо, где, трижды перекручиваясь вокруг невидимой центральной оси (танец свихнувшейся гравитации!), пол и потолок меняются местами? Налево, где, чуть поднявшись, коридор (острым ребром айсберга ли, скалы?) почти отвесно падает вниз? Не знаю, не помню, никогда не была здесь прежде (прежде – это когда?), совсем не то место, совсем мне не место, но где же...
Выход?
Шаги гулко звучат под сводами, каждый ударяет в виски молоточками, отдается в запястье (в закрывшихся венах, паутине сросшихся капилляров) пульсирующей болью. Дверь за спиной захлопнулась, она бледнеет, она сжимается в точку. Ничем не примечательную точку на гобелене, фрагмент основы, фона эпического полотна, где огненный великан вгоняет копье в глотку белому дракону. Стены здесь сплошь увешаны гобеленами. Там переплетенные ветви деревьев, там горные кручи и орлиные гнезда, сражение странных машин посреди бескрайней равнины, мерцающие подземные реки, большой город на берегу моря, маленькая часовня в глубине сада…
За единственным же окном нет ничего. Ни цвета, ни света, ни вида, ни перспективы, ни пространства, ни, кажется, даже времени. Ужас комком застывает в горле – но нет, это ни пустота Серых Полей. Это просто… ничто.
Сколь долго она уже в него смотрит?
Россыпь черных кудрей и глаза темнее, чем полночь. Бледное лицо без возраста – точеные классически правильные черты, прекрасные по меркам любой культуры. Но здесь сложно применить само понятие красоты, оно кажется излишним и неуместным. Тонкие пальцы, унизанные кольцами, широкие рукава черной мантии, взлетающие при любом движении, словно крылья…
- Я снова ошиблась дверью? – слова составляю, как пазл, собственный голос странен до дрожи. Она качает головой:
- Все двери ведут сюда.
Ничто-вне-ткани выглядывает из-за ее плеча, смотрит из затейливой рамы оконного переплета, притягивая мысли и взгляд. Лишенное категорий пространства-времени нематериально и невозможно, но оно существует, не существуя, вне любой из форм, вне идеи формы как таковой, все же вписываясь, пусть только зрительно, в полукруглый арочный свод. Или же это арка вписывается в него? Так или иначе, столь очевидное ограничение несуществующего, следовательно, по определению бесконечного…
- Ты смогла выйти, сдвинув баланс. Но я видела в тебе Хранителя Магии этого мира.
- Я… - рвутся нити, капли крови горят в воздухе, падают лепестки яблони, волны барханов перекатываются с тихим шорохом. И наваждение не-существования разбивается о звуки ее голоса, как ветер о скалы.
- Разве этот мир заслуживает хранителя, оставившего сердце в другом?
Но… Cдвинув баланс? Это день длиннее, чем ночь? Превосходство теплокровных рас? Солярные культы? Засушливый климат, площадь океана меньше площади суши? От чего я только что отказалась, почему я почти не помню, зачем? …Почти не помню глаза и руки, привычку чуть склонять голову набок, сталь и шелк голоса... Но кто-то предусмотрительный выгравировал твое лицо на внутренней стороне моих век – достаточно закрыть глаза, и я увижу тебя. Слишком больно, но…
Мысли наползают друг друга, каждая следующая ест предыдущую (съедает целиком, без следа, от головы до хвоста), и нет возможности остановить их, поймав в слова.
- Я… могу идти?
- Подожди.
Досада или печаль? Я не знаю выражения ее глаз, не могу прочесть оттенков ее интонаций… Где-то далеко-далеко отсюда белый дракон расправляет крылья, и холод сапфировых глаз пронзает насквозь... Седой старик предостерегающе грозит дряблой рукой, оплетенной сеткой вздувшихся вен, нет-нет, уже костлявым пальцем скелета… Мне нельзя ждать, мое время давно закончилось!
Разделение Мордейкайнена, Планарное путешествие? Сейчас?..
Шаг. Всплеск пламени. Пламя сминает контуры человеческого тела, как гончар мягкую глину, отбрасывает, как бабочка омертвевшую оболочку. Чистый восторг волшебства! Но Разделение не срабатывает, разлетевшись на безобидные осколки, разбитое Разделением же... И движеньем руки – взмахом крыла – прикосновением тонких пальцев она возвращает мне форму смертной, убирает пламя из мыслей и боль – с висков и из вен.
- Я забираю твое безумие. Иди и вспомни, кто ты такая.
Мир исчезает в ослепительной вспышке.
-
-
03.04.2006 в 16:55-
-
03.04.2006 в 17:11