[aazgard1]

** мая
Решила завести этот дневник, чтобы записывать сюда впечатления от предстоящего путешествия. Еще никогда мне не приходилось уезжать столь далеко от дома. Возможно, именно в этом кроется причина моих сомнений и страхов, и потом, прочитав эти записки, я лишь посмеюсь над собой.
В любом случае, событий в моей жизни немного, и дневник, определенно, развлечет меня.
Итак, буду умницей и упомяну, что сегодня стояла отличная погода. Дождь пошел с самого утра, и я не отказала себе в небольшой прогулке в закрытом экипаже. Стук дождевых капель по крыше – очень романтично. Почти так же, как лорд У.
Кстати, видела его вчера в театре. Все время проторчал в ложе леди Л. Хотела бы я быть такой же уверенной и блестящей, как Л. Удачное замужество необычайно пошло ей. Ничто так не усиливает блеск природного обаяния, как титул и бриллианты от Тиффани. Однако боюсь, лорд У. теряет оригинальность…

Завтра в путь. Жаль, что кормилица не сможет сопровождать меня. Карты, обозначающие опасность и испытание – не лучшее напутствие в дорогу. Со мной будет Алиса и некий господин Смит, привыкший работать по поручениям. Надо присмотреться к нему. Определенно, ему легче, чем мне, будет разобраться в обстановке в том доме. Возможно, стоит поговорить с ним и предупредить его в ненавязчивой форме.
Так и представляю себе наш разговор в духе:
«Я: - Должна сказать вам, мистер ***, сегодня преотменная погода, а мой дядюшка-колдун вызвал меня для того, чтобы похитить мою душу.
Мистер ***: - О! Позвольте, сударыня, спросить, какой роман вы сейчас читаете. Очень любопытно, честное слово!»
Ну вот. Я это написала. Теперь, когда мой главный страх (пусть и в такой форме) назван, он должен развеяться как облачко при дуновении свежего ветра.
А вообще происходи дело в романе, дядюшка и вправду оказался бы страшным колдуном, заманившим доверчивую девушку (меня) в смертельную ловушку. Раз пять или шесть я была бы на волосок от гибели, но своевременно появившийся в самый разгар событий У. спас бы меня, разогнав тьму своей тростью. А потом вынул бы из шляпы дорожный экипаж, запряженный парой резвых лошадей, платье от французской модистки и фамильное кольцо с бриллиантом.
Как раз накануне ему в руки случайно попал бы этот дневник, и он оценил бы мою тонкую душу, так и сквозящую в изящных описаниях леди Л.
В общем, У. встал бы на колени и, изъявив мне всю степень своего восхищения и трепета, протянул бы родовое кольцо… И выслушал мой холодный отказ под аплодисменты Алисы, мистера *** и дядюшки, специально вставшего ради такого случая из гроба.

…С ужасом перечитала написанное. Вот уж воистину «дневник молодой девушки предназначен исключительно для публикации». Г-жа Мэри Шелли, без сомнения, сгрызет от зависти ручку собственного веера…
Скорее всего, самой главной опасностью предстоящей поездки станет смертельная скука и необходимость подлаживаться под вздорного вредного старика, меняющего бесполезное ему в загробной жизни состояние на капельку подобострастия и лести. Но, в любом случае, не буду слепой. Беспечность, как я уже убедилась на собственном опыте, - самое страшное зло.
Не стану уничтожать написанное. Однако в другой раз постараюсь писать о погоде и здоровье.
А сейчас – спать.
Да благословит нас всех Бог!


** мая
Погода сегодня стояла жаркая, зато небо было голубым, точь-в-точь девичья мечта об удачном замужестве.
Вдоль железной дороги, по которой мчался наш поезд, раскинулись бесконечные луга, изредка пересекаемые шелковыми лентами рек… Изумрудно-зеленая трава, невысокие холмы – такова она вся – старая Англия. Стоит только чуть-чуть отъехать от Лондона, как исчезает смог и суета столицы и воцаряется тихая, степенная тишина…
Впрочем, о тишине в моем случае можно было только мечтать. Ибо:
1) поезд
2) спутники.
Здесь, чувствую я, все-таки можно закончить с описаниями и перейти к главному.
А главным было то, что я словно попала в готический роман. Сами посудите, все его элементы на месте.
Во-первых: таинственный дом (весьма старинный и, наверняка, полный всяких невероятных вещей). Во-вторых: умирающий дядюшка, по слухам, научившийся на востоке тому, о чем приличному джентльмену и знать не положено. А в-третьих, самая причудливая компания, которую только можно себе представить.
Начнем с главной героини – девушки образованной и умной, всегда отдающей предпочтение сэндвичу с огурцом перед вишневым пудингом – согласитесь, чем не признак ума?..
Далее – мистер Смит, изобретатель и ученый со странными шрамами на лице. Думаю, тут поработали когти существа совершенно необыкновенного… Чтобы никто не сомневался, кто перед ним, мистер Смит носит в глазу странную стекляшку, напоминающую монокль. Однако стекло у этого монокля вовсе не прозрачное, а мутное, и ничего не свидетельствует о том, есть ли за этим стеклом глаз… Я тут же прозвала его про себя доктором Франкенштейном. Кстати, он тоже экспериментирует с молниями – к чему бы?..
Далее – разговорчивая американка, по странной случайности носящая имя мисс Смит. С мистером Смитом они, вроде бы, не родственники… У нее причудливое платье и выговор, а так же громкий голос и, как бы сказали в свете, удивительно непосредственные манеры. Таких, как она, в романах обычно убивают первыми. Она тоже ехала к моему дядюшке, при этом смешно коверкая нашу родовую фамилию и произнося ее как «Конвей». Мисс Смит уверяет, что сэр Конви нанял ее перепечатывать свои научные труды. Весть о том, что его земной путь близится к концу, застала ее врасплох и, кажется, обеспокоила. Впрочем, не берусь судить об американцах – они выше моего понимания.
Четвертый персонаж нашего романа, присоединившийся к нам позже других, оказался доктор ***. Он мой дальний родственник, и кажется самым обычным из всей честной компании. Впрочем, неизвестно, какие возмутительные тайны скрывает его благопристойная наружность.
В общем, едва я успела отъехать от дома, как оказалась втянута в водоворот приключений.
Кстати, на станции, где мы делали пересадку, есть замечательный буфет с настоящим дорожным черствым пирогом! Мисс Смит – решительная дама – рискнула попробовать его к моему искреннему восторгу. (Мне уже кажется, что, судя по Его фантазии, Бог был американцем). Надо будет на обратном пути купить кусочек дорожного пирога и преподнести его лорду У. в качестве сувенира.
После поезда мы, едва живые, ехали в экипаже. И там с нами произошел странный случай: сон сковал меня, нескольких моих спутников и даже кучера на козлах. В результате мы съехали в болото, что дало возможность мистеру Смиту и мисс Смит проявить себя и продемонстрировать свои очередные способности.
Мисс Смит так лихо прыгнула прямо с подножки экипажа на дорогу, что ей позавидовала бы любая призовая лошадь, а мистер Смит устроил целый аттракцион с самодвижущимся чемоданом. Уже ожидаю от него каких угодно чудес.
Впрочем, я всё стараюсь шутить, но на деле душу мою терзает страх. Еще там, на дороге, в сгустившихся сумерках, я почувствовала присутствие чужого вмешательства и поняла, что наш сон объяснялся вовсе не естественной усталостью.
Я не знаю, с чем мне еще предстоит столкнуться и боюсь: а вдруг мне окажется не по силам справиться с ним?.. Может, лучше было бы в тот момент повернуть коней обратно и…
Нет, полно, Маргарет, оставь эту трусость. Ты же знаешь, что никогда не простишь себе этого. Кто знает, возможно, именно ты избрана, чтобы завершить какое-то дело и спасти гибнущие души…
Господи, укрепи мое сердце и дай совладать со своими страхами!
…Когда он протягивал ко мне руки, а с волос и одежды лилась вода, я плотно-плотно зажмуривала глаза, но все равно чувствовала на себе его застывший навсегда взгляд. Я затыкала уши, но всё равно слышала глухой, почти незнакомый голос: «Маргарет! Сестрица! Отпусти меня!»
Господи, пускай это никогда не повториться!..
Господи, смилуйся над всеми нами!..

Старый дом оказался в точности таким, каким я его и представляла. Мы въехали туда за час до полуночи. Сияла луна, похожая на страшный бледный глаз, и на фоне ее дом с двумя невысокими башнями казался сказочным замком.
Внутри дядюшкино жилище оказалось не менее пугающим. Тонущие в полутьме зала парадные портреты давно уже умерших людей, взирающих на нас, нарушивших их покой, холодно и осуждающе, ужасные картины, изображающие сплошь кровавые и жестокие сцены…
Мое сердце билось встревоженной птицей, колотясь о грудную клетку так, будто так и норовило выскочить…
Не стану описывать дом в деталях. Перо Шарлотты Бронте, описавшей старое поместье Рочестеров, сделало это лучше меня. Только на этом доме лежала тайна более страшная и более значительная, поэтому, когда я оказалась одна в комнате, я прочитала несколько охранных заговоров, которые узнала от своей мудрой нянюшки, помолилась и легла спать. И тут у меня возникла некая мысль. Я вскочила с кровати, помещенной под огромным пыльным балдахином, нашла в своих вещах колоду и вытянула карту, чтобы посмотреть на состояние дядюшки. Спокойствие и нечто меняющееся…
За окном шумел ливень, в комнате было холодно, словно в склепе. Я снова нырнула под одеяло и вскоре заснула, слушая шум дождя.
А потом я оказалась в лабиринте. Он звал меня. Он – человек с поседевшими волосами. Он, называющий себя моим дядюшкой.
– Маргарет, – сказал он мне. – Кого ты привезла с собой, Маргарет? Среди твоих спутников есть враг нашего рода. Он мешает мне приблизиться к тебе. Приходи ко мне, Маргарет! Я жду тебя. Они хотят похоронить меня живым. Не дай им сделать этого!..
Он говорил так, и я не знала, что и думать. Возможно, всё, что я слышала об его увлечении темными искусствами – досужий вымысел. Погубить репутацию легко. Но это вовсе не значит, что сэр Конви действительно… Нет, не буду это писать. Даже не буду об этом думать. Возможно, ему и вправду требуется моя помощь. Не зря же я оказалась здесь?..
Он сказал, что у него есть верный слуга по имени Мустафа и выразил надежду, что тот… запамятовала… то ли не тронет, то ли пропустит меня. Тогда я спросила, что мне сказать этому человеку, если я его встречу, и сэр Конви произнес какую-то странную фразу на непонятном диковинном языке. Мне удалось повторить его за ним и тут…
Я проснулась, сжимая в руке амулет, данный мне нянюшкой.
Все так же лил дождь.
Я была одна.
Возможно, это был пустой сон… но странно, я запомнила ту чудоковатую фразу.
Запишу-ка я ее здесь же английской транскрипцией.
Буду надеяться, что она мне не пригодится и с рассветом выяснится, что никакого Мустафы здесь отродясь не было…
Храни, Господи, наши души!